13-й демон Асмодея. Том 3

– Да, – Саша пожал плечами. – Во всех инструкциях рекомендуют лечащему врачу присутствовать при вскрытии, чтобы избежать недопонимания. А Белов ещё никого не выгонял. Говорю же, хороший мужик.

– Я, пожалуй, так и сделаю, – поставив точку в сопроводительных документах, развернулся вместе со стулом и бездумно смотрел, как Татьяна ловко и явно не в первый раз, подвязывает челюсть покойному и связывает руки на груди. Ну да, скоро же гипертонус мышц начнётся. – Мы вот прямо так поедем? Ночью?

– Ну не оставлять же его здесь, – вздохнул Саша. – Пока доедете, пока всё оформите, уже и утро наступит.

– Я тогда домой позвоню, чтобы Егорыч с Настей меня не ждали, – встав со стула, направился в диспетчерскую. И мне в этот момент было совершенно наплевать, как именно звучат мои слова. Я очень плохо соображал, что происходит, а в голове упорным дятлом стучала всего одна мысль: «Что я сделал не так? Почему он так внезапно умер?»

Мы выехали почти через час. Я всё время заглядывал через окошечко в салон, ожидая какой-нибудь гадости в виде поднятия трупа. Не знаю почему, но мне где-то в глубине души этого хотелось. Хотелось уничтожить нежить и уже не думать о том, что же я сделал не так. Но труп не поднялся, и мы благополучно доехали до центрального морга в Твери.

Заполнение всех необходимых документов отняло у меня ещё час, как и предсказывал Саша. За это время подошёл патологоанатом и начал вскрытие. Я же после всех бюрократических заморочек сидел в коридоре и ждал, когда мне позволят войти. Почему-то просто ввалиться в прозекторскую я не мог себя заставить. Закрыв глаза, втянул стойкий запах смерти. А ведь раньше мне было всё равно. Почему сейчас находиться здесь доставляет мне определённый дискомфорт? Что-то во мне изменилось, но сейчас не время думать об этом. Нужно сосредоточиться на более неотложных делах.

– Денис, – я встрепенулся и увидел, что в коридор выглянул высокий темноволосый мужчина лет сорока-сорока пяти на вид. У него были посеребрённые сединой виски, но тело крепкое, а мускулистые обнажённые предплечья указывали на то, что мужчина в прекрасной физической форме. – Зайди.

Белов исчез в прозекторской, а я вскочил со скамьи, на которой сидел и побежал за ним. На столе лежало вскрытое тело. На огромных весах лежал извлечённый мозг, а на полу валялся шланг, из которого тонкой струйкой к сливному отверстию текла вода.

– Что-то удалось выяснить? – спросил я, надевая маску и натягивая на руки перчатки.

– Полиорганная недостаточность, – ответил Белов и поманил меня пальцем. – А первичным был некроз поджелудочной железы. Смотри, от неё практически ничего не осталось, – и он показал мне пальцем чёрное нечто, напоминающее поджелудочную лишь формой и то отдалённо. – Он уже был мёртв, когда его привёз ваш фельдшер. Правда, сам этого не знал и почему-то ещё дышал, а сердце билось. Отсюда и нормализация анализов и всего остального. От огромных значений они пришли в норму. Я называю эту стадию «когда уже не болит». Ты не смог бы ничего сделать, даже если бы тебе хватило времени понять и поставить диагноз. Не в этот раз.

– Нет, не сходится, – я покачал головой, глядя на полностью разрушенную поджелудочную. – Он не мог бы терпеть подобную боль. Она же даже наркотиками плохо купируется, – я поднял взгляд на патологоанатома. Подозреваю, глаза у меня сейчас красные от недосыпа, как у кролика. – Да и его живот я хорошо посмотрел, но никаких перитонеальных симптомов не было, и не реагировал он никак.

