13-й отдел НКВД. Книга 2

Воспользовавшись «черным» входом, мы оказались в здании, чем-то неуловимо напомнившим Лубянку. Такие же казённо-голые коридоры, люди в форме с каменными лицами. Когда идёшь по ментовке, обязательно встречаешь знакомых, с которыми можно постоять, обсудить начальство, или просто перекинуться парой шуток. НКВД, а уж тем более в 1941, запомнилось тем, что здесь так не принято. Максимум – спросить что-то по делу.

Выше первого этажа подниматься не стали. Меня впихнули в один из кабинетов и велели ждать. Прежде, чем дверь закрылась, успел заметить, двое остались у входа. Либо меня здесь очень сильно ценят, либо также сильно опасаются. Пока не понятно. И одна, и вторая версия удивительные, но тем не менее, зачем на охрану лоха, а вещи надо называть своими именами, ставить аж двоих.

Осмотрелся. Стандартный вариант рабочего кабинета для приватной беседы со свидетелем или подозреваемым. Стол, стулья. Все. Решетки на окнах. Такие, что даже при большом желании и подходящих для этого инструментах, наверное, ничем их не снять. Стоят намертво.

Больше в комнате ничего. Вскрыться захочешь, только подручные средства можно использовать. И все же… Почему не надели наручники? А ну как щас брошусь зубами вены грызть. Вообще-то и такое бывало, если человек понимал, все, не выкрутишься, а багаж такой, что на зону лучше не соваться.

Подошёл к стулу, который одиноко стоял посреди комнаты, и сел.

Однако, ждать долго не пришлось. Только вытянул ноги, дверь скрипнула и в кабинете появилась Лизонька.

– Ух, ты! Как неожиданно. У нас намечается урок истории? – Я удивился, но не сильно. То, что девчонка по-прежнему связана с чекистами, не вызывало ни малейшего сомнения. Но вот факт ее личного участия при первом же допросе – дело очень интересное.

– Давай без твоего убогого юмора, гражданин Иван Сергеевич Симонов, – Блондиночка прошла к столу, а потом заняла место за ним.

Теперь мы сидели ровно друг напротив друга. Я разглядывал ее лицо даже с каким-то удовольствием. Не изменилась совсем. Да. Все так же хороша.

– Ну. Слушаю. – Она положила руки на столешницу, перед собой, сцепив их в замок.

– Круто. Только теоретически мы должны поменяться местами. Это я Вас слушаю, Елизавета Дмитриевна. Видите, как все повернулось. Теперь я на «Вы», с уважением и пиететом, а в ответ – панибратство.

– Так… Беседа у нас с самого начала пошла не в ту сторону. На тот случай, если тебя смущает мой пол, а именно, что он женский, и ты думаешь, будто я не смогу при желании сломать тебе, к примеру, все пальцы, причем, не только на руках, то уверяю, вполне способна. – Девчонка была спокойна и собрана.

Голос стал чуть ниже. Появилась лёгкая хрипотца. Курит, что ли? В школе особо не имел возможности разглядеть ее хорошо. Ещё она обрела уверенность, которая проявлялась во всем, начиная от холодного взгляда, заканчивая манерой вести беседу.

Видимо, волнение, которое вызвало мое внезапное появление, благополучно исчезло. Более того, передо мной теперь сидела не просто симпатичная особа, прежде, очень много лет назад, отличавшаяся стервозным характером, молодая и вспыльчивая, передо мной была настоящая матерая сука. Это я понял только сейчас, глядя в ее равнодушные глаза. Да, запаниковала в школе, но это, скорее всего, из-за отсутствия результата от ведьминские штук. Похоже, такое случалось очень редко. Не удивлюсь, если вообще лишь дважды. Сказалась и та информация, которую я блондиночке озвучил, описав факты из жизни. На самом деле, у нее ведь уже за плечами десятилетий опыт нескольких десятилетий. Это не могло не проявиться. Я лишь случайно застал девчонку врасплох.

– Очень даже верю в твои силы. Лиза. – Специально выделил ее имя и перешёл обратно на «ты». Более-менее в моей голове складывался план дальнейшего поведения. Только сначала послушаю, о чем станет говорить она сама.

– Итак. Меня интересует мотив. Зачем ты убил этих женщин? Я знаю, но хочу услышать от тебя признание. – Блондиночка зашла с козырей. Лицо ее при этом было о-о-о-очень серьезное. По крайней мере, она думала, что в руке держит козыри.

А вот я, не удержавшись, засмеялся.

– Ты находишь это весёлым? Тебя радуют трупы?

– Нет. Меня поражает тот бред, который ты говоришь. Но все обязательно расскажу подробно, чуть позже. Не могла бы ты, для начала, поделиться, откуда подобные выводы.

Девчонка поморщилась. Ее, похоже, сильно раздражало, что я веду себя, будто мы знакомы и позволяю много лишнего. Явно к такому она не привыкла. Ещё больше бесило, что я оставался спокоен. Ощущал всеми фибрами души, ей хочется изменить тон разговора на противоположный. Хочется заставить меня нервничать, наверное, даже бояться. Слова о переломанных пальцах действительно не были образным выражением. Она реально сейчас испытывает желание применить силу. Однако, что-то Лизу сдерживало. Пока не пойму, что именно, но она весьма крепко держит себя в руках. Если бы не эти «стопы», думаю, пару зубов я бы уже выплюнул. Это, как минимум. Девочка и правда выросла.

