1894. Часть 2

– У господина Ершова пятьсот пудов оборудования, он сам собирает "авто", но вы, поручик, сомневаетесь в его дипломе?
– усмехнулась Фёкла.

– Я сомневаюсь не в дипломе. Уверен, он у Ершова имеется. Господин Ершов мягок и нерешителен, типичный рохля. Вы согласны, милейшая Фёкла Ивановна?

– Для вас, поручик, любой, кто поминутно не крутит усы, и не вспоминает через каждые полслова черта, - рохля! Хотя..., признаюсь, он и на меня произвел именно такое впечатление.

– Ершов каждое утро "делает гимнастику", два часа сложнейших упражнений. Китаец-коридорный, тогда, месяц назад, не знал его привычек, и вошел, чтобы сделать уборку в номере. Китаец думал, что постоялец уехал вместе с дочерью. Ершов выполнял древние, тайные, китайские упражнения. Долговязый американец весь перевит сухими мышцами, а ногой может почесать у себя за ухом. У него на теле шрамы. И наконец, он всегда носит с собой револьвер.

– Это разрешено законом.

– Зачем профессиональному солдату изображать из себя рохлю?

– Вы пугаете меня, поручик. Я расскажу всё отцу, он его арестует.

– Ваш отец знает в десять раз больше меня. Капитан сообщил мне по секрету, что лучший друг Ершова штабс-капитан Гусев. Это был самый отчаянный офицер армии, на его счету целый полк турок. Его из армии выгнали за полное пренебрежение к приказам. Он в мирное время с дюжиной казаков напал на турецкую крепость, перебил роту турок и освободил из плена полсотни дворян и казаков.

– Зачем вы выдаете мне военные секреты, поручик?

– Я беспокоюсь за вас, милейшая Фёкла Ивановна. Держитесь от этого "инженера" как можно дальше.

– Это признание в любви?
– Фёкла попыталась изобразить кокетливую ужимку, подсмотренную у Шурочки.

– Если бы у меня была малейшая надежда, глубокоуважаемая Фёкла Ивановна...

– "Милейшая" звучало приятнее.

* * *

С капитаном Рыбиным Ершов познакомился пару дней назад.

Отправив в день приезда телеграмму в Петербург Бузову, Николай тем самым пробудил в старинном друге совесть. Валерке стало стыдно за свое благополучие. Ершов мотается по свету, то он мерзнет на Аляске, то изнывает от жары в тропиках, а то на него и вовсе охотятся американские толстосумы. А Валерка, с помощью деловитой жены, стал богат, знаменит, живет с невероятным для этого времени комфортом. Десяток встреч Бузова с почитателями его таланта, подарки офицерам, любителям оружия, последней версии пистолета GUK, и рекомендательные письма к большинству известных людей Владивостока для Ершова были Валеркой получены. Ну не мог Бузов представить Россию без знакомств и связей! Увы, даже срочная почта из Петербурга шла почти месяц, железная дорога пока не была сплошной.

Капитан Рыбин таких рекомендаций не любил. Он хмурился, читая письмо, его суровое лицо горело от негодования.

– Откуда у вас, инженер, такие знакомства в армии?

– Это мой старинный друг расстарался, известный литератор Бузов. А близко знаком мне лишь штабс-капитан Гусев из первой Кавказской казачьей дивизии.

– Это не тот ли Гусев, которого два с лишним года назад с треском вышибли из армии?

– Тот. Но уверяю вас, капитан ...

– Помолчите, инженер, наш полк воевал рядом с казаками в Турецкую компанию. Лично знакомы не были, но я достаточно наслышан о его делах. Кроме того, слухи любят не только дамы.

– Представляю, во что превратилась его мелкая вылазка в турецкий аул.

– Ха-ха-ха. Думаю, взятие турецкой крепости дюжиной казаков хорошо поднимает боевой дух русской армии!

– И если бы этот поляк..., как его..., корнет Столповский не проговорился, то Гусеву всё сошло бы с рук.

– Говорите, корнет Столповский?

– Именно.

– Так чем я могу помочь другу капитана Гусева?

– Нет-нет. Напротив, у меня мастерские. Если потребуется моя помощь, или офицеры захотят познакомиться с образцами оружия США, пострелять из пистолетов и автоматов GUK, я всегда к вашим услугам. Я заглянул для знакомства. Неудобно жить рядом и не представиться.

* * *

Утренний кофе в кондитерской был великолепен.

"Раньше на самом деле всё было по-другому. Вода мокрая, небо голубое, а кофе ароматный", - Николай наслаждался каждым мгновением жизни в раю.

"Нужно парковать машину за квартал от кондитерской", - запах джипа доносился сквозь открытое окно.

"Счастливый человек. Он радуется жизни, как ребенок", - Фёкла стояла у двери, ожидая, когда на неё обратят внимание.

– Монинг, мисс Рыбина.

Сегодня Фёкле казалось, что инженер подшучивает над ней, не воспринимает её всерьёз.

– Доброе утро, господин инженер.

Николай попробовал продолжить наслаждаться кофе, не получилось.

Рука Фёклы выбивала пальцами дробь совсем рядом с блюдцем Николая. Кроме властности и деловитости, на лице Фёклы добавилось выражение озабоченности.

"Ну, нельзя же быть такой очевидной! Надо скрывать свои эмоции", - мысленно посетовал Коля.

– Я слышала, что вы дружны с капитаном Гусевым?

– С раннего детства.

– Правда ли, что он напал на Турцию, и освободил пленных дворян?

– И юную грузинскую княжну, - Николай пустил Фёклу по ложному следу.

– Вот как?!
– заинтересованно сказала Фёкла.

Маленький столик сократил расстояние между Николаем и Фёклой до интимного, их непомерно длинные ноги касались друг друга, но Фёкла, занятая своими мыслями, не замечала этого.

– Разрешите, в знак признательности, мисс Фёкла Ивановна, что вы назначили мне свидание, я сам бы никогда не решился, - сказал Николай. Он ехидно улыбнулся, приподнял, лежащую перед ним руку Фёклы, и начал делать вид, что целует кончики пальцев, медленно и с чувством. На лице официанта, принесшего Фёкле заказ, застыло выражение ужаса, и острого любопытства.