1812. Великий год России(Новый взгляд на Отечественную войну 1812 года)
Шрифт:
В комитет вошли председатель Государственного совета генерал-фельдмаршал гр. Н.И. Салтыков, члены Государственного совета кн. П.В. Лопухин и гр. В.П. Кочубей, петербургский генерал-губернатор С.К. Вязмитинов и министр полиции А.Д. Балашов. Председателем комитета был назначен Салтыков. В его доме 17 августа с 19 до 22 с половиной часов (как раз в те часы, когда Барклай де Толли принимал решение оставить Смоленск) комитет провел свое первое и последнее историческое заседание. Как alter ego Царя в заседании принял участие А.А. Аракчеев. Именно по его докладу было вынесено решение, которое Аракчеев и подписал вместе с членами комитета (Там же. С. 71–73) [533] .
533
Показательно, что П.А. Жилин и В.Г. Сироткин, перечисляя участников заседания 17 августа, не называют Аракчеева, чтобы даже таким образом не бросить «тень» на Кутузова.
Перед Чрезвычайным комитетом, как и перед Царем, стоял трудный выбор. Все было бы проще, если бы не скоропостижная смерть в мае 1811 г. графа Н.М. Каменского, который, по мнению компетентных современников, «непременно был бы назначен» (будь он жив) главнокомандующим в 1812 г. [534] Герой 1812 г., ближайший соратник Кутузова П.П. Коновницын считал, что если бы жив был и граф Ф.Ф. Буксгевден (умерший в августе 1811 г.), «то, вероятно, ему, а не Кутузову, поручено было бы предводительствовать армиями в Отечественную войну» [535] . Теперь же в дворянских кругах Петербурга и Москвы говорили о Кутузове как о возможном
534
Греч Н.И. Записки о моей жизни. М., 1990. С. 207.
535
1812 год. Военные дневники. М., 1990. С. 313.
536
«К чести России». Из частной переписки 1812 г. М., 1988. С. 44, 54.
537
Михайловский-Данилевский А.И. Описание второй войны Императора Александра с Наполеоном в 1806 и 1807 гг. СПб., 1846. С. 74. О том же: Давыдов Д.В. Соч. М., 1962. С. 185; Жихарев С.П. Записки современника. Л., 1989. Т. 1. С. 242.
«Комитет начал с имен Беннигсена, Багратиона, Тормасова и бывшего уже в отставке Палена», — вспоминал государственный секретарь А.С. Шишков, осведомленный о подробностях работы комитета [538] .
Заметим, что двое из этой четверки кандидатов в «избавители» России (первый и последний) были убийцами российского Императора Павла I. Возможно, рассматривалась и кандидатура Д.С. Дохтурова (16. С. 135) [539] . Непонятно, на каком основании В.Г. Сироткин добавляет к ним Ф.В. Ростопчина [540] , который вообще никогда, ни на какой войне не командовал войсками. Поскольку для главнокомандующего в первую очередь требовалось старшинство в чине, речь шла только о «полных» генералах. Поэтому даже не обсуждалась кандидатура генерал-лейтенанта П.Х. Витгенштейна, хотя он, как «спаситель Петрополя» (еще не проигравший Л.-Г. Сен-Сиру бой при Полоцке), котировался тогда «выше всех генералов, которым вверены были армии» (24. T. 1. С. 425) [541] . С другой стороны, заведомо отпадали кандидатуры фельдмаршалов. Их тогда в России было двое, и ни один из них уже не мог командовать войсками: 76-летний Н.И. Салтыков председательствовал в разных советах, а 70- летний И.В. Гудович был уже в отставке.
538
Шишков А.С. Записки, мнения и переписка. Т. 1. С. 154.
539
См.: Романов Д.М. Полководец Д.С. Дохтуров. Тула, 1979. С. 57.
540
Сироткин В.Г. Указ. соч. С. 76.
