1647 год. Королева Наташка.
Шрифт:
С тоски пошла бродить по отремонтированным помещениям крепости. Постучала, по старой памяти, в подвал к доктору Франкенштейну — и того тоже нет… Хорошо знакомых иезуитов нечистая сила разогнала по командировкам… С малознакомыми — общаться не тянет. Вообще, если сравнивать с рассказами мамы или со статьями о беременности в медицинской литературе — ощущения нетипичные. Смазано как-то. Бессимптомно. Даже повода покапризничать не подворачивается. Во-первых, нет привычки. Во-вторых, сильно подозреваю, что немедленно получу желаемое, но народ мои взбрыки начнет радостно обсуждать. Оно мне надо? И вдруг, подарок судьбы (в смысле, повод для скандала). Вот эта картина в коридоре. Произведение искусства, блин!
— Wessen Portrait ist das (чей это портрет)? — спрашиваю… Чисто от нечего
А народ от меня как-то резво начал по сторонам пятиться. Хотя чего бы? Всякое барахло, сомнительной ценности, в последнее время из личных помещений перекочевывает в фойе, залы и проходы. Сильно отдает провинциальным краеведческим музеем, но зато — неувядающий стиль ретро (как выразился дядя Лева)…
— Wann hat dieser Kunstler gelebt (когда жил этот художник)? — ясен пень — давно. Видно, буквально вчера отреставрировали… Краска совсем свежая… Эй, куда вы все подевались?
Бывает, не подумавши ляпнешь, время не то употребишь или артикль, а местные нервничают. Похоже — чушь сморозила. И подсказать некому. Глянула повнимательнее. Мама! Это же я… Или, почти я… Ох! За что?
«Вовремя устроенный скандал не укрепляет семейную жизнь, но делает её разнообразней…» Враки! Для скандала нужна «другая сторона». Оправдывающаяся или протестующая. Тем не менее — эффект налицо. Ура! Мне разрешили работать. Вселили в комнатку рядом с дежурным по связи и поручили чтение всего текущего потока внешней оперативной инфы. Раньше вороха сообщений, не глядя, загоняли в базу данных, а теперь я их просматриваю и слегка сортирую… Пробовала пристроиться сидеть на коммутаторе — не пустили. Режим! Каждые пятнадцать минут надо вставать и прохаживаться. Лукавят… Я то понимаю, что с моим владением местными диалектами — для телефонистки я профнепригодна. Внутреннюю инфу мне тоже не доверяют. По той же самой причине. Суюсь куда не надо без знания жизненных реалий. Первое правило руководителя — «не лезь к людям, пока они не просят…» Второе правило — «не мешай людям самим управлять своими делами…» А третье — «подавляюшее большинство проблем разрешаются сами собой, а остальные — просто неразрешимы». После моих попыток учить крестьян, как правильно сушить зерно (по сей день неудобно) и можно ли из него молоть муку (из уважения к закидонам беременной барышни — смололи немного, третий сорт не брак) решено поручить мне посильное для ослабевшего рассудка занятие — обзор текущих международных отношений, для внутреннего пользования. Никакого заметного вреда моя синекура вызвать не способна. Что весьма радует… При этом — зверски интересно. Никогда не думала, что принцип фордовского разделения труда пригоден для практической организации политики силами широких масс почти безграмотных в таких вещах энтузиастов…
Сначала делала выписки от руки… Потом — копировала в качестве заготовок для статьи про «ползучую экспансию коммунизма» в Европе Нового времени. Ребята нарисовали на нас с Фрицем классную карикатуру. Двое студентов-некромантов вызывают в средневековом замке «призрак коммунизма». Парень, за пределами пентаграммы (это пятиконечная звезда, между прочим), вовсю дудит в пионерский горн. Девица трет между ладонями бутылку из под водки «Столичная» (у нас одна в музее «Попадания» выставлена, как символ СССР). Похожий на назгула Толкиена призрак, в балахоне с серпом и молотом, боязливо высунулся из горлышка и одной рукой крутит пальцем у виска (типа, товарищи, похоже, что вы — слегка ку-ку), а второй показывает на висящий промежду двух рыцарских доспехов настенный календарь (XVII век на дворе!). Подпись — «Какая посуда, такой и джин»… Но, материала много. Не так — МНОГО. Вот… Попробовала его систематизировать.
Очень кратенько, буквально наброском.
