13-й демон Асмодея. Том 2

— Да, — я сел на диване и протёр лицо руками. — Сейчас я проснусь только и оденусь.

— Я тебе кофе сварю, — Настя отошла от дивана. Я посмотрел на неё с благодарностью, поднялся и потянулся. В хирургической пижаме, которую мне выдали чтобы срам прикрыть, я чувствовал себя чуть ли не голым. Настя пристально смотрела на меня, а потом вздохнула и добавила: — Его высочество проснулся.

— Это хорошо, — я удовлетворённо кивнул, бросая взгляд в угол комнаты. Банка с ростком выглядела точно также, как я её оставил. Даже демоническая печать осталась нетронута. Пока я нахожусь здесь, пускай стоит в этом углу. Подумав, я на всякий случай наложил на банку дополнительную защиту. — Ну что же, Денис довёз цесаревича Дмитрия, прооперировал его, цесаревич проснулся живым. Денис молодец! — и я улыбнулся и погладил себя по голове.

— Мы все молодцы, — Настя замялась, а потом выпалила. — Он не хочет уезжать. Говорит, что останется здесь до выздоровления.

— Что? — я уставился на неё, пытаясь сообразить, что Настя только что сказала. — Кто не хочет уезжать?

— Его высочество, — она закрыла лицо руками. — Говорит, что только здесь может чувствовать себя в относительной безопасности, пока что-то не прояснится. И да, от охраны он категорически отказался и даже отослал всех прочь. Остался только начальник его охраны и то потому, что он под действием лекарств спит и до сих пор не знает, что у нас тут творится. Ну хоть давление у него стабилизировалось.

— Да вы издеваетесь! — прошипел я, одёрнул рубашку пижамы и решительно направился к двери. Да я его сейчас снова в наркоз отправлю и засуну в машину насильно. На хрена мне здесь такой геморрой в виде только что прооперированного Великого князя?

* * *

— Что значит, отряд из разведки, отправленный на землю тринадцать не выходит на связь? А вернувшаяся гончая находится при смерти со странными многочисленными ранениями, происхождение которых вы до сих пор не смогли определить?! — Асмодей поднялся из своего кресла и опёрся руками на столешницу, пристально глядя на демона, прибывшего к нему с докладом. Демон выглядел довольно жалко, и было заметно, что он находится в кабинете князя Ада явно не по собственной инициативе. — Какие последние данные вы получили от пропавшего элитного отряда?

— Они находятся в месте под названием Мёртвая пустошь и вышли на след объекта, — быстро пробормотал демон, уставившись в пол. Он даже не знал, о ком идёт речь, как и никто в Аду не знал этого, за исключением очень избранного круга допущенных к проекту лиц.

— Асмодей, тебе не кажется, что пора уже разобраться лично в том, что происходит в этом мире? — сидевший в соседнем кресле Владыка Ада внимательно посмотрел на князя, обдумывая то, что только что услышал. — Я уверен, что объект не смог бы справиться сам. Отправляйся на землю тринадцать. У тебя неделя, чтобы выяснить, что там творится.

— Слушаюсь, Повелитель, — склонил голову князь, улыбнувшись демонической улыбкой. Он не покидал пределы Ада уже несколько сотен лет. И эта прогулка будет довольно занимательной.

Глава 9

Я выскочил из крошечной ординаторской и побежал к палате, в которой разместили Дмитрия, превратив на время его пребывания здесь в палату интенсивной терапии. Отдельной такой палаты у нас не было. Поэтому сотрудники под руководством Муравьёва, в тот момент ещё не свалившимся с повторным инфарктом, выгребли всё оборудование из операционной и установили его возле кровати цесаревича. Единственный кардиомонитор послушно отсчитывал пульс, измерял сатурацию — процент содержания кислорода в крови, и мерил давление, параллельно рисуя кривую ЭКГ на экране.

Планировалось, как только Дмитрия увезут, вернуть всё на свои места и забыть настолько высокопоставленного пациента, как страшный сон.

