13-й отдел НКВД. Книга 3

Но оставаться в фургоне было вообще уж тупо, поэтому, естественно, я последовал за Игорем.

Когда мы оказались внутри ресторана, первое, что бросилось в глаза, это странное состояние его гостей. Они просто сидели с каменными лицами и настолько прямыми спинами, будто их сейчас придут проверять на степень строгости осанки. Но больше всего пугало выражение глаз. Пустота. Ощущение возникало, что люди даже не заснули, а будто выключились. Как роботы.

– Ух ты, вот и те самые доблестные органы пожаловали. – Лиза бросила фразу, не оборачиваясь.

Мы, конечно, особо и не скрывались с капитаном, но все же, как она поняла, кто именно забежал в зал. Живыми в этом царстве мертвецов, а у меня реально было чувство, что я в музее восковых фигур, оставались только Мацкевич, сама девчонка и Наталья Никаноровна со своим гадским котом. Бабуля, как ни в чем не бывало, продолжала посасывать винишко. Кот вообще просто развалился на столе. Только что яйца не вылизывал. Наверное, это претит его демонским понятиям, а то бы точно занялся.

– А Вы, Генрих Эдуардович, шалун. При нашей прошлой встрече смогли меня убедить, будто и правда являетесь внуком. Я поверила. – Лизонька снова переключилась на Мацкевича.

В руке девчонка держала какой-то предмет. Вернее, он, этот предмет, лежал на столе, а Блондиночка накрывала его ладонью.

– Гражданка Долгорукова, сейчас медленно встанете с поднятыми руками. – Игорь решил, раз свидетелей, можно сказать, не имеется, в силу их вынужденного равнодушия к происходящему, то можно не церемонится.

Капитан достал оружие и теперь целился практически девчонке в затылок. Я стоял рядом, пока ещё плохо соображая, как лучше поступить. С переговорами, боюсь, у чекиста не выйдет. Слишком Лиза уверенно себя держит.

– А то что? – Она все так же не оборачивалась, разглядывая лишь Генриха, который ответно пялился на нее. – Иван, ты бы объяснил этому чрезвычайно милому, но ужасно глупому мальчику. Не надо пытаться пугать ведьму. Кстати, если рассчитываешь на ту старую тварь, которая сидит за несколько столов от нас и скалится, то зря. Она ничего сделать мне не сможет. Во-первых, как ты помнишь, принцип невмешательства. Смешно, да? Быть самым могущественным существом и не иметь возможности прихлопнуть зарвавшегося человека, как муху. Ирония вселенной. Во-вторых, из-за этого.

Лиза убрала руку и я, наконец, увидел, что лежало на столе. Крест. Тот самый крест, который в свое время отдал мне Алексей. Только сейчас одна его сторона была заточена, как маленький острый колышек.

– Лиза… – Я обошел Игоря, который, судя по недовольному пыхтению и злому выражению лица, немного удивился нашему с девчонкой знакомству. Хотя бы хватило ума ничего не высказывать сейчас, в данную минуту. А то подобные сцены смотрятся очень пошло и наигранно.

– Что, Вань?

Видел только тыльную сторону ее шеи, благодаря поднятым в прическу волосам, и часть лица.

– Зачем ты это делаешь? Скажи. Просто объясни, зачем тебе книга? Хочешь уничтожить, да?

В этот момент со стороны столика, за которым сидела Наталья Никаноровна, раздался хриплый смех.

– Иван… что ж ты такой наивный… – Бабка-демон покачала головой, потом отставила пустой бокал в сторону, достала из ридикюля коробок спичек, портсигар, оттуда вытащила папиросу, именно папиросу, не сигарету, и закурила, сделав глубокую затяжку.

– Так, я не понял, Симонов… – Чекист, наконец, сорвался. – Это что, мляха муха, за общество друзей по интересам. Я тебе два часа про объект рассказывал, а ты тут, похоже, со всеми и без меня знаком? И бабка … Слишком осведомлена особа для простой соседки, даже для очень крутой соседки.

Игорь смотрел на Лизу, не отрывая глаз, но я видел, как на его скулах ходят желваки. Злился гбешник в первую очередь на меня. В принципе, его реакцию вполне понимаю. Я бы тоже охренел. Может, даже ещё больше, чем он.

