1914 год. Гибель русской гвардии

16 (29) августа полковник граф Игнатьев получил долгожданный приказ о погрузке лейб-гвардии Преображенского полка и отправке на фронт. Направляясь к вокзалу, преображенцы шли по улицам Варшавы бодро и молодцевато, весело гремела над польской столицей старая солдатская песня:

Солдатушки, бравы ребятушки,Кто же ваши деды?Наши деды – славные победыВот кто наши деды!

Отношение поляков к России резко стало радушным с момента издания манифеста Верховного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича о воссоединении польского народа под скипетром русского царя [8] . Вдоль улиц толпились горожане. Они провожали рослых лейб-гвардейцев приветливыми взглядами, а варшавянки бросали русским воинам цветы. Многие весело подпевали богатырям. Глядя на стройные ряды бравых солдат-великанов, все присутствующие искренне верили, что нет в мире силы, способной остановить такую мощь.

8

1 (20) августа 1914 года великий князь Николай Николаевич издал воззвание к полякам о воссоединении польского народа под скипетром русского царя и о возрождении Польши, «свободной в своей вере, в языке и в самоуправлении». В документе говорилось: «Пусть сотрутся границы, растерзавшие на части польский народ. Да воссоединится он воедино под скипетром русского царя. Под скипетром этим возродится Польша, свободная в своей вере, языке и самоуправлении». Поскольку Польша стала театром военных действий, а солдаты польской национальности находились в составе армий обеих сторон, остро встал «польский вопрос». Министр иностранных дел России С.Д. Сазонов в своём выступлении в Совете министров 29 сентября 1914 года сформулировал тезисы о будущих границах Польши и компетенции органов местного самоуправления. По его мнению, в польский край войдут привисленские губернии Российской империи и польские земели, которые в случае победоносной войны отойдут к России от Германии и Западной Галиции. Во главе Польши предполагалось поставить наместника его императорского величества. Министр иностранных дел считал, что «пределы самоуправления края определяются имперским законодательством, должна быть обеспечена нераздельность связи его с Империей». В компетенции местных органов будут церковные вопросы, управление начальным и средним образованием, местным хозяйством и частично суд, при максимальном приближении местных органов самоуправления к типу российских земских учреждений. С.Д. Сазонов предлагал расширить права польского языка, введя польский как язык преподавания в высших, средних и низших учебных заведениях при сохранении обязательного преподавания русского языка. Единого взгляда на польский вопрос в Совете министров не было. Манифест великого князя Николая Николаевича представлялся его членам совершенно излишним, напрасно беспокоящим польскую общественность. – Примечание автора.

Чётко и слаженно на варшавском вокзале прошла погрузка Петровской бригады. Перед отправкой лейб-гвардейцы увидели раненых, прибывших из 2-й армии генерала Самсонова. Об этом эпизоде семёновец полковник Зайцов 1-й {6} писал: «Раненые были совершенно деморализованы (насколько мне помнится, они принадлежали 6-й пехотной дивизии XV корпуса). Их рассказам, конечно, не придавали значения и никому в голову не приходила мысль, что наша 2-я армия понесла такое жестокое поражение (увы, рассказы раненых точно передавали начало катастрофы нашей 2-й армии у Танненберга-Сольдау)» (Зайцов А.А. Семёновцы в 1914 году. Гельсингфорс, 1936).

