150 моих трупов

– О да, – грустно улыбнулся мужчина, – но как иначе? Он официальное лицо, откуда у него взяться чувствам?

Шутка, полная светлой грусти. Я отметил. Прореагировал:

– Я слышал, они сдают чувства в специальные камеры хранения по пути на работу.

Мой собеседник оживился. Он посмотрел на меня.

– А вы?

– Однажды их забрали совсем. В обмен на перчатки.

– Думаете когда-нибудь попытаться сменять назад?

Наш диалог напоминал разговор двух попутчиков в поезде. Я мог говорить совершенно спокойно. Поскольку знал, что мы расстанемся. И это будет навсегда.

– Боюсь… боюсь, что мне уже ничего не вернут взамен. Всё исчезло. Знаете, как это бывает в пути с грузом: усушка, утруска? – Я улыбнулся.

– У вас очень тяжёлый труд, – произнёс мой собеседник и вздохнул: – я кричал на вас вчера. Простите. Я, конечно, говорил, что врач, а сам… смех один. Я отоларинголог. Во время операции я с трудом вспоминал, что нужно делать. Признаться честно, ваш коллега владеет знаниями анатомии гораздо свободнее меня…

– Вы посвятили себя милосердию, и этого не отнять, – успокоил я его, закрепляя результат, – постарайтесь подумать о своих будущих пациентах и всё же поесть. Положитесь на меня как профессионал на профессионала. Впереди долгий путь к цели.

Он грустно улыбнулся мне и пообещал справиться со страхом. Это меня вполне устроило, и я переместился ближе к переднему ряду машины. Потянулся по связям вперёд. Ещё раз проверил Онвара. Ему стало гораздо лучше. К середине дня он проснётся. Исчезнет угроза его жизни.

Придя в себя, он останется один на один с тем, что сделал. За убийство Центр предъявит ему обвинение. Каждый сотрудник Центра это подтвердит. Кроме нас – Шат. Я не могу точно сказать, что ему грозит. Возможно, каторга. Может – назначение вроде нашего. Но будущего, так желанного им, больше нет.

Кроме того, его руки. Сильный ожог занимал небольшую площадь. Но шрам останется, возможно фаланга не сможет впредь свободно двигаться. Всего одна мысль перечеркнула всё, к чему юноша стремился много лет. Я не испытывал к нему жалости. Ничего плохого не случилось бы, выполняй он моё поручение. Работай он по назначению.

Когда я завершил все необходимые действия, Хозяин Луны велел машине тел замедлиться. Затем остановиться. Мы с Сайхмаром принялись выполнять. Всё вместе заняло почти десять минут. К этому времени впереди стали ясно видны проблески рассвета. Утро вступало в свои права. Однако я пока не мог различить каких-либо признаков того, что мы находимся рядом с водой.

Напротив, мы пришли к некоему обрыву, нависавшему над безблагодатными просторами пустых земель. Впереди – насколько хватало зрения у моих сотен глаз – туман. Казалось, здесь кончался мир.

Господин Луны спешился и подошёл к краю, с наслаждением наполнив лёгкие здешним тяжёлым для дыхания влажным тепловатым воздухом.

– Позвольте представить вам, господа и госпожа, – отметил он молодую девушку-инженера особо, – Паровые Долины. Фактически это пример самой большой паровой машины в мире. Она расположена тут на глубине десятка километров под корой мира. И суть её заключается в том, что вода из подземного океана охлаждает быстро поднимающиеся из сердца мира граниты. Они очень быстрые: проходят расстояние из места зарождения до поверхности за неполные пятьсот лет, насколько мне известно. Как и за счёт чего происходит такое быстрое выдавливание гранитов на поверхность – не спрашивайте. Это слишком далеко от Луны, чтобы я мог знать точно, да и никто этого толком не знает. Могу только как-то связать это с механическими цитаделями Хозяина Гор. Те постепенно уходят под землю, и их назначения не знает даже мастер Конструктор, демон, их, собственно говоря, и строящий. Итак, за счёт охлаждения быстрых гранитов вода расщепляется. Водород в воде, охлаждающей граниты, отделяется от кислорода, и последний воспаряет повсюду, разносимый естественными ветрами. Кстати, можете снять маски – здесь они не нужны. Кислорода здесь больше, чем где-либо в мире.

– Возможность биологического и технологического заражения при повышенной влажности превосходит норму безопасности, – произнёс я.

Хозяин Луны взглянул на меня одним глазом.

