1356 (др.перевод)

Томас почувствовал, как им овладело отчаяние.

– На твоем месте, - сказал он Кину, - я бы отправился обратно в город.

– Почему это, Бога ради?

– Потому что я теряю время понапрасну, - горько произнес Томас.

– Ты зашел так далеко, - отозвался Кин, - так почему теперь сдаешься?

– И какого черта ты со мной? Тебе просто нужно пойти и забрать эту награду.

– Иисусе, если мне придется просидеть еще один год на лекциях доктора Люциуса и слушать этого презренного червяка Рожера де Бофора, я сойду с ума, точно. Ты сказал, что делаешь людей богатыми!

– Ты этого хочешь?

– Я хочу ехать верхом на лошади, - сказал Кин, - скакать по миру, как свободный человек. Неплохо бы иметь женщину или две. Даже три! Он ухмыльнулся и взглянул на Томаса.

– Я хочу быть вне правил.

– Сколько тебе лет?

– Понятия не имею, потому что счет мне никогда хорошо не давался, но, наверное, лет восемнадцать. Или девятнадцать.

– Благодаря правилам ты жив, - сказал Томас. Мокрая одежда натирала, а на сапоге разошелся шов.

– Правила держат тебя на твоем месте, - возразил Кин, - а другие сами устанавливают правила и дают тебе пинка, если ты их нарушаешь, именно поэтому ты их и нарушаешь, да?

– Меня послали в Оксфорд, - сказал Томас.
– Как и ты, я должен был стать священником.

– Это так ты выучил латынь?

– Сначала меня учил отец. Латынь, греческий, французский.

– А теперь ты сэр Томас из Хуктона, предводитель эллекенов! Теперь ты не следуешь правилам, так ведь?

– Я лучник, - сказал Томас. И лучник без лука, подумал он.
– И ты выяснишь, что я установил правила для эллекенов.

– И каковы они?

– Мы делим добычу, мы не бросаем друг друга и мы не насилуем.

– Ага, говорят, что ты поразительный. Ты это слышишь?

– Что?

– Собаку? Может, две? Перелаиваются?

Томас остановился. Они отошли от реки и теперь двигались быстрее, потому что вошли в каштановую рощу, скрывшую их от надоедливых взглядов. Он услышал ветерок, колышущий листья, стук дятла где-то вдалеке, а потом лай.

– Проклятье, - выругался Томас.

– Это может быть просто охота.

– Охота на кого?
– спросил Томас и двинулся к краю рощи. Там находилась высохшая канава, а за ней аккуратно сложенные каштановые жерди, которые использовались, чтобы поддерживать лозу.

Террасы виноградников извивались вдаль, вниз к долине реки, а собачий лай, там была не одна собака, шел из этой низины.

Он пробежал несколько шагов по винограднику, пригнувшись, и увидел трех всадников с двумя псами. Они могли просто на кого-нибудь охотиться, но он подозревал, что этим зверем была рука лучника. Двое были вооружены копьями.

Собаки обнюхивали землю и вели всадников в сторону каштановой рощи.

– Я забыл про собак, - сказал Томас, вернувшись к деревьям.

– С ними все будет в порядке, - произнес Кин с радостной уверенностью.

– Они направляются не за твоей правой рукой, - заявил Томас, - и теперь они нас почуяли. Если хочешь уйти, теперь самое подходящее время.

– Господи, нет! Я один из твоих воинов, помнишь это? Мы не бросаем друг друга.

– Тогда оставайся здесь. Попытайся сделать так, чтобы тебя на разорвали собаки.

– Собаки меня любят, - заявил ирландец.

– Я полагаюсь на то, что они отзовут собак, прежде чем те тебя укусят.

– Они меня не укусят, вот увидишь.

– Просто стой здесь и веди себя тихо, - сказал Томас.
– Хочу, чтобы они решили, что ты один, - он ухватился за низко опущенную ветку дерева и используя свои натренированные боевым луком мускулы подтянулся, скрылся в листве и припал к ветке. Всё зависело от того, где остановятся всадники, а они наверняка остановятся.

Теперь он их слышал, слышал, как тяжело опускались копыта и быстро бежали собаки, держась впереди. Кин, к изумлению Томаса, упал на колени и воздел сомкнутые в молитве руки.

Хорошо придумано, посчитал Томас, а потом в поле зрения появились собаки. Пара серых волкодавов с текущей из пасти слюной подбежала к ирландцу, и Кин просто открыл глаза, расставил руки и щелкнул пальцами.

– Хорошие собачки, - сказал ирландец. Волкодавы заскулили. Один лег у коленей Кина, а второй лизал его вытянутую руку.
– Лежать, мальчик, - сказал Кин по-французски, потом почесал псов за ушами.
– Какое прекрасное утро для охоты на англичанина, да?

Всадники были уже близко. Они придержали лошадей, пустив их рысью, пока, пригнувшись, пробирались под низкими ветвями.

– Проклятые собаки, - сказал один из них в изумлении при виде волкодавов, поддавшихся на ласки Кина.
– Ты кто такой?
– спросил он.

– Человек за молитвой, - ответил Кин, - и хорошего вам дня, господа.

– За молитвой?

– Господь призвал меня принять духовный сан, - заявил Кин самодовольно, - и я чувствую, что нахожусь ближе к нему, когда молюсь под деревьями на заре в такой благословенный день.

Да благословит вас Господь, а что вы, господа, делаете так далеко от дома рано утром?
– темная домотканная сутана придавала ему убедительно церковный вид.

– Охотимся, - сказал один из всадников весело.

– Ты не француз, - произнес другой.

– Я из Ирландии, земли Святого Патрика, и молюсь Святому Патрику, чтобы подавил злобу ваших собак. Разве они не милейшие создания?

– Элоиз! Абеляр!
– крикнул всадник собакам, но ни одна не пошевелилась. Они остались с Кином.

– А на кого вы охотитесь?
– спросил Кин.

– На англичанина.

– Здесь вы его не найдете, - сказал Кин, - а если это тот парень, о котором я думаю, то он наверняка еще в городе.

– Может быть, - произнес один из мужчин. Он со своим товарищем находился слева от Томаса, Кин - справа, и Томасу нужно было, чтобы всадники подошли ближе. Он просто смотрел на них сквозь листву.

Три юноши в богатых одеждах тонкой работы, с плюмажем на головных уборах и в высоких сапогах в стременах. Двое держали копья с широкими наконечниками и поперечинами под ними, предназначенные для охоты на кабана, и у всех троих имелись мечи.

– А может, и нет, - продолжил мужчина. Он подтолкнул лошадь вперед.
– Ты пришел сюда помолиться?

– Разве не так я сказал?

– Ирландия близко к Англии, правда?

– И в самом деле, это ее проклятие.

– А в городе, - произнес всадник, - попрошайка видел двух человек у "Вдовы". Один был в одежде студента, а другой забрался на телегу с дерьмом.

– А я то думал, что я единственный студент, который встает спозаранку!

– Элоиз! Абеляр!
– хозяин прорычал имена собак, но они просто заскулили и придвинулись еще ближе к Кину.