6

Зайцов Арсений Александрович (16 (28).10.1889 – 2.04.1954, Париж, похоронен на кладбище Сент-Женевьев де Буа). Из потомственных дворян. Окончил Пажеский корпус (1906, общие классы) и Николаевское инженерное училище (1909) из которого вышел в лейб-гвардии Семеновский полк. Незадолго до начала Великой войны поступил в Императорскую Николаевскую военную академию (1913), переведен на старший курс (1914), но не успел ее окончить, уйдя на войну в составе своего полка. Окончил старший класс 1-й очереди ускоренных курсов Николаевской военной академии (1917). Капитан. Причислен к Генеральному штабу (приказ по ГШ № 24 от 28.06 (11.07).1917). Награждён Георгиевским оружием (ВП 29.08 (11.09).1916. В сб. «Военный орден…» не отмечен). На 23.11 (06.12).1916 – командир 6-й роты, штабс-капитан. На 21.11 (4.12).1917 – начальник штаба 1-й гвардейской пехотной дивизии, капитан Генерального штаба. Полковник. В Добровольческой армии и ВСЮР. В апреле 1919 г. начальник боевого участка Сводного Гвардейского батальона на Акманайских позициях (Акманайский перешеек на востоке Крыма). В 1919 командир роты в Сводном Гвардейском полку. На январь – февраль 1919 г. начальник штаба Гвардейского отряда. С 8.07.1919 командир 1-го батальона, осенью 1919 командир батальона лейб-гвардии Семеновского полка в 1-м сводном гвардейском полку. На январь 1920 командир Сводного батальона 1-й гвардейской пехотной дивизии. Участник Бредовского похода. 20.07.1920 эвакуирован в Королевство СХС. Возвратился в Крым. В Русской армии старший адъютант штаба Донского корпуса генерал-лейтенанта Ф.Ф. Абрамова. В эмиграции в лагере Чаталджа (близ Константинополя), на о. Лемнос. Прибыл с корпусом в Болгарию и до марта 1922 г. исполнял должность старшего адъютанта штаба Донского корпуса в Стара Загора. С августа 1922 г. помощник начальника гвардейского отряда в Болгарии. В 1924 г. вызван в Париж А.П. Кутеповым и стал одним из его ближайших помощников. Осенью 1925 г. в прикомандировании к 1-й Галлиполийской роте в Болгарии. Окончил курсы Генерального штаба в Белграде. Затем в Париже в 1931 г. помощник по учебной части и член учебного комитета Высших военно-научных курсов в Париже. «Убежденный противобольшевик, признанный знаток коммунистического аппарата войны – Красной армии», в 1938 г. руководитель (помощник руководителя) тех же курсов, профессор (курс «Эволюция новейшего военного искусства»). Защитил диссертацию «Общая тактика». После смерти генерала Н.Н. Головина (1944), начиная с 1951 г. руководил ими до своей кончины. Один из организаторов и руководителей Института по исследованию проблем войны и мира им. проф. генерала Н.Н. Головина. В 1951 г. вошел в Комиссию по празднованию 150-летия Пажеского корпуса. Член полкового объединения. Сочинения: «Семеновцы в 1914 г.». Гельсинфорс, 1936; «1918 г.». Гельсинфорс, 1934; «Орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия». Нью-Йорк, 1955; «Учебник тактики». Париж, 1932; «Служба Генерального штаба». Нью-Йорк, 1961 и др.

Эшелоны двинулись на Люблин [9] , на выручку 4-й армии генерала барона А.Е. Зальца, отброшенной австрийцами в итоге ожесточённых встречных боёв 10 (23) – 12 (25) августа под Красником в ходе Люблин-Холмской операции [10] . Австрийцы нажимали на левый фланг 4-й армии, пытаясь охватить его. Фронт катился на восток, угрожая Люблину. Из-за перегруженности железной дороги эшелоны двигались медленно и разными путями. Одни шли через Седлец и Луков, другие – через Ивангород [11] .

9

Люблин – город на востоке Польши, административный центр Люблинского воеводства (в 1914 году губернский город Люблинской губернии). Расположен на Люблинской возвышенности, на реке Быстрице – левом притоке Вепжа. Население – 348 450 жителей (2010 год). – Примечание автора.

10

Люблин-Холмская операция: наступление 4-й и 5-й русских армий Юго-Западного фронта против 1-й и 4-й австро-венгерских в ходе Галицийской битвы. Она включала 2 встречных сражения. Первое, в районе Красника, состоялось 10–12 (23–25) августа, когда 4-я русская армия (109 тысяч человек, 426 opудий, командующий генерал А.Е. Зальц), начав наступление 10 (23) августа в направлении на Перемышль, встретилась с 1-й австро-венгерской армией (228 тысяч человек, 468 opудий, командующий генерал В. Данкль), пытавшейся охватить её правый фланг. Генерал А.Е. Зальца решил, обороняясь 14-м корпусом у Красника, атаковать центр и правый фланг противника войсками 16-го и гренадерского корпусов. Боевые столкновения протекали с переменным успехом. В ходе двухдневных боёв у Красника 4-я русская армия отступила к Люблину. К исходу 12 (25) августа она закрепилась на рубеже Казимерж, Белжице, Пяски (20–45 км к западу, югу и юго-востоку от Люблина). Результат боя сделал австрийского генерала Данкля национальным героем, и ему был пожалован графский титул «граф фон Красник». За поражение под Красником семидесятилетний генерал А.Е. Зальц был отстранён от командования 4-й армией и его сменил энергичный пятидесятисемилетний генерал А.Е. Эверт. – Примечание автора.