Складывается впечатление, что найден ответ на вечный русский вопрос — «Кто виноват, и что делать?»
1. «Анархия — мать порядка», как оказалось — это не двусмысленная папина шуточка (кажется, он считал Махно с Земли-1 отрицательным
персонажем), а объективная реальность. Коротенький свод законов Sacrum Imperium Romanum (творческий синтез «Ченгизовой Ясы» с «Магдебургским правом» и приличной дозой отсебятины) неграмотным аборигенам эпохи кажется откровением — закон может быть простым и понятным!2. «Если не я, то кто?» — это к вопросу о полномочиях каждого лица бороться за правду здесь и сейчас.
3. «Не знаешь, за что убить встреченного тобою — не убивай!» — это к вопросу о популярных методах.
4. «Кто не нападает, тот отступает» — это о тактике-стратегии внешних отношений новоявленного Рейха.
Кто-то из аксакалов, но точно не товарищ Ахинеев, пустил шуточку про «велосипедную политику» (аналогия «велосипедной экономики» индустриальной Японии с Земли-1, где промышленность работает «с колес», а остановка движения товаров и капиталов равнозначна гибели, так как резервов, для повторной попытки встать с земли — никаких). Так и живем. Кто бы мог подумать, к чему приведет внешне безобидное решение — считать Partisanen их трудовой стаж, как «год за два»? Что за бред, отпуск на войне? А Фриц настоял. Хотели как лучше, а получилось… Да круто получилось.
Может ли политический режим существовать без службы безопасности? Легко, если его поддерживает население. Ближайший пример — древнегреческие полисы или Древний Рим времен республики. Может ли он вести внешнюю экспансию, не опираясь на разведку? Легко, если за пределами границ достаточно надежных друзей и энтузиастов. Так действовал на Земле-1 Советский Союз. Львиную долю ценной разведывательной информации и иностранных «кадров» он получал бесплатно, от своих искренних сторонников. Откуда взять таких искренних сторонников в Европе под конец Тридцатилетней войны? Особенно, если она подзатянется? Только делать самим. Соблазнять и убеждать. Лучше всего — личным примером. Как сэра Хамильтона…
Сказано — сделано… Парк «шаврушек» рассеял по континенту первые десятки отпускников-инвалидов. В рамках местных представлений — убогих и навсегда выброшенных из активной жизни людей. И что увидели соседи (у кого они сохранились), родственники (у кого они уцелели), простые городские обыватели? Гордых, сравнительно состоятельных, уверенных в будущем людей… Почтенных представителей воинствующего ордена «Серпа и молота», так сказать. В сопровождении молодых «послушников». К каждому отпускнику мы приставили для сопровождения парочку старшекурсников с Эзеля. Ребятам остро нужна языковая практика… и знание сермяжной жизни.
Каждая такая «тройка» — кусок невероятного «порядка», о котором местные феодальные монархии даже не мечтают. Повседневная реальность Кронаха — мир, гражданские вольности, даровые хлеб-соль в столовых, поголовная грамотность и полное отсутствие преступности. Ладно бы, про такое вещал нищий проповедник. Религиозных сектантов аборигены повидали. А солидный господин, прибывший «по делам» после многих лет отсутствия и явно не нуждающийся в деньгах (а командировочные у нас щедрые) — заслуживает внимания. Тем более что он не вербовщик… Не купец… Не аристократ… Просто — «гость из сказки». Почти турист…
В Московии, аналогичная агитация успеха бы не дала. Население там чудовищно консервативно. Речам «чужаков» веры нет. Словам «своих» доверяют, только если они близкие родственники или занимают высокое общественное положение. Вот слухи там расходятся просто замечательно… Но пытаться добыть достоверные сведения — почти невероятно. Со времен Смуты прошло уже тридцать пять лет, общество сильно изменилось. Былая открытость исчезла… Нужных людей приходится буквально «клещами выдирать» из привычной среды.
В разоренной войной Европе дороги полны бродяг, кабаки — искателей удачи, церкви — сомневающихся, а леса разбойников. Власть призрачна. Право сильного и наглого, обыденность. Произвол родовитого, норма. Общество бродит и пузырится, словно прокисшая барда. Тут дай хоть тень надежды и люди к тебе потянутся. Только выбирай… Не могу одобрить знакомства бывших ландскнехтов (чего можно требовать от вчерашних наемников?), но публику они к себе тянут прелюбопытную. Ребята едва успевают записывать их разговоры…