– Тогда оставьте, – легко согласился демон. – Одним словом, я хотел вас пригласить насладиться этим видом. Пропустить его через себя. Вдохновиться, если хотите. Потому что наш дальнейший путь лежит именно через Паровые Долины. А они, хотя и совершенно прекрасны (особенно своим внутренним устройством), таят в себе определённое количество неудобств для случайных путников. А именно: пар, прорывающийся на поверхность из-под земли, может сделать это в любом месте совершенно неожиданно. При других обстоятельствах, точнее при ясном небе, я мог бы с помощью низких звёзд примерно предположить, какие именно места опасны, а какие нет. Но сейчас, как верно заметила молодая госпожа (она умница!), пыль укрывает от нас небо. Поэтому я не вижу поверхность мира так ясно, как следует. Но меня это не слишком волнует, у меня бесконечное количество тел – я могу умирать, сколько мне захочется. Умирать, умирать и умирать. Вам не так удобно. Особенно учитывая ваш груз, технические характеристики машины, прочее, прочее. Но всё равно, я обещал вам воду – вот она. Остаётся только спуститься вниз, но тут невысоко, метров пять – семь.

Я взглянул вниз и отметил его ошибку: спуститься именно здесь мы не могли – ботинки и оборудование с помощью машины тел вниз никак не спустить. Однако нам надлежало двигаться по границе Паровых Долин там, где мы смогли бы конденсировать туман в воду. То есть неизбежно следовало преодолеть обрыв и подойти к границе Паровых Долин вплотную.

Я приготовился отводить машину. Вернуться к изучению карт. Корректировать маршрут. Меня остановил подошедший к нам Сайхмар. Его лицо являло странную смесь сосредоточенности и одухотворённости.

– Дрожь земли – это шёпот поезда.

– Верно! – обрадовался Хозяин Луны, отдав Сайхмару знак похвалы. – Я и не думал, что это выражение до сих пор в ходу! Этот красавчик дело говорит! Вот, однорукий, смотри вон туда!

Я обратил всё своё внимание по направлению, куда он указывал. Там, внизу, словно воплощаясь из утреннего тумана и жидкой зари, появлялся прямой луч прожектора. К нам двигался поезд.

– Это один из поездов-призраков, запертых на довоенных путях из-за смещения почв при терраформировании. Он кружит здесь много сотен лет. Его камень забыл, кто он, откуда и какова его цель. Туманы обеспечивают бесконечное пополнение запасов воды, запирают его в не-смерти, но жизнь его закончена давным-давно. Он есть лишь движение и ничего более. Железнодорожный путь проложен вдоль Паровых Долин. Сейчас он движется в другую сторону, от Низкого Ветра, но ветка кольцевая. В итоге пройденное расстояние будет, конечно, больше, но если ты проделаешь его с ветерком, то не только сэкономишь время, но и не станешь подвергать опасности свой драгоценный груз. Этот поезд – настоящая цитадель на колёсах!

Я смотрел на то, как появляется из тумана, словно из-под завесы ласковых механических крыл, нос поезда. Родом из умершего мира. Он снова воплощался из невесомого дыхания утра. Он нёс неприкаянные души в вечную темноту Лабиринта…

– Ну! – прикрикнул на нас Хозяин Луны. – Что вы смотрите на него?! Ловите!

Глава 3 Поезд

I

Высота обрыва составляла девять целых три десятых метра. Нам удалось это выяснить уже в ходе решения проблемы со спуском. Мы создали относительно безопасный способ оказаться внизу, использовав при этом четыре выбранных нами тела. Их них выстроили живую верёвку. Четвёртым в этой конструкции держался я. Мы ошиблись с выбором. Мне пришлось прыгать.

Положительной стороной использования неживых тел в «живых» верёвках или башнях состоит в том, что умением выполнять акробатические трюки должны владеть не те, кто их исполняет. Вместо того чтобы учить делать столь сложные вещи четырёх механоидов, достаточно обучить одного. Пятого. Оператора. В нашем случае – Сайхмара.

Сгорбившись над обрывом, он внимательно наблюдал за тем, как я опускался вниз. Я доверял ему. Но полный контроль над собой не дал. Не смог. Хотя это во многом бы меня обезопасило. Поэтому Инва стояла рядом. Страховала. В её взгляде легко читалось летящее спокойствие. Она пока не вступала в работу. Она ждала, когда это потребуется. И, вступив, она станет танцевать. На этот раз – мной.

Выполнить спуск без помощи обеих рук я не мог. Поэтому я вынужденно нарушил процесс восстановления плечевого сустава. Однако родная механика не подводила меня. Работала как следует. Даже чуть легче прежнего.

Возведённая нами конструкция имела существенные недостатки. В целях безопасности следовало, чтобы нижнее тело стояло на почве. Правильно распределяло вес. Но времени на то, чтобы спустить вниз дополнительный труп, у нас не хватало. Поезд приближался слишком быстро.

Если пристально смотреть на то, как он возникал из летучей взвеси невесомых капель воды, то могло показаться, что это сам туман ему кузнец и мастер. Прожектор, словно нож, сотканный из потустороннего света, резал утреннюю дымку над рельсами. Воздух, прямо как в поговорке Сайхмара, действительно дрожал. Земля действительно вибрировала. Приближающийся состав поражал воображение своей тяжестью. Даже повернувшись к нему спиной, я понимал, что это грузовой поезд. Необычайной длины.