11

Ивангородская крепость (польск. Twierdza Deblin) – русская крепость XIX века возле города Демблин. Построена в 1832–1847 годах инженер-полковником Рыдзевским по плану, разработанному Иваном Деном. Крепость представляла собой большое укрепление в виде пятиугольного форта. Впоследствии были достроены три отдельных люнета. В 1847 году на левом береге Вислы было построено предмостное укрепление – форт князя Горчакова. В 1872–1882 годах по плану Тотлебена вокруг цитадели было построено кольцо из 6 фортов. Они располагались по окружности радиусом 2,5 километра из центра большого укрепления, которое стало именоваться цитаделью. В начале 1900-х годов Ивангород приобрел большое значение, сделавшись центром железных и шоссейных дорог. В 1909 году устаревшая крепость была упразднена, но в 1913-м восстановлена. К началу Великой войны она находилась в плохом состоянии. И без того устаревшие укрепления были частично разрушены временем и наводнениями от разливов Вислы. В начале войны крепость была восстановлена энергичными усилиями её нового коменданта А.В. Шварца. Возле крепости шли упорные бои между русскими и немецкими войсками, крепость была опорным пунктом русских войск во время Варшавско-Ивангородской операции. Во время советско-польской войны в 1920 году крепость использовалась польскими войсками как опорный пункт, от которого началось успешное контрнаступление поляков. Впоследствии крепость использовалась польской армией. – Примечание автора.

Не чуя приближения беды в Восточной Пруссии, Ставка всё своё внимание сфокусировала на ситуации с 4-й армией. 12 (25) августа 18-й корпус включили в состав Юго-Западного фронта. С 16 (29) августа 1-я гвардейская дивизия, а на следующий день 2-я гвардейская дивизия и гвардейская стрелковая бригада направлялись к Люблину.

В 23.30 17 (30) августа в Ставку поступил доклад полковника Новицкого, командира 21-го пехотного Муромского полка, который пробился с остатками своих частей из окружения в Восточной Пруссии. Утром 18 (31) августа пришло донесение штаба Северо-Западного фронта о разгроме 2-й армии генерала Самсонова. В немецкий плен попало около пятидесяти тысяч русских солдат и офицеров. Находясь под тяжёлым впечатлением от катастрофы в Восточной Пруссии, Ставка внесла изменения в стратегические планы.

К Люблину стягивались свежие части за счёт войск Варшавской группировки, что означало отказ от идеи наступления через Познань на Берлин. Туда же шли 3-й кавалерийский корпус и следовавший из Петрограда 22-й корпус, и некоторые другие части. Однако в ответ на переброску двух немецких корпусов из Франции директивой Ставки № 313 от 18 (31) августа 22-й корпус передавался на Северо-Западный фронт для формирования 10-й армии. К директиве прилагались «Стратегические соображения, предложенные на обсуждение штабу Северо-Западного фронта на основании положения дел на этом фронте к 19-му августа (1-му сентября)», подписанные начальником оперативного отделения Ставки полковником Щёлоковым. В документе этом говорилось о необходимости покинуть «Польский мешок». Юго-Западному фронту ставились сжатые сроки для нанесения мощного удара под Люблином, а в случае неудачи – отвести правый фланг фронта на линию Брест-Литовск – Кобрин. Колебания Верховного командования относительно дальнейшей стратегии и нервная обстановка в штабах всех уровней пагубно сказывались на состояние дел в боевых частях.

Ставка торопила Юго-Западный фронт с завершением Люблин-Холмской операции. Штаб фронта давал указание командующему 4-й армии форсировать наступление. Из-за спешки штаб 4-й армии неоднократно посылал на фронт импровизированные отряды, почти без артиллерии, без средств связи, без должной ориентировки о местоположении врага и своих частей. У многих командиров не было топографических карт и планов. Не было времени на боевое слаживание… Ошибки штабов приводили к напрасным жертвам на поле боя.

