13-й отдел НКВД. Книга 3

Быстро скользнул вперёд, приготовившись сыграть на эффекте неожиданности. Уж, по крайней мере, прихватить, как положено, я эту тварь сумею. Тут мое время, мое тело, мои навыки.

Однако в последнюю секунду, когда я практически был в одном сантиметре от человека, сидящего ко мне спиной, он вдруг обернулся. Хотя слышать моего приближения точно не мог. Я умею быть совсем незаметным.

– Иван?

Я охренел. Честно. Не знаю, каким чудом остановился, не успев ухватить девчонку удушающим за шею.

– Лиза…

Это реально была она. Именно она. Ее лицо, ее тело, ее светлые волосы, испачканные кровью. Блондиночка полностью повернулась ко мне, подняв испуганный взгляд.

– Вань… Я кажется, убила человека…

Глава 19

– Да как так? Почему не помнишь? Вообще? Хоть что-то, может, всплывает? – Я остановился посреди кухни и вопросительно посмотрел на чумазую, уставшую Лизу, которая сидела да столом. Шмотки на девчонке были приличные, кстати. Я бы даже сказал, дорогие. Только очень грязные.

– Не помню. Вообще. – Ответила блондиночка и тяжело вздохнула.

Нет, теоретически, понимал, о чем она. Но практически выходила какая-то ерунда. Во-первых, почему тело у девчонки именно ее, а не чье-то постороннее? А это сто процентов она. Причем, все та же. Молодая, красивая. Совершенно не изменившаяся. Будто мы не в 2022, а там же, где были недавно, в 1942 идём по лесу в сторону Сталинграда.

Но это же, получается, как бы, бред. Меня все время закидывали в тело деда. То есть брали сознание, мозг, я хрен его знает, как ещё это обозвать, и отправляли в тело человека, который живёт в той реальности, в тот период. Сейчас, по идее, точно так же взяли сознание Лизы и отправили… в Лизу? Значит, по всем законам логики, девчонка существует и в моем времени? Так ведь выходит. И то, что я встретил ее в момент, когда оказался в изменившемся будущем, вовсе не совпадение, не итог моего поступка, который повлиял на ход событий и привел к новому витку истории, несколько отличающемуся от оригинала. Я то думал тогда, что причина в этом. Ан нет. Потому как тело даже Наталья Никаноровна, то есть непосредственно Люцифер собственной персоной, не мог никак перенести. Это вообще уже просто ни в какие ворота бы не лезло. Душа, переселение разума, ок, все, принял. С телом, увольте.

И вот теперь мы сидели в моей квартире, пытаясь разобраться, что происходит, потому что вариантов не было ни у меня, ни у нее.

Девчонка уверяла, будто ничего не помнит вообще. То есть не помнит именно тех событий, которые происходили тут. При том, что в своем как бы теле и находится.

– Я тебе говорю, последнее воспоминание, как вокруг нас кружит черный кот. И все. Потом очнулась в лесу. Вернее, среди этих деревьев. Лесом их назвать сложно. В руке – нож. Рядом – несчастная девушка. Но я не помню совсем, почему находилась там. Как пришла. Или почему вообще оказалась рядом с убитой. Если ты уверяешь, будто Люцифер перемещает сознание, то по идее, мое переместили в меня же. Но я не знаю, что было до этого. Понимаешь? Получается, настоящую меня заменили на другую настоящую меня… Черт… Можно сойти с ума…

– Да что ты?! – Я остановился, прекратив метаться по кухне, и с сарказмом посмотрел на девчонку. – А на меня психанула помнится. Хотя пытался тебе объяснить именно это. Что по началу есть четкое ощущение, будто едет крыша. И уж точно нет ни возможности, но желания, это с кем-то обсуждать. А потом уже вроде и ни к чему. Теперь сама побудь в моей шкуре. Может, поймёшь, наконец. Только представь, тебе не нужно скрываться от всех. Изображать того, кем не являешься. И у тебя есть я. Человек, который знает правду. А у меня никого не было.

– Иван, дело не в этом сейчас. Есть гораздо более важный вопрос. Ты понимаешь, что я на самом деле могла убить эту девушку? Мне хорошо известно, как именно должно происходить жертвоприношение, чтоб итог вышел правильным. Не знаю, почему, но получается, мне удалось прожить… какой еще раз, скажи, год?

– Восемьдесят лет с того момента, как мы находились в лесу. Имею в виду от той точки, когда бабка-демон отправила нас сюда.