– Да, капитан. Тут практически семья собралась. – Мацкевич усмехнулся. – Вот решаем, родственные, так сказать, разногласия. Девочка, так подозреваю, хочет меня убить и забрать книгу. Бабка вон та, которая за соседним столом, чисто посмотреть явилась. Толку от нее ноль в этой ситуации. Иван… Иван единственный в нашей семейке достойные намерения имеет. Думает, его возлюбленная… Ах, да… Ты же не в курсе, капитан. Познакомься, Долгорукова Елизавета Николаевна – без пяти минут супруга твоего коллеги. Ну, это он так думал. Надеялся. Планы строил.

Лиза еле заметно вздрогнула. Ее плечи напряглись, а подбородок поднялся выше. Жест был настолько мелкий, я бы и не обратил внимания, если бы сам не таращился на девчонку с таким же вниманием, что и чекист.

– Не знала? Лизонька… не знала… Да, представь себе. На полном серьезе прикидывал наш Ваня, как найдет тебя в этом времени и создаст с тобой ячейку общества. Ужины по вечерам, завтраки в постель утром, детишки, вся вот эта ваша человеческая хренотень. – Генрих Эдуардович сидел все так же, откинувшись на спинку стула, только ещё теперь руки сложил в замок на животе. Чисто добрый дядюшка. А вот его манера говорить стала вдруг рождать в моей душе одно очень смутное, но очень интересное подозрение.

– Почему он использует слова «человеческая жизнь» и «наше время»? – Капитан кинул на меня быстрый взгляд, по-прежнему, тем не менее, держа на прицеле девчонку. – Ой, да по хрену. Потом разберемся. А то устроили тут черти что. Гражданка Долгорукова. Повторяю, сейчас медленно встаете, отходите от стола и следуете вместе с нами. В другом случае буду вынужден применить силу.

– Непременно, капитан. Непременно… – Лиза начала подниматься со стула и в какое-то мгновения я даже поверил, что все обойдется. Хрена там. Уже практически встав на ноги, она вдруг резко схватила крест со стола, а затем кинулась к Мацкевичу. Это было настолько неожиданно, что следующие события происходили, как в замедленном кино.

Генрих Эдуардович одним прыжком ухитрился оказаться в стороне, попутно откинув стул, на котором сидел. Скорость его действий поражала. Человек так двигаться точно не способен. Хотя…я же с самого начала подозревал, ни черта он не человек. По крайней мере, внутри. Соответственно, Лиза промахнулась, проскочив сбоку от своей цели. При этом Мацкевич самым бессовестным образом ещё и ухитрился подставить девчонке подножку. Но она, в свою очередь, тоже ухитрилась не упасть, только отклонилась, ударилась бедром об угол стола и, зашипев, выронила крест, который зажимала в руке, как оружие.

– Ну, все… Понеслась… – Хохотнула Наталья Никаноровна. Бабуля сделала последнюю затяжку, бросила окурок в бокал, а потом очень неожиданно гаркнула. – Что вылупился, Иван? Совсем дурак? Крест хватай! Это капитан тут своим пистолетом детским машет, как будто толк есть от него, а у тебя руки пустые.

Не знаю, что подействовало на меня сильнее. Вариантов было несколько. Сначала выстрелил Игорь. Реально выстрелил. Думаю, хотел ранить Лизу. Но из его оружия вылетело цветное конфетти. Серьезно. Куча цветных бумажек с весёлым шелестом рассыпалась в воздухе, а потом упала на пол. Потом Лизонька, оттолкнула стол, и бросилась в сторону креста, который валялся неподалеку. Ну… я оказался чуть более быстрым. Упал на колено, прокатившись вперёд, прямо под рукой девчонки, которую она уже тянула к святыне вообще-то моей семьи, а потом схватил крест за обычный, естественно, не заточенный конец. И вообще, у меня, кстати, вопрос. За каким чёртом испортили фамильную вещь? Не за вампирам же гоняемся. Учитывая, что три года назад Лизонька насадила его у Мацкевича, подозреваю, ее рук дело.