Единоличным начальником в боях под Люблином был командующий 4-й армии генерал Эверт, сменивший семидесятилетнего генерала Зальца. 18 (31) августа на фронте левого фланга 4-й армии обстановка продолжала накаляться. В тот день армия занимала линию: Вонвольница – Хмельник – Петровиче – Яблонна – Хмель. В зоне боевых действий соседней 5-й армии противник занял город Красностав. О чём штаб Юго-Западного фронта получил от командующего 5-й армией генерала Плеве донесение с просьбой о помощи. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом приказал генералу Эверту немедленно оказать содействие левым крылом 4-й армии. Нервная атмосфера быстро передавалась по командной вертикали штабов. К тому же поэшелонное прибытие в Люблин дивизий создавало соблазн бросать их на фронт частями, не дожидаясь полного формирования.

О том, что происходило в те дни в штабе 4-й армии, красноречиво написал известный военный учёный, профессор Николаевской академии Генерального штаба, генерал Н.Н. Головин: «…я зашел в отделение генкварма [12] и был поражен той суетливой примитивностью, с которой происходила оперативная работа. Применяемые методы могли быть допустимы в штабе полка, самое большое в штабе дивизии, но не в штабе армии. Все что происходило, наглядно показывало, что наштарм генерал А.Е. Гутор плохо представлял себе, как должно происходить оперативное управление Армии… Как правило, без исключения, приказания из Штаба армии получались с таким запозданием, что выполнять их было нельзя; как правило, нас без толку “дергали”, заставляя производить ненужные марши; в критические минуты мы оставались не только без указаний, но даже без ориентировки; это не мешало Штабу армии вмешиваться в подробности выполнения, которые всецело входили в круг обязанностей нашего начальника дивизии генерала князя Туманова…» (Головин Н.Н. Русская армия в Великой войне. Дни перелома Галицийской битвы. Париж, 1940. С. 56). Н.Н. Головин оказался среди молодых штабных офицеров – его учеников в Академии Генерального штаба. Возмущённые несоответствием требований военной науки и правды жизни, они в красках рассказали о пещерных методах управления войсками в штабе 4-й армии и подвергли их уничтожающей критике. Не желая подрывать авторитет их начальника, Н.Н. Головин не ответил на шквал вопросов и с тяжёлым сердцем уехал в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, которым в то время командовал.

12

Генерал-квартирмейстера. – Примечание автора.

В середине августа в Люблин подвозились части 82-й дивизии второочередной пехоты. Командовал ею шестидесятидвухлетний генерал Ф.А. Волошинов. Он без малого сорок пять лет отслужил в артиллерийских и пехотных частях. Гвардейским подпоручиком участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. С производством в чин генерала от инфантерии, в мае 1914 года Фёдор Афанасьевич Волошинов с почётом ушёл на пенсию. Не прошло и двух месяцев, как началась война и его вновь призвали в армию из отставки. Части его 82-й армейской дивизии состояли из второочередной пехоты. Их надо было выдержать в резерве и на второстепенных участках обороны, прежде чем применять для самостоятельного наступательного манёвра.

В восемь часов утра 18 (31) августа генерал Волошинов приехал в штаб 4-й армии для представления командующему. Первоначально генерал Эверт предложил дождаться прибытия всех частей дивизии, а затем выдвинуть её в боевую линию. Однако, получив известие о занятии противником Красностава, он изменил своё намерение. После полудня генерала Волошинова вновь вызвали в штаб 4-й, где перед ним поставили новую задачу: «Имеющимися налицо силами 82-й пехотной дивизии, и 3-й Донской казачьей дивизии, “колонне генерала Волошинова”, перейти 19 августа (1 сентября) в наступление на Красностав и овладеть последним». Генерал Эверт сообщил скудные сведения о численности, о действиях и о местоположении противника. Считалось, что Красностав занят австрийским полком, усиленным артиллерией. Верстах в десяти или двенадцати справа от «колонны» находились части Гренадерского корпуса генерала Мрозовского, а впереди слева располагался правый фланг 25-го армейского корпуса 5-й армии.

Говоря о причинах неудач в войне с Японией, Императорская Николаевская военная академия указывала на частое нарушение высшим командованием организации войск. Сказывалась привычка побеждать наскоро созданными отрядами, что широко применялось в Русско-турецкой войне и конфликтах колониального характера. Ведение боевых действий подобным способом против передовых армий неизбежно привело бы к неоправданным потерям и поражению. Однако в штабе 4-й армии в августе 1914 года широко использовали устаревшие методы «отрядной войны».