541
Ср.: Державин Г.Р. Соч. Т. 3. СПб., 1870. С. 96; Жуковский В.А. Соч.: В 3 т. Т. 1. М., 1980. С. 132.
«Имя Кутузова было произнесено последнее, — свидетельствовал придворный историк эпохи, — но зато, как только его выговорили, прекратились прения» (24. Т. 2. С. 183). Как самый старший по возрасту и по службе из всех «полных» генералов, «сей остальной из стаи славной екатерининских орлов» (28. Т. 2. С. 204), сподвижник П.А. Румянцева и А.В. Суворова, исконно русский барин, род которого уходил корнями в XIII в., Кутузов имел очевидное преимущество перед другими кандидатами в главнокомандующие. Было ему тогда уже 67 лет (и жить оставалось всего 8 месяцев). Его боевой опыт исчислялся в полвека. Генералом он стал в 1784 г., раньше, чем Наполеон — лейтенантом. Много раз смерть смотрела ему в глаза. В молодости ему дважды прострелили голову, но оба раза он, к удивлению русских и европейских медиков, выжил. Его правый глаз выбила турецкая пуля в битве под Алуштой, когда ему было 28 лет.
После этого Кутузов отличился не в одном десятке походов, осад, сражений, штурмов, особенно в знаменитом штурме Измаила 22 декабря 1790 г. «Он шел у меня на левом крыле, — написал тогда о Кутузове Суворов, — но был моей правой рукой» [542] . К 1812 г. Кутузов прочно зарекомендовал себя как мудрый стратег и блистательный дипломат («Хитер, хитер! Умен, умен! Никто его не обманет», — говорил о нем Суворов: 32. Т. 7. С. 555), а воспоминания о давней катастрофе под Аустерлицем компенсировались впечатлениями от его недавних побед под Рущуком и Слободзеей. «Грандам» чрезвычайного комитета должна была импонировать и феодальная состоятельность Кутузова в отличие от худородного Барклая, который даже не имел крепостных крестьян.
542
Бантыш-Каменский Д.Н. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. Ч. 3. СПб., 1840. С. 34.
Возможно, сказались в какой-то степени и масонские связи Кутузова с членами комитета, хотя категорические утверждения историков масонства, будто «не подлежит сомнению, что сила сплоченного масонского братства способствовала назначению Кутузова предводителем наших вооруженных сил» [543] , — такие утверждения не доказаны. А.Г. Тартаковский был прав, полагая, что они «нуждаются в тщательной проверке» [544] .
Зато, по обоснованному мнению В.М. Безотосного, важную роль сыграл здесь синдром «титуляризации». Указ Александра I 20 июля 1812 г. о пожаловании Кутузову княжеского достоинства с присвоением ему титула светлости в известной мере предопределил выбор Чрезвычайного комитета. «Новый главнокомандующий, помимо того, что он был самым старшим из всех дееспособных полных генералов империи, единственный имел титул светлейшего князя. Его титулование не только отличало из всех генералов, но и усиливало старшинство» [545] .
543
Масонство в его прошлом и настоящем / Под ред. С.П. Мельгунова и Н.П. Сидорова. М., 1915. Ч. 2. С. 194–195; Иванов В.Ф. Русская интеллигенция и масонство: от Петра I до наших дней. М., 1999. С. 261.
544
Спаситель Отечества. Кутузов — без хрестоматийного глянца // Родина. 1995. № 9. С. 63–64.
545
Безотосный В.М. Российский титулованный генералитет в 1812–1815 гг. // От Малоярославца до Парижа (1812–1814). Малоярославец, 1998. С. 33.
