18+

На Алексе всё ещё было надето пальто, на плечах которого поблескивали капли от только что растаявших снежинок. Он не снял верхнюю одежду. Наверняка, спешил выяснить, кто смотрит телевизор в его доме посреди ночи.

— Я хотела дождаться, пока кастрюля остынет, чтобы убрать её в холодильник, и случайно уснула, — снова шёпотом начала оправдываться.

— Какая кастрюля? — улыбаясь, тихо спросил Алекс.

— С борщем, — ответила, спросонья не понимая, как глупо, наверное, это звучит. — И я надела твою толстовку.

— Я вижу, — прошептал Алекс и перевёл взгляд с моего лица на укутанное тело.

— Извини. Дома было так холодно…

— Батюшки! — ворвался в наш диалог громкий посторонний голос. — Сын, что за чудо? Ты где её нашёл?

Я резко подскочила и села, выпрямив спину и сложив руки на коленях. В дверном проёме стоял высокий мужчина и, скрестив руки на груди, с интересом наблюдал за нами. Он был там всё это время?

Рукава толстовки повисли до щиколоток, и Алекс, обратив на это внимание, подтянул их вверх, оголяя мои ладони, чем смутил ещё сильнее, и я уставилась в пол.

— Там таких больше нет, отец, — громко и твёрдо ответил парень, не отводя от меня взгляда.

— Понял, — коротко сказал Романов-старший. Послышались удаляющиеся шаги. — Пойду, сниму пробу. Борща сто лет не ел.

И отец Александра ушёл на кухню, оставляя нас одних.

Повисла тишина, нарушаемая лишь мультяшными голосами, доносящимися из телевизора.

Романов не поднимался на ноги. Он так и сидел на корточках перед диваном, изучая моё сонное лицо с таким усердием, будто пытался убедиться в подлинности картины. Я испытывала такую неловкость, что готова была провалиться сквозь землю.

Алекс застал меня спящей в своей гостиной. В своей толстовке. После того, как я приготовила для него борщ. Боже. Как я до этого докатилась?

— Ты поставила ёлку. И приготовила борщ, — сказал, наконец, парень и широко и искренне улыбнулся.

И я не сдержала ответной слегка смущённой улыбки.

— Уже два часа ночи. Ты можешь лечь в гостевой спальне…

— Нет, — резко перебила Александра, — я не могу остаться ночью в доме с… — замялась и поёрзала на диване, — тем более с двумя…

— Я понимаю, — парень облегчил мне участь, перебив. — Автобусы уже не ходят, Маша. Я вызову такси.

Я кивнула.

Романов встал на ноги, не прекращая улыбаться, и я последовала его примеру.

Пока Алекс вызывал машину через приложение в смартфоне, стянула его толстовку и, аккуратно сложив, повесила на спинку дивана. Потом взяла рюкзак и направилась к выходу.

Натянула шапку, куртку, обулась и вышла на улицу, не застёгиваясь. Алекс последовал за мной.

Мы стояли на крыльце бок о бок в полной тишине. Снег всё ещё падал на землю, переливаясь в тусклом свете редких фонарей, освещающих улицу, скрытую от наших глаз величавыми соснами. Звуки так до конца и не замёрзшего залива ласкали слух, убаюкивая. Но я сомневалась, что смогу сегодня снова заснуть.

Романов был так близко, что я еле сдерживалась. Хотелось прижаться к его большому тёплому телу и крепко обнять. Хотелось вдыхать его запах, почувствовать руки в своих волосах… Чёрт, похоже, я соскучилась сильнее, чем думала.

И это плохо, Маша. Очень плохо.

Подъезжающее такси одновременно подарило облегчение и тоску — сейчас я уеду от Алекса и вернусь в свою комнату в общежитии.

Александр направился к машине, а я посеменила следом. Парень постучал в переднее стекло, дождался, пока оно опустится и протянул водителю крупную купюру, сказав:

— Сдачи не надо. Проследите, чтобы девушка вошла в здание.

Затем Алекс открыл заднюю дверь.

— Там в холодильнике ещё оливье, — глядя себе под ноги, сообщила Романову.

— Оливье?

Я не видела, но почувствовала, что он снова улыбается.

Я пожала плечами.

— Что за праздники без оливье?

Села в машину и перед тем, как Алекс захлопнул дверь, тихо добавила:

— И земляничный лимонад.

ГЛАВА 13

Утром меня донимала Тири. Конечно, соседка заметила, что я вернулась поздно ночью. Нетрудно догадаться, о чём девушка подумала. Пришлось объясняться.

— То есть ты хочешь сказать, что случайно заснула, а Романов, вернувшись ночью, наблюдал, как ты пускаешь слюни на его диван?

— Именно так всё и было, — ответила уверено.

В конце концов, я не соврала. Просто опустила детали о борще, оливье, лимонаде и новогодней ёлке. И об отце Романова.

Господи, какой позор. Его папа застал меня спящей на романовском диване. В доме, который он строил для себя. Наверняка, он подумал, что я одна из чокнутых фанаток его сына.

Интересно, ему понравился борщ?

Удивившись собственным мыслям, уставилась на себя в зеркало, так и не докрасив ресницы.

— Мэрик, — позвала подруга, выдёргивая из размышлений. — Не забывай, что я рассказала тебе о Беке.

И я решилась задать вопросы…

— Ти, а ты когда-нибудь видела их вместе?

Закрутив тушь, повернулась лицом к подруге. Та смотрела на меня с подозрением.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила Тири.

— Я просто подумала, почему они скрывали отношения? Как так вышло вообще?

Я присела на краешек своей кровати и посмотрела соседке в глаза, надеясь увидеть в них проблеск осознания. Но вместо этого они в ужасе расширились.

— О Боже, — прошептала Ти, — ты влюбилась.

Я закатила глаза, вновь поднялась на ноги и продолжила собираться, осознав, что разговора не получится.

— Что за глупости…

— Тогда почему ты пытаешься его оправдать? — подруга громко задала вопрос тоном, в котором можно было расслышать гневные нотки.

— Я не пытаюсь его оправдать, — спокойно ответила, надевая обувь, — я просто не спешу с выводами.

Надела куртку, шапку, достала рюкзак из шкафа и снова взглянула на Ти. Она сидела в пижаме на своей кровати, скрестив ноги, и прожигала меня взглядом.

— Романов привык делать то, что хочет, не обращая внимания на чужие взгляды и мнение. Я — прямое тому доказательство.

Тири выпрямилась и, кажется, задумалась, а я продолжила:

— Зачем им было прятаться? Почему абсолютно никто не видел их вместе и не знал об их зарождающихся отношениях? Что-то здесь не так, Тири, — заметив, что соседка хочет возразить, вытянула руку вперёд, останавливая её, — он не пудрит мне мозги, Ти. Я не собираюсь влюбляться, спать с ним и уж точно не надеюсь на «долго и счастливо». Ты можешь за меня не переживать. Но и обвинять Алекса в чём-то, основываясь лишь на словах девушки, которую я даже никогда не видела, не собираюсь.