15 минут
Шрифт:
— Извини, — наконец шепчу я. — Мне было страшно, и я прошу прощения.
Он улыбается.
— Всем нам иногда разрешается чего-то бояться. Даже тебе, Монтгомери.
Донован подмигивает мне.
Выхожу из школы, готовая встретиться с Риком.
Понятия не имею, что я делаю.
Ощущение, будто сердце разрывается на две части.
***
Я иду к реке Чарльз и пробираюсь к пешеходному мосту. На реке полным-полно парусников, но на мосту довольно спокойно для вторника. Там лишь парочка бегунов. Под мостом
Под моими ногами шуршит опавшая листва, и Рик резко вскидывает голову.
— Привет.
Он робко мне улыбается и засовывает руки в карманы. Давненько я не видела Рика таким застенчивым.
— Я уж начал было думать, что ты не придешь.
— Извини, меня задержали.
Он кивает. Я вижу, что он нервничает. Учитывая мой собственный мандраж, этот разговор, похоже, кардинально все поменяет.
— Извини за вчерашнее. Я просто ошизел от всего этого.
Он поднимает руки, показывая, что сдается.
— Проехали, — улыбаюсь я. — Мне не следовало ничего говорить. Мне даже домой к тебе приходить не следовало.
Рик пожимает плечами.
— Я сегодня весь день думаю, что ты откуда-то знала о кольце, хотя никак не могла. И если моя мама тебе ничего не рассказывала… как ты узнала? Так что, наверное, я здесь из любопытства. Мне нужно понять, серьезно ли ты вчера говорила. — Прищурившись, он глядит на меня.
Мне хочется быть открытой книгой. Мы чужие друг другу, и я это ненавижу. Рик стоит так далеко, и его поза говорит совершенно неправильные вещи. Я желаю только одного: чтобы он обнимал меня и целовал. Но тут я вспоминаю о Доноване. Возможно, между нами происходит что-то хорошее. Возможно, мне стоит дать этому шанс.
Возможно…
— Ладно, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос не звучал так, будто мы играем в «признание или желание», но нотки раздражения все равно прорываются. — Я из другого прошлого, и это настоящее пошло наперекосяк. — У меня вырывается смешок. — Здорово наперекосяк.
— Как именно?
Он все еще не заявил, что я чокнутая, так что начало уже неплохое.
— Ну, во-первых, в этом настоящем мы не вместе.
В его глазах появляются озорные искорки.
— Мы? Вместе?
Рик думает, я шучу, но я бы никогда не поступила так жестоко.
— Я никогда не уезжала из нашего дома. Мы выросли вместе, по соседству. Я живу с папой и псом. — Я делаю глубокий вдох, сердце пронзает боль. — Мою маму убили в переулке, тогда, много лет назад.
Рик пораженно раскрывает рот. У него даже руки выпадают из карманов.
— И твоему отцу это сошло с рук?
У меня дергается щека, и грудь стискивает от злости.
— Его подставили. Все это время он просидел здесь в тюрьме, и это моя вина.
— Как это может быть твоей виной?
Рик пытается что-то прочесть по моему лицу. В моей временной линии он бы точно знал, что я чувствую, но я не уверена, что здесь все работает точно так же.
— Путешествие во времени? Ты ходила в агентство? — недоверчиво спрашивает он, и его голос становится жестче.
— Да, и уже можешь прекратить так на меня смотреть. — Облизываю губы. — Я знаю,
что это было опасно. Я знаю, что это было…— Глупо, — заканчивает за меня Рик.
— Я хотела вернуть маму. — У меня начинают кривиться губы. — Но я не думала, что потеряю тебя и папу и обрету сестру и брата. — Отбрасываю назад прядь, упавшую на глаза.
Рик прищуривается.
— Изменить прошлое невозможно.
— Не для меня, — отрезаю я. — У нас уже был этот разговор. Ты просто этого не помнишь.
Он в задумчивости кусает губы.
— Ты же не ждешь, что я поверю…
— Ты — нет, но вот другой Рик… — Мой голос падает до шепота. — Он никогда бы не усомнился в моих словах.
— Это так странно. — Рик раздражен, и я вижу его таким, каким его видят другие люди, которые его не знают. Напряженным. Отстраненным. Мне больно от того, что он ведет себя так со мной. — Ты знаешь мою тайную сторону, которую не должна бы знать, но я вижу это в твоих глазах.
— Видишь что?
— Близость, — выпаливает Рик. — Ты знаешь меня, но это невозможно. Я никого так близко не подпускал. Никого. А ты смотришь на меня, будто я какой-то щеночек.
Рассмеявшись, я на мгновение отвожу взгляд.
— Ну, ты считаешь себя достаточно крутым, но стоит кому-то узнать тебя получше…
Рик наступает на меня.
— Никто не узнаёт меня лучше. В этом-то все и дело. Именно так мне и нравится.
Его лицо совсем рядом с моим, и постепенно с него пропадает выражение непримиримости.
— Врешь. Ты так говоришь, но это неправда. Как когда твой брат попал в тюрьму. Ты твердил, что тебе все равно, что это ерунда, но из-за ерунды люди не плачут, Рик.
Он поджимает губы.
— Не было такого.
— Ну да, конечно, — иронично отзываюсь я.
Рик уже не просто меня изучает, он сверлит меня взглядом, будто пытается заглянуть мне в душу.
— Твои лицо и волосы, все остальное в тебе ничуть не изменилось, — шепчет он. — Но глаза… Что-то в них есть неправильное. В них не та Лара, которая годами меня избегала.
У меня начинает лихорадочно стучать сердце в предвкушении его прикосновения. Если Рик не коснется меня, не знаю, как я смогу это вынести. Стою с закрытыми глазами и чувствую, как он проводит рукой по моим джинсам и поднимается выше, щупая рубашку.
— Эта одежда — она не твоя. — Рик качает головой. — Такое ощущение, что она тебе даже не подходит. Будто она…
— Фальшивка? — шепотом спрашиваю я. — Все во мне кажется фальшивым.
Рик пристально смотрит на меня.
— Ты и правда это сделала. Хотел бы я все помнить.
— Я бы тоже этого хотела. — Эти слова меня чуть не убивают.
— Если ты надеешься, что я брошусь тебя целовать… — начинает Рик и запинается. — Но часть меня желает этого, чтобы понять.
— Понять?
— Каково это будет. Если мы раньше были вместе, может…
— Рик? — шепчу я.
— Ты была моим единственным другом. Когда ты уехала, мне было тяжело. Я скучал по тебе. Потом брат попал в тюрьму, и я остался совершенно один. Меня все… бросили. Когда мы снова пересеклись в средних классах, я думал, ты мне что-нибудь скажешь. Поддержишь меня. А вместо этого ты прошла мимо, будто мы вообще ничего друг для друга не значили.