Им всем и пребредиться не могло, что Дмитрий просто-напросто откажется уезжать. Возле палаты на стуле сидел Старостин. Он растерянно посмотрел на меня, а потом махнул рукой на дверь.

— Там сейчас главный анестезиолог губернии пытается уговорить его высочество Дмитрия Александровича прекратить дурью маяться и готовиться уже к транспортировке. Без толку, по-моему, — и Владимир Семёнович снова махнул рукой. — Упёрся цесаревич, что тот баран. Кстати, а кто он по гороскопу? Что-то я запамятовал. Может быть, баран и есть?

— Это не принципиально, — процедил я сквозь зубы. — То, что он упрямый, я уже понял. Когда из пустошей домой пробивались, такой вот немаловажный факт не смог ускользнуть от моего пристального взгляда. — А где Мурмура? — запоздало поинтересовался я, обводя взглядом помещение. Помню, как она выскочила из машины следом за нами, а потом мне не до неё совсем было.

— Кто? — непонимающе уставился на меня Старостин.

— Курица моя, — пояснил я.

— Не видел её, — пожал он плечами. — Да и не до куриц нам всем было. Суета сразу поднялась, как только вы прибыли.

— Понятно, — поморщился я. Надеюсь, Мурмура не загуляла где-нибудь и в конечном итоге объявится. А то, что с ней всё хорошо, мне и так прекрасно известно. Иначе я бы уже прочувствовал все прелести потери фамильяра на собственной шкуре. Покачав головой, перевёл взгляд на дверь палаты. — Что ему доспелось-то? — Задал я риторический вопрос.

— Я-то откуда знаю? — развёл руками Владимир Семёнович. — Передо мной его высочество явно отчитываться не намерен. Идите, Денис Викторович, да сами разузнайте.

— Пожалуй, я так и сделаю, — сказал и снова одёрнул рубаху хирургической пижамы, которая казалась мне короткой, после чего решительно толкнул дверь и вошёл в палату.

Возле кровати стоял высокий мощный мужик, одетый почти также, как я сейчас. Онсложил руки на груди и смотрел на Дмитрия, не мигая.

— Ваше высочество, вы поступаете неразумно, — проговорил мужик усталым голосом.

Я подошёл поближе и принялся осматривать лежащего на кровати цесаревича. Взгляд сам собой метнулся к монитору. Пульс немного учащён, но это для его состояния это нормально. Сатурация девяносто шесть процентов. Надо же, как быстро раздышался! Молодец! Бесцеремонно откинув тонкое одеяло, я внимательно осмотрел повязку. Она была почти сухой, несмотря на выведенные трубки дренажа. Всё-таки я у него в брюхе копался, и выпот сто процентов должен появиться.

— Когда у меня уберут катетер? — Дмитрий повернул голову в мою сторону, глядя недовольно. — Я сам вполне способен справлять нужду.

— Когда посчитают нужным, — я посмотрел ему в глаза.

— Ты хотел сказать, когда ты посчитаешь нужным? — уточнил цесаревич.

— Нет, я сказал именно то, что хотел, — вздохнув, я сел на стул перед кроватью, чтобы ему было удобнее на меня смотреть. — Это не шутки, в конце концов! Вы, ваше высочество, не можете здесь оставаться.

— Почему не могу? — он нахмурился. — Если не хватает какого-то оборудования и лекарств, то, думаю, Александр Васильевич с радостью их привезёт.

— Дмитрий Александрович, — я вздохнул, глядя на упрямо сжатые губы цесаревича. Всё-таки один недостаток я в нём нашёл: он действительно упрямый, как баран. Или, как это правильно сказать политкорректно, целеустремлённый? — Кроме оборудования, которого действительно не хватает, нам здесь не хватает опытного хирурга и не менее опытного анестезиолога. Последнего так и вовсе с повторным инфарктом увезли. И, давайте начистоту, я не хочу отвечать за вашу жизнь, и особенно я не хочу отвечать за неё перед вашим отцом.