15 минут

Он вздыхает.

— Лар, я знаю, в последнее время тебе пришлось нелегко, но скоро все изменится в лучшую сторону.

Я не могу спросить, что он имеет в виду. Хоть бы Донован считал меня Ларой, с которой знаком, иначе я здорово влипла.

— Надеюсь.

Тереблю подол юбки и изучаю швы на нем. Молюсь, чтобы Донован не заметил, что я понятия не имею, о чем он говорит.

— Будь осторожна. Я позвоню вечером.

Осторожна? Что бы это значило?

— Если передумаешь и захочешь погулять, набери меня, я за тобой заеду, — добавляет Донован.

Пожимаю плечами.

— Мне еще в доме убираться.

Он смеется.

— С каких это пор родители заставляют тебя работать по дому?

— Ха… Ну… Увидимся, — бормочу я.

Выхожу из машины и торопливо поднимаюсь по ступенькам. На фиолетовой двери висит простой венок из засушенной лаванды и других цветов. Прикасаюсь к нему, вспоминая, как папа много лет назад рассказывал, что, когда они были молоды, у мамы было очень много всяких хобби.

— Мама?

Я ужасно хочу ее увидеть, все на свете готова за это отдать. Отыскиваю в сумочке ключи и поражаюсь, когда один из них подходит к замку.

В прихожей меня встречает аромат ванили. Дом похож на музей, и не только потому, что тут никого нет, но и потому, что все вокруг такое изысканное и утонченное. Я раньше ни разу не видела столько дорогого антиквариата. На роскошной мебели нет ни царапин, ни пятен. В гостиной стоят диваны с нежной кремово-желтой обивкой. На кофейном столике свежие цветы, а стена напротив увешана всевозможными сувенирами. Все кажется таким новым, таким красивым, но при этом тут уютно. Кому-то пришлось изрядно попотеть, чтобы обставить комнату именно так.

Посередине столика стоит богато украшенная серебряная рамка. У меня щемит сердце, когда я ее вижу. Это наша с мамой фотография, сделанная пару лет назад. Мы склонили головы друг к другу, такие похожие, с одинаковыми глазами и волосами. Наши лица освещены улыбками. Я касаюсь рамки дрожащим пальцем. Она настоящая. Я ее чувствую.

Мне надо увидеть маму. Сейчас же.

Меня осеняет идея, и я вытаскиваю из сумочки телефон. Чехол со стразиками? Я разочарована, но, по крайней мере, мама вернулась. Наверное, я смогу пережить то, что превратилась в слегка гламурную девчонку. Само собой, никто ничего не заподозрит, если я избавлюсь от кое-какого барахла.

Листая список контактов, вижу, что большинство имен мне знакомы. Дойдя до маминого, застываю. Руки трясутся так сильно, что я еле могу двигать пальцем по экрану.

Звоню.

Жду, кажется, целую вечность.

— Вы набрали Миранду. Сейчас я не могу подойти к телефону, но, пожалуйста, оставьте сообщение.

При звуках ее голоса у меня захватывает дух.

Бип.

Надо что-то сказать. Судорожно втягиваю воздух.

— Привет, мам. — У меня ломается голос. — Это я, Лара. Хотя ты, наверное, уже и так это поняла. — Смеюсь и вытираю руки об юбку. — Мне нужно с тобой поговорить, так что не могла бы ты мне перезвонить? Пожалуйста, это очень важно.

Я на полпути наверх, когда открывается входная дверь. Поворачиваюсь, с волнением ожидая увидеть маму, но вместо нее входят двое маленьких детей. На них одинаковые темно-синие блейзеры. Похоже на форму какой-то частной школы. Это мальчик и девочка. Оба блондины, и у обоих, как и у меня, голубые глаза. При виде меня они тепло, по-семейному улыбаются.

— Можно, мы посмотрим телевизор, пока не придет мама? — спрашивает девчушка.

Мама? У меня открывается рот, и я застываю, потеряв дар речи. В голове снова начинает пульсировать боль, и я крепко закрываю глаза. Мысленно вижу, как гоняюсь за этими двумя по парку, катаю их на качелях. Но как это возможно? Я же только что их встретила.

Майк бьет Молли по руке. Я откуда-то знаю их имена, словно воспоминания о них транслируются мне прямиком в голову.

— Лара никогда нам не позволит. Она всегда заставляет нас сначала сделать домашнее задание.

— Правильно, — с облегчением вздохнув, отвечаю я. — Идите делайте домашку.

Взъерошиваю ребятишкам волосы, потому что у меня ощущение, что так надо.

Оставаясь на лестнице, наблюдаю, как они, не переставая болтать, усаживаются на пол за кофейным столиком и вытаскивают из рюкзаков книги и тетради. Их щебет такой легкомысленный и такой нормальный. Я крепче стискиваю перила. Мне всего лишь хотелось, чтобы вернулась мама, но столько всего изменилось. Теперь у меня есть семья, и все из-за того, что я изменила одну маленькую вещь. Ну ладно, может, не такую и маленькую.

Закрываю глаза и вижу лицо Рика. Он предостерегал меня, чтобы я не рисковала нами, нашим будущим. Кажется, я все-таки это сделала.

Рик.

Но зато у меня есть мама.

В задумчивости прикусив губу, нахожу наверху свою комнату. Боюсь, что она будет похожа на дворец принцессы из розовой сладкой ваты, но стены здесь белые, и единственным розовым пятном оказывается покрывало на кровати. Комната больше, чем целая квартира, в которой жили мы с папой. В ней даже есть балкон, выходящий на маленький внутренний дворик.

Покопавшись в шкафу, нахожу джинсы и футболку. Футболка впечатляет количеством девчачьих кружавчиков, но это лучше, чем ничего. На ярлыке написано «Гуччи», а толстовка, которую я выхватываю с полки, от «Джуси кутюр». Я одеваюсь по последней моде. А нельзя мне вернуть мои отвратительные тряпки из «Уолмарта»?

Натягиваю одежки и ловлю свое отражение в зеркале в полный рост. Выгляжу я так же, как раньше, но мои волосы… Кудряшек больше нет, все локоны выпрямлены. С чего бы мне выпрямлять волосы? На туалетном столике лежит утюжок и стоит столько косметических средств для волос, что можно открывать собственный салон. В этом нет никакого смысла. Мне же нравится, что у меня такие же кудри, как у мамы. Зачем так мучиться, чтобы их распрямлять?

Внизу хлопает входная дверь, и я подскакиваю.

— Папочка дома! — звенит голосок Молли.

Папочка. Я тут же мысленно представляю своего добродушного отца с каштановыми волосами и радостной улыбкой. Хотелось бы мне рассказать ему, что я сделала, но нельзя.

Вылетаю из комнаты и сбегаю вниз по лестнице. Не могу дождаться, когда снова увижу и обниму папу. Спустившись, обнаруживаю, что он обнимает моих брата и сестру. Я замираю.

Ко мне поворачивается блондин.

Незнакомец.

Я превращаюсь в ледяную статую.

— Как прошел день, принцесса, хорошо?

Все внутри переворачивается. Мне хочется сбежать. Где, черт возьми, мой отец?

Глава 3

Этот мужчина, незнакомец, вместо которого я ожидала увидеть своего отца, целует меня в лоб и улыбается, словно знает меня, словно это он меня вырастил. Чувствую, как накатывает тошнота.

— Мне нужно сделать уроки, — спокойно говорю я. — Когда мама будет дома?