1647 год. Королева Наташка.
Шрифт:
К сожалению, иногда вылеты протекают не настолько благостно… Не мы одни здесь по полям сражений беспризорников собираем… «Кому война, а кому и мать родна…» Татар, от театра военных действий, отвадить удалось. Зато, оживились компрачикосы. Скупка детей, как выяснилось, тут и в мирное время процветала, а в бардаке гражданской смуты — буквально переживает ренессанс. И ладно бы этим занимались заезжие злодеи. Так ведь нет же! Свои же, украинские «добрые селяне» промышляют. Твари! Лозунг дня — «Моя хата с краю — ничего не знаю». Особенно там, где хуторская система расселения. Взаимовыручки — ноль. Взрослых беженцев и погорельцев обижать ещё опасаются, а вот с обездоленной малышней — не церемонятся. Кого буквально обращают в рабство. Кого — на сторону продают. Целые обозы формируют! Кстати, казаки кинднепингом тоже не брезгуют. Живые деньги…
— Fangen und bestrafen (поймать и
Лист сорок третий. Бабий бунт
Лето настало… Блин… Даже не знаю, как начать… Сегодня я публично убила женщину… Безоружную… Шлюху… До сих пор изнутри трясет. Эта продажная сука… Эта сифилисная тварь… Не могу писать. Пока всё.
Теперь я знаю, что такое меланхолия. Это — когда хочется забиться в дальний тихий уголок и никого не видеть. Сроду не думала, что подобная «шиза» накроет. Вот что значит — «баба на сносях». Настроение скачет, как резиновый мячик. Вверх-вниз… А ещё, теперь я знаю, что такое мизантропия… Это когда понимаешь, что тихого уголка мне не найти. Даже на верхушке дальней башни (в подвал лезть не охота, может я и истеричка, но не до такой степени). На солнышке сидеть лучше. Совсем было, ощутила себя одинокой, но заметила, как на соседней башне бликует оптический прицел. Следят! Вычислили… Показала невидимому наблюдателю язык. Из рации вынула батарейку — не хочу общаться… Вообще! Нашла какие-то корзины, доски которыми крепились бывшие ящики для зарядов к сигнальной пушке. Соорудила из них насест поверх люка (что б никто не влез) и предалась мрачной медитации… Ближе к обеду — озверела окончательно. Особенно, когда представила, что надо опять спускаться вниз и через всю крепость шагать к столовой. Хоть застрелись… От злости вставила в рацию батарейку и начала настукивать текст. Как горькое лекарство. Не то, что б помогло, скорее отвлекает…
Когда под попой зашевелился люк — снова рассердилась. Ну, отстаньте от меня! Никого не хочу видеть! Будто мысли прочитали… Высунулась рука и поставила на серый обветренный камень термос. Высунулась ещё раз — положила замасленный пакет с чем-то печеным. Кажется, с ещё теплым. И всё опять стало на место… «Обеденная пайка для узницы замка Розенберг» Сначала хотела скормить пирожки птицам, но рука дрогнула и потянулась ко рту. Откусила кусочек… за ним второй… А там и до кофе дело дошло. Ещё чуть посидела. Отбила в приемную радиограмму, на дежурный телетайп — «Взяла отгул». И решила бездельничать, пока не отпустит. На люди выходить рано.
Что произошло? Всё началось неделю назад, когда в Кронах перегнали из Сибири второй «Гигант». Что бы летать на Украину каждый день. Заодно, проверили возможность перевозки через половину Евразии нестандартного крупногабарита. Две установки для сухой перегонки древесины заводского изготовления, в комплекте и пара сварных цельнометаллических цистерн из нержавейки. Надо кончать с кустарщиной… Потребление жидкого топлива растет, как на дрожжах. Местные «самогонщики» даже объединились в гильдию. Пора организовать с ними совместное предприятие и поставить производство на широкую ногу. Благо, что мусора и древесных отходов — полно. Строительные работы идут днем и ночью. Строятся дома, строятся ангары, много чего ещё… Наш слетанный экипаж разделили надвое. Пополнили новобранцами. Сделали пару пробных рейсов… Норма! А потом — случилось неизбежное «головокружение от успехов». Кое-кто вообразил себя новыми Зигфридами.
На Эзеле, как выяснилось, наши десантно-эвакуационные операции в Восточной Европе сочли вызовом. И свежая дежурная смена курсантов решила, в свою очередь, показать класс. Как малые дети! Были… Обидно до соплей. Это в небе летать безопасно. А на земле — кипит резня. А ещё — предательство… И всякие гадости… Вот одно на другое и наложилось. А на закуску — неожиданно возникший на пустом месте «женский вопрос».
