150 000 000
Шрифт:
Барабан, бей!
Или - или.
Пропал или пан!
Будем бить!
450 Бьем!
Били!
В барабан!
В барабан!
В барабан!
Революция
царя лишит царева званья.
Революция
на булочную бросит голод толп,
460 какое дам названье,
вся Россия, смерчем скрученная в столб?!
Совнарком -
его частица мозга, -
не опередить декретам скач его.
Сердце ж было так его громоздко,
что Ленин еле мог его раскачивать.
Красноармейца можно отступить заставить,
коммуниста сдавить в тюремный гнет,
но такого
470 в какой удержишь заставе,
если
такой
шагнет?!
Гром разодрал побережий уши,
и брызги взметнулись земель за тридевять,
когда Иван,
шаги обрушив,
пошел
грозою вселенную выдивить.
480 В стремя фантазии ногу вденем,
дней оседлаем порох,
и сами
за этим блестящим виденьем
пойдем излучаться в несметных просторах.
Теперь
повернем вдохновенья колесо.
Наново ритма мерка.
Этой части главное действующее лицо - Вильсон.
Место действия - Америка.
490 Мир,
из света частей
собирая квинтет,
одарил ее мощью магической.
Город в ней стоит
на одном винте,
весь электро-динамо-механический.
В Чикаго
14 000 улиц -
солнц площадей лучи,
500 От каждой -
700 переулков
длиною поезду н_а_ год.
Чудно человеку в Чикаго!
В Чикаго
от света
солнце
не ярче грошовой свечи.
В Чикаго,
чтоб брови поднять -
510 и то
электрическая тяга.
В Чикаго
на версты
в небо
скачут
дорог стальные циркачи.
Чудн_о_ человеку в Чикаго!
В Чикаго
у каждого жителя
520 не менее генеральского чин.
А служба -
в барах быть,
кутить без забот и т_я_гот.
Съестного
в чикагских барах
чего-чего не нач_у_дено!
Чудн_о_ человеку в Чикаго!
Чудн_о_ человеку!
И ч_у_дно!
530 В Чикаго
такой свирепеет грохот,
что грузовоз
с тысчесильной машиною
казался,
что ветрится тихая кроха,
что он
прошелёстывал тишью мышиного.
Русских
в город тот
540 не везет пароход,
не для нас дворцов этажи.
Я один там был,
в барах ел и пил,
попивал в барах с янками джин.
Может, пустят и вас,
не пустили пока -
начиняйтесь же и вы чудесами -
в скороходах-стихах,
в стихах-сапогах
550 исход_и_те Америку сами!
Аэростанция
на небоскребе.
Вперед,
пружиня бока в дирижабле!
Сожмутся мосты до воробьих ребер.
Чикаго внизу
землею прижаблен.
А после,
с неба,