140 ударов в минуту

Папа обещает приехать как можно скорее. Забираю у Ани пакет. Футляр с моей старой скрипкой она несёт сама. Спускаемся. Дядя Сурен всё так же сидит на ступеньках. Покачиваясь, допивает остатки алкоголя.

— До свидания, — говорю скорее по привычке, чем из необходимости. Он не слышит, упиваясь собственными потерями и муками совести.

Выходим с Ани во двор. Тут дышится гораздо легче. В воздухе уже пахнет осенью, несмотря на то что на улице стоит жара. Нам обещают тёплый сентябрь. Посмотрим, можно ли верить прогнозам.

— Так, — собираюсь с силами и стараюсь говорить бодро. Даже улыбаюсь. — Сейчас едем к твоему брату, потом я закину тебя к Галине Алексеевне и поеду на своё первое репетиторство. Так страшно, — признаюсь Анаит. — Зато на пляже можно будет не играть больше.

— Ерунда, — закатывает глаза наша кудряшка. — Меня уже учишь. Нет, там, конечно, мальчишка, — важно рассуждает она. — Они дурачки такие. Прямо как у нас в классе, — хихикает. — А у тебя в музыкальной школе учились мальчики?

— Учились, — киваю ей. — Мало, но были такие.

— Значит, точно шансы есть.

— Ани, — смеюсь я. Нервное напряжение немного отступает.

Покупаем с ней ещё один замороженный антистресс на двоих. Дожидаемся свой автобус и садимся на самые задние сиденья.

За пару остановок до нашей у меня звонит телефон. На экране высвечивается номер больницы. Сразу же принимаю.

— Стефания Владимировна? — раздаётся в трубке.

От такого тона у меня все внутренности покрываются инеем, а сердце берёт разгон до сверхскоростей.

— Д-да, — будто они не знают, куда звонят.

— Ваш муж… Да, Люд, сейчас, — отвлекается, а я уже в панике.

— Что? Что с Саркисом?! — не выдержав, повышаю голос, отвлекая женщину от стороннего разговора.

Анаит часто моргает. Беру её за руку.

— А, да, извините. У нас тут суета сегодня. Стефания Владимировна, ваш муж пришёл в себя.

Глава 48

Стефания

Я так не улыбалась даже после нашего первого секса. Меня топит очень чистым, настоящим счастьем. Он пришёл в себя! Мой Кис, вечно неугомонный, с двигателем от байка вместо сердца, снова с нами.

Крепко держа Анаит за руку, бегу от остановки к больнице, смеясь над собой. Как меняются ценности. Как меняются источники радости. Невероятно! В моей голове всё ещё идёт переосмысление. Просто нет времени сесть, спокойно подумать. Вот так, на бегу, в раздрае, переживаниях, сомнениях и страхах начинаешь понимать очень важные вещи.

Запыхавшись, врываюсь в знакомый коридор. Нахожу медсестру.

— Можно… — делаю вдох поглубже, — к нему? — голова слегка кружится. Мы с Ани очень торопились. У неё съехал хвостик и раскраснелись щёки.

— Идите, — кивает женщина.

Переглядываемся с Ани. И кто первый сегодня?

Она кусает губы, глаза умоляют меня уступить. Не могу. Я пока не знаю, что увижу, и как себя правильно вести, тоже не имею понятия. Медсестра уже позвонила лечащему врачу, чтобы подошёл к нам. Пока иду к кулеру с водой. Жадно пью, вытираю капли с подбородка и выбрасываю стаканчик в пластиковое ведро.

Мне на мобильный приходит сообщение. Удивлённо моргаю, увидев перевод в сто пятьдесят тысяч. Телефон тут же вздрагивает звонком.

— Не пугайся, это мы, — звенит голос Вари. — Точнее папа мой перевёл. Ксюша в доле, если что. Как там Саркис?

— В себя пришёл, — шмыгаю носом.