– Вот видишь! – Блондиночка всплеснула руками.

Не знаю, что конкретно я должен увидеть, но со всех сторон выходит полная ересь. На момент нашей встречи в 1941 Лизе было двадцать лет. То есть сейчас, если считать, соответственно всем законам математики, девчонке сто один год. Сто один! Но выглядит она ровно, как и тогда. Законсервировали ее что ли? И в прошлый раз, помню, меня поразил именно этот же факт. В той реальности, где изменились события. Она тоже выглядела молодой.

– Так…Успокойся. – Я подошел ближе, взял стул и сел рядом с Лизонькой, сжав ее руку. – Мистика, демоны, Сатана… Ок. Но всему должно быть хоть какое-то объяснение. Пусть и бредовое. На данный момент, самая насущная проблема – это убийства.

Как только там, в парке, понял, что передо мной действительно Лиза, помятуя о случайных свидетелях и их четвероногих питомцах, как было, например, со мной, поспешил ее с места преступления увести. Хотел бы я сказать, что в тот момент во мне боролись профессиональная совесть мента и те чувства, которые испытываю к девчонке, но нет. Ни черта там не боролось. Сразу же понял, даже если несчастную убиенную замочила Лиза, я все равно должен разобраться, как и почему. Ну, а уж потом будет видно, как поступить дальше. Не знаю, отчего-то было ощущение, блондиночка не виновата. Причем, именно вот так. Не то, что она не убивала. А то, что она не виновата.

Я с удивлением осознал, вполне допускаю Лизу в роли убийцы. Даже серийного. Не допускаю, будто она делала это просто так или развлечения ради. Вот и докатился ты, Иван Сергеевич. Должен, по идее, сейчас блондиночку на предмет алиби допрашивать, а ты быстренько за шиворот уволок ее подальше от трупа, еще и позаботился, насколько это возможно, прибраться на месте преступления. В темноте, впопыхах сильно с уничтожением улик не разбежишься. Тупо непонятно, есть ли они вообще, а что-то мне подсказывает, именно в этот раз их будет предостаточно.

Не просто так все сложилось именно подобным образом. Аналогичным моему прошлому возвращению. Но там Наталья Никаноровна постаралась. Она, в принципе, сказала это в открытую, имея цель вынудить меня к дальнейшему сотрудничеству, потому что, якобы, отказ с моей стороны уже имелся. Зачем сейчас Люциферу подставлять Лизу? Ответ очевиден. Незачем. Вот прям вообще ни к чему. Он отправил нас в настоящее, чтоб потом вернуть в нужную временную точку. Останься мы в прошлом, как сказал этот тип, не успели бы тупо добраться.

Тем не менее, по факту, имеется очередное убийство и в роли маньяка – Лиза. Все понимаю, реально допускаю, будто так оно и есть. Серьезно. Наверное, потому что знаю, девчонка вполне способна ради определенной цели, действительно важной цели, совершить не только тринадцать жертвоприношений, но и все тридцать три. Однако, лишь в том случае, если цена за это действительно стоящая. Может, я и дурак, но, прежде всего, должен разобраться в ситуации сам. И без ее присутствия мне этого не сделать. Поэтому без малейших сомнений кинулся приводить место преступления в относительно безопасное для блондиночки состояние. Толку, правда вышло не особо много. Будь ты хоть самым крутым ментом из всех самых крутых ментов, ночью, когда в любой момент тебя хлопнут, сложно действовать собранно и результативно.

Уж тем более непонятно, где именно могут находиться улики. Ясное дело, в первую очередь это – тело жертвы. Но возможности изучить его не представилось. Опасался появления очередной истеричной тетки, которая поднимет шум до того, как мы с Лизой исчезнем с места преступления. не тащить же невинно убиенную с собой. Это уж вообще…

Как только мы оказались в кухне родной квартиры, принялся третировать Лизу на предмет воспоминаний, которых, как оказалось, у нее не было.

– Хорошо… – Я осторожно пребирал пальцы девчонки своими, искренне надеясь, что этот простой жест поддержки ее успокаивает. – Ты же ведьма. Давай, подумай, может ли кто-то из вашего, так сказать, рода, прожить больше ста лет в одном виде. Ты со стороны оценить этого не можешь, но поверь, выглядишь ровно на тот возраст, когда мы встретились. Хотя… нет. Знаешь, все же более верно сказать, когда нас сюда Наталья Никаноровна отправила. За год войны у тебя глаза стали более грустные и усталые. Единственная разница.