1894. Часть 1

– Тогда пусть уйдет. Уверен. Ему не понравятся мои предложения. Возьмет, и предаст тебя, по велению сердца. А потом повесится, - нарисовал мрачную перспективу Клячкин.

– Я уйду!!!
– решительно задрал голову вверх Петька, смутился, и добавил, - Николай Николаевич, обещайте, что больше не будете выбрасывать пани Зосю на мороз голышом.

Клячкин проводил Петьку презрительным взглядом.

– Первая любовь?

– Может даже единственная, - грустно ответил Ершов, - Кто же его, рыжего, полюбит? Деревенские такие. Чтобы дети потом родились рыжие?! Это каким зверем должен быть отец, чтобы дочь свою на такое обречь?

Клячкин громко засмеялся.

– Дикие люди! Для кого я собираюсь строить светлое будущее?!

– Я отстреливать анархистов не стану!!!
– Ершов решил, что угадал умное предложение Клячкина.

– Я тоже. Опасно. Наймем бандитов. Это Нью-Йорк!!! Самый коррумпированный и криминальный город США. На миллион жителей - сорок тысяч воров и тридцать тысяч проституток. Здесь десять тысяч питейных заведений, игорных домов, борделей и притонов. До сих пор власть в городе была в руках ирландской мафии, которая по своему произволу смещала и назначала чиновников, судей и депутатов. Сейчас с ней начали соперничать еврейские и итальянские банды. Сколько у тебя имен в списке?

– Скорее кличек. Около пятидесяти.

– Добавим сюда адвокатов, судей и таможенников.

– Зачем таможенников?

– Против адвокатов и судей возражений нет!!!
– весело засмеялся довольный Клячкин.

– Это будет слишком дорого стоить. Кроме того, анархисты наши товарищи по революции. Мы делаем общее дело. Они пожадничали, узнав о золоте, - вяло лепетал Ершов.

– Хорошо. Через неделю здесь будет Гусев со своими казаками. Дадим ему порезвиться и спишем всё на ирландцев???

– Дождемся Гусева. Не думаю, что он тебя поддержит. Он воевал, он по-другому смотрит на жизнь и смерть.

– Да! Он здесь уже успел "повоевать". Вырезал турецкий аул. Сотни две мальчишек и стариков, - сообщил Клячкин.

– Вовка???

– Вместе с Валеркой и дюжиной казаков.

– И всё-таки ждем!

Глава 9.

Самое чувствительное место.

– Вы словно дети!!!
– хохотал Володя, вытирая слезы, - Всех убить, остальных покалечить. Толку от ваших предложений голый ноль!

– Ты не прав. Если уничтожить верхушку анархистов, то интерес к Коле сразу пропадет, - обиделся Клячкин.

– Приведу пример. Сколько мы по горам в Чечне воевали? Сколько людей положили? Все бестолку. Пока поступают деньги - появляются боевики. Если бы мы перестреляли тех, кто дает деньги, всё закончилось бы в момент, - глубокомысленно заявил Гусев.

– Точно!!! Что Николай постоянно вспоминает? Залог в десять тысяч долларов, тот, что в суде заставили отдать!
– обрадовался Клячкин.

– Нам нужно найти источник финансирования анархистов, а потом наговнять им по полной!
– поддержал Ершов.

– Я тебя умоляю! Перестань козырять своим просторечьем!
– возмутился Клячкин, - Но, фактически, ты прав.

– Задача операции определена. Начинаем сбор информации. Затем производим анализ объектов, определяем средства воздействия..., - по-военному четко начал командовать Гусев.

– Вот тебе список. Хватай, пытай, закапывай. Шучу!

– совершенно серьезным тоном произнес Ершов.

– Эка, они тебя достали!
– посочувствовал Гусев.

– Надо не забыть про подготовку пропагандистских материалов. Ответный удар нужно направить в сторону, - добавил Клячкин.

– Не понял? Это что за месть, о которой никто не знает. Зачем она?
– ошалел Ершов.

– Сережа прав. Мы не мстим, мы подрываем боеспособность врага. Когда хозяину анархистов будет не до нас, можно будет договориться с революционерами. В конце концов, мы товарищи по борьбе, и делаем одно общее дело, - заявил Гусев.

– Точно.

* * *

"Дайте мне право выпускать и контролировать деньги страны, и мне будет совершенно все равно, кто издает законы!" - эта фразу приписывают Ротшильду, но сказать её мог любой. Рокфеллер, Морган, Кун, Лоеб, Голдман, Меллон, Сакс, Дюпон или Леман. Ершов ужаснулся, когда нити управления анархистами привели к крупнейшему банку США Kuhn, Loeb & Co. Банк существовал всего тринадцать лет, но капиталы его были огромны, он стал самым успешным в США и участвовал в финансировании крупных проектов в промышленности и строительстве железных дорог. Руководил им последние пять лет Якоб Шифф, имеющий превосходное еврейское образование и выдающиеся способности. Шифф финансировал огромное количество подпольных и явных еврейских организаций. Знал ли он о революционных настроениях евреев-эмигрантов из России, выяснить не удалось.

– Навредить такому монстру невозможно. Нас вычислят, несмотря на любую дымовую завесу. Служба безопасности банка, думаю, посерьёзней здешней полиции. Предлагаю оставить анархистов в покое и сбежать в Канаду. Тем более, что во время допросов, мы уже нанесли им существенные потери? Восемнадцать человек! Верхушка!
– Ершов посмотрел в сторону Гусева.

– Верхушка айсберга! Семеро из твоего первого списка. Семеро из пятидесяти! Еще одиннадцать человек взяты по наводке первой партии. Все живы и относительно здоровы, даже случайные свидетели, по-моему, выжили, - возмутился Гусев, - Кстати, итальянцы, у которых ты снял склад в порту, очень понятливые и нелюбопытные ребята. Ни одной попытки отследить нас, даже близко к складу не подходят. Послезавтра на юг отходит судно. Им нужны рабочие, добывать гуано на островах.

– Продаем анархистов в рабство?
– недовольно сказал Клячкин.

– Пирс рядом. Могу дать заказ итальянцам на тазики с цементом.

– Сам брезгуешь?

– Это риторический вопрос? Для отвлечения внимания Шиффа мы наметили итальянский след. В этом разрезе полезно привлечь владельцев склада к уничтожению пленных анархистов.

– Прямо война какая-то...

– Я так понимаю, Володя, ты за продолжение операции?
– не удивился Ершов.

– Да. У Шиффа в Нью-Йорке шесть отделений банка. Мы уничтожаем их все, вместе с документацией и наличкой. Если после этого "Кун и Лоеб" не рухнет, то Шифф гений!
– деловито поведал о своем плане Гусев.

– Уверен, не рухнет, но полгода-год управляющему будет не до его благотворительности. Только..., если он нас вычислит, то спрятаться мы не сможем нигде, - грустно сказал Клячкин.

– Ершов сидит тихо, у всех на виду. Заплатил залог и ждет суда, образец законопослушания. Его охрана уехала на родину..., трое, правда, здесь, - начал излагать Гусев.