Первые успехи по вывозу малолетних беженцев из горящей Украины вскружили голову не только нам… Монастырские сидельцы, чуть оправившись после наших визитов от первых страхов — заметно воспряли духом. Ну, подумаешь, ведьма… Ну, летает. Было бы странно, если бы не… Зато, за ней сила! Возможность, в случае опасности, запросто улететь по воздуху в безопасное место, под защиту «христианского
императора» (Фриц очень смеялся), радикально изменила отношение к нашей затее более всех страдающего от гражданской усобицы слоя «малоземельных панов». Как-то так вышло, что в следующих рейсах свыше половины состава эвакуируемого контингента составили молодые незамужние девки. Причем, не простые селянки, а местный «средний класс». Панночки. Из тех, кто в разгар смуты составляет самую лакомую добычу для бандитов всех мастей. Классовая солидарность попов (сохраняющих теплые отношения с ясновельможной шляхтой) сыграла дурную шутку…Можно понять, когда родители отчаянно рады отправить «любимую кровиночку» из пекла гражданской войны в тихое и безопасное место, а попы (за малую мзду), готовы этому содействовать. Рассуждая цинично, что-то вроде мы с самого начала и ожидали. Перекос демографического состава анклава в сторону мужского населения — не есть хорошо. Молодые, здоровые, худо-бедно образованные девицы — удачное приобретение для выправления баланса. Ребята у нас видные… За приданым — не гонятся… Может, кому вскоре улыбнется счастье. Иезуиты имели на барышень свои виды… Воспитанные в строгости католической веры прилежные прихожанки — отличное средство влияния на парней-атеистов. Христианство, с античных времен — женская религия. А вертеть мужчинами через женщин — попам не привыкать. Короче, все строили планы. А жизнь их обломала.
Наверное, мы сами виноваты… Как-то успело сложиться, что в условиях нулевой уличной преступности и хороших заработков (швейные машинки, плюс снабжение сырьем под «имперские заказы») местные Maedel cлегка распоясались… под влиянием кино. Что же нам было, фильмы с Земли-1 цензурой уродовать? Сами, как хотим, одеваемся и другим не запрещаем. Опять же, вспомним известную немецкую бережливость. Сколько стоит отрез дорогой привозной ткани для классического платья до пят? А сколько — для мини юбки? В общем, к началу лета, Кронах вздрогнул от невиданной сексуальной провокации. По его свежезамощенным камнем центральным улицам храбро застучали каблучками девицы и молодые женщины в фантастических для XVII века нарядах. Мужское население изумленно крякнуло и втянуло животы. Иезуиты взвыли. Но, было поздно. Ждали эпидемии разврата… Пронесло… Ждали взрыва семейных скандалов с рукоприкладством… Пронесло… Кино — очень жесткий инструмент навязывания стереотипов поведения (если правильно подбирать ленты). По воскресеньям, в церковь, народ является «одетым пристойно», а частная жизнь уже личное дело. Логично, не?
Учитывая, что, по всей Европе, наперебой, принимают законы «против роскоши», ограничивая длину у шлейфов и ширину у кружев, народ ожидал, что Фриц родит нечто вроде именного указа «О длине мини юбок». А оно ему надо? Городской Совет (по слухам), с удовольствием, родил бы такой указ сам… Однако, в городе полно экипажей самолетов, транзитных гостей с Эзеля, из Ангарска… Плюс, я лично подала пример в Ратуше, во время взвешивания. Аргумент необоримой силы! Ропот начал затихать. И тут — появились «эти»… Ощутимая прослойка девиц брачного возраста, с замашками «золотой молодежи». Привычных к достатку. Не привычных к работе. Да ещё и при деньгах… Прямо хоть открывай пансион благородных девиц или женский монастырь. Куда их девать? Общагу организовать? С трудом рассовали «на постой», по домам к более-менее надежным одиноким бабулькам. Расписали по курсам ускоренной языковой подготовки. Думали, справились. Думали, вместе им будет легче адаптироваться к новой жизни. У большинства из них, если честно, кроме 2–3 платьев и мешочка с родительским серебром за душой — ничего. У многих — нет и серебра. Ни образования, ни профессии, ни знакомых… Зато в избытке шляхетский гонор и оригинальное, по местным меркам, воспитание.
Фиг там! Не, первые дни полячки с хохлушками (кто их в поле сортировал?) сидели тихо, как мышки… Некоторых удалось сплавить дальней родне (аристократия Европы довольно сильно перемешана). Увы, не всех… И вскоре — началось неизбежное. То самое, чего боялись — праздное шатание по городу массы весьма легко одетых (местная мода!), относительно обеспеченных (за посещение занятий им платили, как всем) и не обремененных семьей молодых женщин, которым, в условиях разгорающейся на Украине смуты, некуда уже возвращаться и практически нечего терять. Кто понимает — это кромешный ужас для руководства любой организации, в абсолютном большинстве состоящей из мужчин.
Первый звоночек затренькал ещё в мае, когда мне пришлось разбираться с «сигналом» быстро идущего на поправку молодого Конецпольского в Рим. Объем служебной переписки между Кронахом и Вечным городом так вырос, что раз-два в неделю туда летает «шаврушка», с контейнером для хранения документов. Иезуиты даже личный абонемент в Ватиканской апостольской библиотеке мне выхлопотали… Правда, книжки пока не присылают. Только выписки, по запросам… Орацио Джустиниани почему-то меня не жалует. Но, и то хлеб…