Что касается личной антипатии Царя, то комитет не усмотрел в ней серьезного препятствия, тем более что Аракчеев поддержал кандидатуру Кутузова. Действительно, Александр I, ознакомившись с решением комитета, 20 августа назначил Кутузова главнокомандующим, хотя
и скрепя сердце. «Я не мог поступить иначе, — объяснил он сестре Екатерине Павловне, — как выбрать из трех генералов, одинаково мало способных быть главнокомандующими (Царь имел в виду Барклая де Толли, Багратиона и Кутузова. — H. T.), того, на которого указывал общий голос» [546] . Своему генерал-адъютанту Е.Ф. Комаровскому Царь сказал еще откровеннее: «Публика желала его назначения, я его назначил. Что же касается меня, то я умываю руки…» [547] .546
Переписка Императора Александра I с сестрой вел. кн. Екатериной Павловной. С. 87.
547
Шильдер Н.К. Император Александр I: Его жизнь и царствование. Т. 3.СПб., 1905. С. 98.
Не эти ли слова Александра I послужили основанием для бытующей у нас версии о конфликте Кутузова с царизмом? «…Конфликт между Кутузовым и царским правительством, — пишет П.А. Жилин, — возник еще при Екатерине II. Наибольшую остроту он приобрел в царствование Павла I… и достиг своего предела при Александре I» (16. С. 33). Нет, однако, ни одного факта, удостоверяющего хотя бы только видимость конфликта между Кутузовым и царским правительством. Напротив, многочисленные факты говорят, что Кутузов (не в пример тому же Барклаю или Суворову) был столь же удачливым, «первенствующим», сколь и даровитым, «величайшим» царедворцем. Так судили о нем очень разные, но близко знавшие его люди: А.А. Безбородко и М.А. Милорадович, А.И. Михайловский-Данилевский и А.Ф. Ланжерон, А.С. Шишков и А.П. Ермолов (15. С. 276) [548] . Известно, что лишь единицы из «екатерининских орлов» пользовались доверием Павла I, который терпеть не мог любимцев своей ненавистной родительницы. Кутузов — чуть ли не единственное лицо, снискавшее в равной степени милость и Екатерины, и Павла. Как Екатерина, так и Павел жаловали Кутузова постоянным вниманием, щедро дарили ему чины, ордена, тысячи крепостных душ [549] . Екатерина II любовно называла его «мой Кутузов», а Павел I говорил о нем: «С таким генералом можно ручаться за спокойствие империи» [550] . Не случайно Кутузов провел последние вечера и с Екатериной (перед смертью ее), и с Павлом (за полтора часа до его убийства) [551] .
548
Шишков А.С. Указ. соч. Т. 1. С. 168; Архив кн. Воронцова. Т. 13. М., 1879. С. 315; Михайловский-Данилевский А.И. Записки // Ист. вестник. 1890. № 10. С. 159; Шильдер Н.К. Из воспоминаний Михайловского-Данилевского // Русская старина. 1897. № 6. С. 466–467; Ланжерон А.Ф. Записки // Русская старина. 1907. № 9. С. 569. Подробно см.: Троицкий Н.А. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. М., 2002 (ук. имен).
549
Екатерина II в 1793 г. пожаловала Кутузову 2000 крепостных и в 1795 г. — 2667, а Павел I в 1799 г. — еще 1000 (Архив кн. Воронцова. Т 13. С. 355; Михайловский-Данилевский А.И. Александр I и его сподвижники. Т. 3. СПб., 1846. С. 9, 11).
550
Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. Ч. 3. С. 42; Михайловский-Данилевский А.И. Александр I и его сподвижники. Т 3. С. 5.
551
Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. Ч. 3. С. 41, 43; Мемуары декабристов: Южное общество. М., 1982. С. 170; Цареубийство 11 марта 1801 г. СПб., 1908. С. 195.
Впрочем, Кутузов угождал не только царям. В 1795 г. он, заслуженный, уже 50-летний боевой генерал, собственноручно готовил по утрам и подавал в постель 27-летнему фавориту Екатерины Платону Зубову горячий кофе [552] . А.С. Пушкин в «Заметках по русской истории XVIII века» называл «кофейник Кутузова» в ряду символов придворного раболепия (28. Т. 7. С. 275–276). Советские же и постсоветские биографы Кутузова об этом его «кофейнике» дружно молчат.