– Значит, он нашёл, чем обезболить, – задумчиво проговорил Белов. – И, Денис, выясни, что он пил. Если в состав той бурды, которой он посадил себе поджелудочную, входило нечто, способное заглушить поистине адскую боль, то этой находкой ты сможешь облегчить состояние очень многих людей, вынужденных ежедневно испытывать мучительную боль.

– Вскользь было упомянуто, что он мог выпить ядрёную настойку трав с границы с Мёртвой пустоши, – я прикрыл глаза. Всё-таки мне придётся ехать в Петровку. Хочу я или нет, Белов прав, такой шанс найти новое обезболивающее нельзя упускать. При условии, конечно, что это не оно превратило Славика в труп.

– Ну вот, видишь, тебе есть от чего оттолкнуться, – Белов похлопал меня по плечу. – Денис, посмотри на меня. – Я поднял глаза и встретился со взглядом пронзительных голубых глаз. – Первый запоминается навсегда. На всю жизнь. У тебя будут ещё уходить пациенты, это неизбежно. И ты в конце концов перестанешь их запоминать. Может быть, будешь помнить диагнозы, но лица перестанут задерживаться в памяти. Все, кроме вот этого, – и он указал пальцем на Славика. – Его ты никогда не забудешь. Пройдут годы, а ты будешь иногда просыпаться посреди ночи и спрашивать себя, а вдруг я мог его спасти?

– Да, звучит утешающе, – пробормотал я.

– Такова жизнь. Я вот знаю гораздо больше всех твоих учителей-клиницистов. Я понимаю в патологических процессах всё и знаю, как и откуда начинался любой процесс, приведший к смерти. И даже знаю, как правильно лечить все эти процессы. Вот только для моих пациентов это уже бесполезно, – Белов невесело усмехнулся.

– Никогда не понимал тех, кто идёт сюда, – я обвёл рукой прозекторскую и поёжился.

– Кому-то надо и этим заниматься, – Белов подошёл к весам, на которых лежал мозг. – Послушай совета более опытного коллеги. Поезжай домой. Забей на работу, накати стакан и завали подружку. А завтра всё уже успокоится.

– Личный опыт? – я направился к двери. Никогда не думал, что мне может быть настолько хреново. Ну подумаешь, кто-то умер. И мне действительно было бы плевать, не пытайся я перед этим его спасти.

– Можно и так сказать, – Белов взял ручку и принялся записывать какие-то параметры, а я вышел из прозекторской.

Пожалуй, надо воспользоваться его советом. Правда, с пунктом насчёт подружки может не получиться из-за присутствия в доме сестры и цесаревича, а вот всё остальное… Ну почему бы и нет? А завтра я поеду в эту проклятую Петровку. Там где-то мужик живёт, у которого «рот болит», вот заодно и узнаю, что же у него со ртом. Нужен же мне какой-то повод, кроме поиска чудо-травы, настолько приглушающей боль.

Глава 3

Настя опустила трубку и закусила костяшки пальцев на руке.

– Что случилось? – тихо спросила неслышно подошедшая Ольга.

– У Дениса умер пациент, – Настя прошла в комнату и села на разобранный диван. – Он едет на вскрытие и неизвестно, когда вернётся.

– И ему обязательно ехать? – Ольга невольно нахмурилась.

– Желательно, – Настя встала и прошлась по комнате, обхватив себя за плечи. – Денис должен понять, что произошло. Это нормальная практика.

– Я никогда не понимала, что заставило его поступить в Военно-медицинскую академию, – Ольга задумчиво посмотрела на девушку. – И никогда не понимала, что это за работа, пока сама в шкуре младшей медсестры не побывала. И это учитывая, что я ухаживала за одним-единственным больным.

– Всё нормально, – Настя улыбнулась. – Нас готовят к тому, что это однажды может произойти. Как… Дмитрий? – она запнулась перед тем, как назвала Великого князя просто по имени.

– Он уснул. Всё-таки ещё не до конца поправился, а сегодня пришлось столько ходить… Я боюсь, что это как-то отразится на выздоровлении. Ольга подошла к окну: – О, похоже, привезли кровать и диван.