1812. Все было не так!

Некоторые историки утверждают, что генерал Дохтуров пошел к Малоярославцу, не ожидая приказания. Но это не так – такой приказ был. И Дмитрий Сергеевич, несмотря на отсутствие поддержки, с честью выполнил поставленную задачу.

В течение всего сражения он находился в самых «горячих точках». Адъютанты умоляли его поберечь себя, но генерал не обращал на это внимания. Он обещал, что Наполеон не пройдет, и он сдержал свое слово.

После Малоярославца Д.С. Дохтуров написал своей жене:

«Целый день я был в сем деле, устал как собака, но, слава Богу, совершенно здоров и невредим. Наши дрались славно, много у нас ранено и убито, но у нашего злодея несравненно более. Я все сделал, что мог; пока не прислали подкрепления, с одним моим корпусом мне было весьма трудно».

В результате французы потеряли под Малоярославцем от 5000 до 7000 человек, а русские – примерно столько же или чуть больше. Но Наполеон в конце концов прекратил бой и отошел от Малоярославца. Войска его остались на левом берегу реки Лужи и вынуждены были двинуться на запад, по Старой Смоленской дороге, разоренной еще при наступлении на Москву. Воздавая почести подвигу Д.С. Дохтурова, император Александр I наградил его за это сражение орденом Святого Георгия 2-й степени.

И все же в конечном итоге русская армия не смогла одержать решительной победы ни под Тарутином, ни под Малоярославцем. При этом М.И. Кутузов с упорством, достойным лучшего применения, придерживал свои основные силы и старался не втягивать их в бой с остатками армии Наполеона.

А вот то, что последовало после 15 (27) октября, когда обе армии начали отступать в направлении друг от друга, историк Н.А. Троицкий называет «парадоксальным, беспримерным в истории войн фактом».

В самом деле, отступая от отступающего противника, М.И. Кутузов не только не вел никакого контрнаступления, но и дал Наполеону огромный выигрыш во времени, а также возможность оторваться от русской армии.

Медлительность М.И. Кутузова труднообъяснима. «Поведение фельдмаршала приводит меня в бешенство» —так написал по этому поводу британский генерал Роберт Вильсон, находившийся наблюдателем при главном штабе русской армии.

* * *

В сражении под Вязьмой 22 октября (3 ноября) 1812 года М.И. Кутузов выступил в характерной для него манере: он, как пишет В.И. Левенштерн, «остался безучастным зрителем этого боя».

Это бездействие главнокомандующего не позволило генералу М.А. Милорадовичу, командовавшему авангардом, отрезать под Вязьмой как минимум один, а то и два-три наполеоновских корпуса.

В сражении под Красным 4–6 (16–18) ноября получилось примерно то же самое. Как отмечает В.М. Безотосный, «главные силы Кутузова фактически не участвовали в трехдневных боях».

В обоих случаях М.И. Кутузов, как и под Малоярославцем, стоял с основными силами на близком расстоянии (примерно в восьми кмлометрах), но с места не двигался.

Маршал Ней в сражении под Красным

У военного историка генерала А.И. Михайловского-Данилевского имеется следующая версия произошедшего. Якобы М.И. Кутузов не знал о намерениях Милорадовича произвести атаку, «что явилось следствием недоразумения. Милорадович 21-го числа составил донесение фельдмаршалу, конверт был послан в главную квартиру и при вскрытии найден пустым, так как донесение забыли вложить».

О пресловутом пустом конверте пишут и некоторые другие. А, например, генерал А.П. Ермолов в своих «Записках» утверждает, что Милорадовичу вообще были свойственны беспорядки, каких он не видывал в своей жизни «и с которыми Милорадович не мог разлучиться ни на одну минуту. В ежедневной дислокации войск авангарда назначалась его квартира, и ни одного раза он в ней не находился. Посылаемые за приказаниями офицеры, сталкиваясь по дорогам, его разыскивали».

Этому созвучно и утверждение Д.В. Давыдова:

«Беспорядок в командуемых им войсках был всегда очень велик; он никогда не ночевал в заблаговременно назначаемых ночлегах, что вынуждало адъютантов подчиненных ему генералов, присылаемых за приказаниями, отыскивать его по целым ночам».

Обвинения серьезные. Но тут стоит заметить, что при этом Михаил Андреевич побеждал и самых высокоорганизованных противников, в том числе и, пожалуй, самого педантичного из них – маршала Даву.

А в трехдневном сражении под Красным Милорадовичу опять пришлось «выкручиваться» одному. Но при этом М.И. Кутузов, вновь фактически не участвовавший в боях, именно за успехи под Красным был наречен «Смоленским» и награжден орденом Святого Георгия 1-й степени. Почему? Это тема отдельного разговора, но если говорить коротко – таков уж был этот человек…

Что же касается М.А. Милорадовича, то он был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени.

Генерал Н.Н. Раевский, кстати сказать, тогда возмущался:

«Кутузов, князь Смоленский, грубо солгал о наших последних делах. Он приписал их себе и получил Георгиевскую ленту».

* * *

Как видим, ни о каком контрнаступлении Кутузова не было и речи.

По определению, контрнаступление – это один из основных видов военных действий (наряду с наступлением, обороной и встречным боем). Отличием от простого наступления здесь является то, что сторона, намеренная перейти в контрнаступление, сначала максимально изматывает противника, а потом неожиданно для противника захватывает инициативу и навязывает ему свою волю.

Никакого захватывания инициативы и навязывания своей воли Наполеону не было. Не было в результате такого вот «контрнаступления» и взятия противника в «котел». Не было ни срыва его наступательных действий, ни решающего сокрушительного удара…

На самом деле М.И. Кутузов из оборонительного положения медленно перешел в движение за противником. Он со своей главной армией лишь неторопливо следовал за отступавшим Наполеоном. Причем – на значительном от него расстоянии. И это правильнее было бы назвать «параллельным преследованием». Никаких иных задач перед собой Кутузов не ставил. Строго говоря, контрнаступление в 1812 году предпринял адмирал П.В. Чичагов, и об этом будет рассказано ниже.

Как пишет С.В. Шведов, Кутузов «не хотел пересекать путь неприятелю до момента его полного истощения и разложения и явно вводил в заблуждение императора Александра».

Этот же историк делает заключение о том, что Михаил Илларионович «нашел свой, менее рискованный путь к победе. Он заключался в том, чтобы создать условия для бегства неприятеля, постоянно угрожая ему с флангов и одновременно преследуя».

Отступление наполеоновской армии