552
См.: Валишевский К.Ф. Сын Великой Екатерины. Император Павел I. М., 1990. С. 107.
Личная же неприязнь между Кутузовым и Александром I не была так глубока, как считают некоторые историки, и во всяком случае никогда не вырастала до конфликта. Кутузов в 1812 г. выражал свою почтительность к Царю, как никто из боевых генералов: «с благоговением повергаю себя к стопам Вашего Императорского Величества», «вы… изволите меня вызывать именем отечества, которое я, конечно, люблю всеми чувствами, но где имя ваше, государь, там не надобно мне гласа отечества» (30. Т. 10. С. 68) [553] . Царь со своей стороны никаким гонениям Кутузова не подвергал, зато трижды (в 1805, 1811 и 1812 гг.) назначал главнокомандующим и осыпал наградами: графский титул в 1811 г., княжеское достоинство в 1812 г. за победу над турками, фельдмаршальский жезл и 100 тыс. рублей за Бородино, золотая шпага с алмазами за Тарутино, титул светлейшего князя Смоленского за преследование Наполеона, орден св. Георгия I класса за окончание войны 1812 г. 30 октября 1812 г. Царь писал Кутузову: «Слава России нераздельна с Вашей собственной» (20. Ч. 2. С. 118). Конечно, Александр I награждал и славил Кутузова не от чистого сердца. Но нельзя же в этом усматривать «конфликт между Кутузовым и царским правительством»!
553
Горяинов С.М. 1812 г.: Документы Государственного и С.-Петербургского главного архивов. СПб., 1912. Ч. 2. С. 30.
Русский генералитет, который хорошо знал Кутузова не только как военачальника, но и как опытного царедворца, встретил его назначение главнокомандующим по-разному. Барклай де Толли, хотя и был задет этим назначением больше, чем кто-либо, воспринял его благородно. «Счастливый ли это выбор, только Богу известно, — написал он 28 августа жене. — Что касается меня, то патриотизм исключает всякое чувство оскорбления» [554] .
Зато Багратион не скрывал своего недовольства. Он еще в сентябре 1811 г., перед угрозой нашествия Наполеона, говоря о Кутузове, обращал внимание военного министра на то, что «его высокопревосходительство имеет особенный талант драться неудачно» (26. Т. 5. С. 74). Назначение же Кутузова главнокомандующим Багратион прокомментировал в письме к Ф.В. Ростопчину от 28 августа 1812 г. таким образом: «Хорош и сей гусь, который назван и князем и вождем! Если особенного он повеления не имеет, чтобы наступать, я вас уверяю, что тоже приведет (Наполеона. — Н.Т.) к вам, как и Барклай… Теперь пойдут у вождя нашего сплетни бабьи и интриги» (14. С. 101). Для Багратиона Кутузов был вторым Барклаем. «Руки связаны, как прежде, так и теперь», — жаловался он Ростопчину 3 сентября с Бородинского поля (Там же. С. 109) [555] .
554
Русская старина. 1912. № 12. С. 633.
555
Все эти документы опровергают распространенный (хотя и голословный) тезис о Багратионе как «ученике», даже «лучшем ученике» Кутузова (Полосин И.И. П.И. Багратион. М., 1948. С. 69; Ростунов И.И. П.И. Багратион. М., 1957. С. 3, 123; Грибанов В.К. Багратион в Петербурге. Л., 1979. С. 8; Михайлов О.Н. Генерал Ермолов. М., 1983. С. 181; СВЭ. Т. 1. С. 358). В действительности Багратион был военачальником иного склада дарований, чем Барклай и Кутузов, со своими сильными сторонами, и «причесывать» его под Кутузова нет нужды.