— Ура! — взвизгивает подруга. — Надеюсь, ты от счастья ревёшь?

— Да… — только и могу ответить. Накрыло. — Варь, спасибо. Я… Мы отдадим. Не сразу, но обязательно вернём. И Ксюшку обними от меня. Блин! Девочки! — стираю свободной ладошкой слёзы.

— Стеф, ну не плачь, — хнычет подруга. — Всё же хорошо. Случилось главное! Теперь только вперёд. У нас тренер так говорит: «Упала, встала и, не оглядываясь на свою ошибку, отрабатываешь программу на максимуме собственных возможностей, будто ты уже на олимпийских играх. А там у тебя всего одна дорога — вперёд, к золотой медали.» Ваш с Кисом путь к «золотой медали» только начинается. И главное здесь то, что вы можете туда дойти, потому что он жив, а ты упрямая. Люблю тебя. Не реви.

— И я тебя, Варь. Спасибо.

— Кисе привет, — слышу, как подруга улыбается в трубку. Обещаю передать и сбрасываю.

Договариваюсь с Анаит, что первая сегодня всё же пойду я. Автоматом напоминаю ей, чтобы никуда не уходила. Она только взгляд к потолку поднимает и усаживается на кушетку у стены.

Задерживаю дыхание и вхожу в палату. Впервые со дня аварии оживают мои Машенька, Федя и Ариша. Вместе с братьями и сёстрами разбегаются врассыпную от затылка по спине и рукам. Кис смотрит на меня.

Ааа!!! Он на меня смотрит!!! Осоловелыми, но такими любимыми карими глазами. Моргает, дышит без всяких дурацких трубок и масок. На руке, лежащей вдоль тела, подрагивают зажившие пальцы.

За моей спиной ощущается движение. Оглядываюсь. Его лечащий врач пришёл.

— Пока так, — поясняет мне, положив руку на плечо. — Заторможенный. Не до конца осознаёт, что проснулся. Это пройдёт. Для его состояния все реакции можно считать нормой. Даже немного выше. Упрямый парень. Люблю таких, — улыбается врач. — Можешь поговорить с ним. Теперь Саркис тебя точно слышит. Только аккуратно. Никакой тяжёлой информации. Мягкие, спокойные эмоции. И недолго, Стеф.

— Я поняла.

— Хорошо. Я буду за дверью.

Врач выходит, а я ещё с минуту стою на месте и просто смотрю на Саркиса. Он действительно вроде здесь, а вроде ещё нет.

Ставлю стул у высокой кровати. Сажусь рядом, касаюсь его подрагивающих пальцев. За рёбрами ломит. Вдохи удаётся делать через раз, но это хорошие эмоции. Они тёплые и радостные. Ими хочется с ним поделиться.

— Привет, муж, — улыбаюсь, заглядывая ему в глаза. — Я так соскучилась по твоему голосу и наглым улыбочкам.

Кис снова моргает. Мне кажется, он прислушивается, пытаясь узнать мой голос. Или я выдаю желаемое за действительное?

— Совсем забыла тебе рассказать. Я же поступила. Всё получилось. И даже документы успела довезти. Правда, в последний день, но это ничего. Там вошли в положение. Скоро учёба начнётся. И осень…

Замолкаю. Наклоняюсь и целую его пальцы, вдыхая запах кожи, пропитанной лекарствами. Трусь об неё кончиком носа.

— Небо уже меняет цвет, и ночами острее пахнет свежестью. Несколько дней осталось. Я вместе с тобой немного потерялась во времени, но вроде так, — тихо смеюсь. — Давай, — решаюсь дотянуться и коснуться подушечками пальцев его щеки. О скулы теперь можно порезаться, но он всё равно самый красивый для меня. — Просыпайся до конца. Мы тебя очень ждём. Я, Анаит, Гордей, Кирилл, твоя команда, даже Варя с Ксюшей и соседка баба Галя.