– Ну так что? Ты утверждаешь, будто женщин, причем, даже знаю каких именно, заметь, убил непосредственно я. – С улыбкой наблюдал за блондиночкой. Странно, конечно, называть подобным образом, пусть и мысленно, столетнюю особу, но она оставалась для меня именно такой, не смотря ни на что.

– Конечно, знаешь. Твоих рук дело.

– Нет, ты не поняла. Знаю все их данные. Хочешь расскажу? Имя, фамилии, отчества, место жительства и прописки, круг общения, всю трудовую книжку подробно. Хотя, тут, наверное, кое-что может отличаться. Время изменилось. Допустим, я – маньяк. Допустим, следил за жертвами. Но ты ведь понимаешь, некоторые сведения никак, вообще никак не мог бы получить. Если бы… – Выдержал театральную паузу. Прикалывал сам момент. Как всегда бывает в критической ситуации, контроль перешёл к моей дури, решившей, ох, сейчас повеселимся, – Если бы сам не был ментом, который вел это дело. Вот, к примеру, первая – Сотникова Вера Николаевна. Не замужем. Детей нет. На левой лопатке родимое пятно странной формы, похоже на перевёрнутую запятую. Нашли ее одетой, лежащей на спине. Следы сексуального насилия отсутствуют. То есть, убийца ее не раздевал, спину не разглядывал. В жизни мы с ней не пересекались. Это проверяется элементарно. Вера Николаевна приехала из деревни, где росла с одной матерью. Отец не указан вообще. Поступила в училище. Предположительно, должна быть поваром. Почему предположительно? Объясню позже. Не слишком ли большая осведомленность для человека, которому лишь надо вырезать глаза и отрезать язык? Информация от населения скрывается. Услышать от кого-то этого точно не мог. А для убийцы слишком много ненужного мусора в этом. На кой черт мне понадобилось бы ее прошлое? Если предположить личные счёты, то тогда остальные убийства не лепятся.

Лизонька откинулась на спинку стула и склонила голову к плечу, разглядывая меня с абсолютно невозмутимым лицом. Ну, давай! Ты же эмоциональная девочка. Ок, опыт. Однако, люди не меняются. Покажи, что думаешь.

– Далее – вполне можно узнать, где я находился во время убийств. Очень сомневаюсь, что поблизости.

– У тебя нет алиби. Нет людей, готовых подтвердить твое местонахождение. Более того, супруга сообщила, что в указанные дни она ночевала дома у матери. Гражданка Пехова Елена Ильинична слова дочери подтверждает.

– Ага. Бывает. А вопрос тогда можно? Давно ли я вообще стал подозреваемым? Ну, так, чисто ради интереса.

Блондиночка на секунду, даже на очень крохотное мгновение отвела взгляд. Правда, тут же взяла себя в руки.

– Сейчас вопросы задаю я. – Она снова подалась всем телом вперёд, облокотившись о стол.

– Аааа… Ну, хорошо. Тогда сам расскажу. Я пришел в школу и сделал то, что тебя напугало. Сообщил вещи, которые, теоретически, знать не должен. Назвал имя человека, с которым ты взаимодействовала лично, подозреваю, достаточно близко. И в судьбе которого сыграла важную, роковую, можно сказать, роль. Но что ещё сильнее тебя поддернуло – факт моей осведомленности о твоих особенностях. Ведьма. Я знаю это. И знаю, как ты можешь действовать. Даже, если допустить, будто дед вел дневник, что мало вероятно, он же чекист, а не шизофреник, живым то я его не застал, там не могло быть написано о тебе. Слишком опасно. Ну, так вот. Ты сбежала и отправилась к кому – то определенному, кто должен был знать о происходящем. Этот человек дал тебе расклад по следующим действиям. Как итог – вдруг я резко оказался подозреваемым в тройном убийстве. Далее – очень быстрое развитие событий. Ваши люди приехали домой, жена сказала, будто в эти дни отсутствовала, теща подтвердила. Однако, при всем том, тебе запретили меня трогать. Самой не кажется странным?

– Мне уже давно ничего не кажется странным. – Ответ был очень обтекаемым. Понять по нему реакцию девчонки на свои слова не мог. Всё-таки отлично держит контроль.

– Ой, не скажи. Думаю, могу тебя удивить. Помнишь, старый дом, который вы с Иванычем осматривали? Где Мацкевич провел ритуал? Ты сказала, будто кот – это демон и он служит вашей семье. Поэтому его не видит никто, а дед увидел. А теперь подумай, очень хорошо, после того случая, так понимаю, вы с Иванычем долго ещё были бок о бок, как минимум лет пять. Однозначно случалось этой жирной скотине отираться рядом с тобой. Было ли ещё подобное? Ситуации, в которых дед говорил о коте? Хочешь, отвечу сразу? Нет. И если напряжешь память, то согласишься. Знаешь, почему? Рядом с тобой был не Иваныч, а я.