14 недель

— Слушай, ты хочешь знать, изменяет ли твой парень? Хорошо. Ты хочешь знать, является ли кто-то в твоем многоквартирном доме преступником? Хорошо. Ты думаешь, что твой работник обманывает бухгалтерию? Хорошо, и скорее всего, бл*ть, так и есть. Следуй своему чутью. Брось этого парня. Переезжай в другое место. Уволь этого придурка. Вот так. Дело закрыто.

— Точно. Если кто-то еще не сказал тебе сегодня, хотя я думаю, что это маловероятно, ты осел. Я бы поблагодарила тебя за твое время, но ты едва уделил мне… — она подняла руку и сверила часы, движение, которое было настолько редким, что я был очарован им, — две минуты из них. Так что иди на хрен и всего хорошего.

С этими словами она буквально развернулась на каблуках и выбежала из комнаты, оставив после себя свой запах, что-то сладкое и настоящее — ваниль и цветы. Не то дерьмо, за которое берут восемьдесят долларов за флакон, чтобы от тебя пахло, как от французской шлюхи.

— Мы должны позвонить Пейну, — сказал Брок, как только стук ее каблуков исчез.

— Я позвоню Баррету прямо сейчас, — кивнул Сойер, доставая свой мобильный. — Ему это не понравится, но он не возьмет это дело. А потом, да, я позвоню Пейну.

— Почему бы мне не взять это дело? — спросил я, заставив их обоих повернуться и посмотреть на меня.

— Тиг, я знаю, что ты не местный, — начал Брок, покачав головой. — Но Кензи бегает в диких местах с тринадцати лет. Думаю, что каждый здесь, от нас до Волка, Рейна, Кэша и Брейкера и, по крайней мере, до половины Малликов, вытащил ее из одной определенно опасной или потенциально опасной ситуации и подбросил домой. И, скажу тебе, она никогда не была благодарна за это. Мне, например, пришлось везти ее домой с пинками и криками, когда она чуть не упала пьяная в старших классах. Джина, конечно, была благодарна, но от Кенз я никогда не получал благодарности.

Это меня ничуть не удивило. Там, откуда я родом, я привык к жестким женщинам с сильным духом. Это дерьмо меня не смущало.

— И?

— И если ты возьмешься за ее дело, Тиг, она превратит твою жизнь в ад.

— А что, если ей действительно нужна помощь, Сойер? — спросил я, пожимая плечами. — Я не знаю ее слишком хорошо, но она кажется женщиной, которая не любит просить о помощи. Так что, если она просит, если она проглотила свою гордость настолько, чтобы прийти сюда, это может быть серьезно. Разве вы не предпочли бы, чтобы кто-то с опытом посмотрел на это? И как она сказала, у Пейна и Энзо есть свои дела. Ты знаешь, что они бросят все ради своей сестры, но, может быть, нам не стоит звонить им, пока мы не узнаем, что у нее происходит. Зачем заставлять их бросать дела, если все, чего она хочет, это отпугнуть навязчивого бывшего?

Сойер вздохнул, и я понял, что он у меня в руках.

— Отлично. Иди и приведи ее, — сказал он, кивнув в сторону двери.

Большего мне и не требовалось. Я выскочил из здания и помчался по коридору почти бегом, остановившись на ступеньках, чтобы проверить улицы. Припарковаться в будний день было негде, так что, скорее всего, она направилась к главной парковке на боковой улице. Подумав об этом, я направился туда.

И обнаружил, что она нажимает кнопку для белого кроссовера последней модели.

— Кензи, подожди, — позвал я, заставив ее напрячься и повернуться, настороженно глядя на меня.

Именно это заставило меня понять, что я принял правильное решение, выступив в ее защиту. Такие женщины, как она — уверенные в себе, сильные, дикие, беззаботные и отрывистые — да, они не часто выглядят настороженными. Не в середине дня, когда вокруг полно людей. Она была в безопасности.

Но она не чувствовала себя в безопасности.

— Я бы поздоровалась, но я не знаю твоего имени.

Меня это не очень обидело. Я старался быть незаметным для большинства людей. Мне нравилась моя анонимность. Мне нравилось, несмотря на мою работу, жить спокойной жизнью.

— Тиг.

— Тиг. Странное имя.

— Оно настоящее, — я пожал плечами. — У тебя есть братья по имени Пейн и Энзо, а мое имя кажется тебе странным?

— Мой отец был козлом.

— Да, и мой тоже.

— Так он берет мое дело, — сказала она, имея в виду Сойера.

— Я беру твое дело.

— Без обид, но я знаю Сойера и Брока. А тебя я не знаю.

— Не знаешь, но Сойер сейчас звонит своему брату, чтобы пригрозить ему, не браться за твое дело. Баррет сейчас проделывает большую работу для Сойера. Работу, которая в сумме приносит много денег. Он возьмет тебя на себя, а Сойер откажется от него и уйдет в другое место. Он хочет проявить себя, но не настолько, чтобы рисковать своим доходом.

— Возможно, вы, ребята, единственные в городе, но это не глушь. Я смогу найти других частников.

— Но не тех, у кого есть опыт, ресурсы и связи, как у меня.

— Ты очень уверен в себе, — сказала она, поджав губы.

— Я не из тех, кто гордится собой, дорогая, поэтому если я говорю тебе, что я хорош, это просто факт.

— Почему ты берешься за меня, когда твои коллеги не хотят подходить ко мне даже на десять футов?

— Может быть, потому что мне не пришлось иметь дело с тем, как ты блевала в моей машине целую жизнь назад, или вырывать тебя из рук известного ублюдка, или еще много чего, что пришлось проделать им…

— Да, да. У меня есть прошлое. Мне не нужно повторять ошибки, которые я совершила, как ты сказал, целую жизнь назад.

— Или, может быть, я думаю, что такая женщина, как ты, просящая о помощи, означает, что все гораздо серьезнее, чем она думает.

— Такая женщина, как я? — спросила она, слегка приподняв подбородок.

— Сильная женщина, — уточнил я.

Она приняла это.

— Ты собираешься позвонить моим братьям?

— Нет, если только не придется.

Она медленно оглядела меня, оценивая мои достоинства и недостатки, затем пожала плечами.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Да. Встретимся завтра на Лоун-Оук-Уэст в семь утра.

— Не собираешься рассказать мне, во что я ввязываюсь?

— Если ты так хорош, как говоришь, ты сможешь справиться с чем угодно, не так ли? — спросила она, открывая дверь, забираясь внутрь и отступая со своего места, ни разу больше не взглянув на меня.

У меня было четкое ощущение, что Сойер и Брок были правы.

Я понятия не имел, во что только что ввязался.

Но почему-то меня это устраивало.

Глава 2