1928 год: ликвидировать ликвидаторов. Том 2

— Так, мы же все, что могли, отняли у буржуев за время Гражданской войны. Да только и растратили все уже, — заметил Молотов.

Генсек хитро прищурился и проговорил:

— Не совсем так, товарищ Молотов. У тех старых буржуев мы все отняли. Это точно. А вот у новых еще не успели. А надо бы. Нарастили они жирок за последние годы. Потому я и предлагаю немедленно начать сворачивать эту самую новую экономическую политику товарища Ленина. Раскулачим, к чертовой матери, новых буржуев, глядишь, золото и найдется! Троцкий и прочие нам в этом вопросе сильно мешали. А теперь уже никто не помешает! Да и со счетов, открытых для Коминтерна, мы деньги снимем.

И тут же он обратился прямо ко мне с вопросом:

— Как вы смотрите, товарищ Менжинский, на то, чтобы начать массовое перевоспитание буржуев трудом в трудовых лагерях по образцу ваших Соловков?

— Как прикажет партия, — машинально ответил я, а сам задумался.

Получалось, что вождь большевиков уже все решил для себя, задумав свернуть НЭП, провести коллективизацию и индустриализацию. И тут я подумал, что Сталин не только умен и хитер, но и обладает холодным расчетом. Ведь он уже все четко рассчитал наперед, последовательно продумав свои дальнейшие шаги. Он мыслил стратегически. И мне было понятно, какие задачи он ставит перед собой. Да он и не скрывал собственных планов, во всяком случае, ближний круг был в его планы посвящен. С помощью партийного аппарата и ОГПУ Сталин, проведя последовательно раскулачивание нэпманов и кулаков, коллективизацию и индустриализацию, собирался не только пополнить казну и совершить промышленный рывок, но и уничтожить остатки оппозиции, чтобы наконец-то взять в свои руки всю полноту власти. А на стройках Первых Пятилеток, разумеется, очень пригодятся те, кто будет направлен проходить исправление в трудовых лагерях. Ведь в условиях, когда в стране мало денег, а планы ставятся грандиозные, бесплатный труд заключенных востребован, как никогда раньше.

Тем временем, Сталин добавил всем присутствующим вина в стаканы и предложил тост за укрепление обороны СССР. Когда выпили, я решился сказать:

— Товарищ Сталин, у меня есть информация, что следующей осенью капиталистические страны охватит жесточайший экономический кризис. И мы сможем этим воспользоваться, чтобы дешево скупить на Западе все необходимое нам оборудование.

Он взглянул на меня как-то подозрительно, прищурившись. И спросил:

— И откуда же у вас такая информация, товарищ Менжинский? Или вы можете предвидеть события на много месяцев вперед? Тогда вы просто уникальный человек! Это очень интересно. Так поделитесь же с нами своим предвидением.

Мне пришлось соврать:

— Ничего уникального тут нет. Просто я постоянно провожу аналитическую работу, читая разнообразную западную прессу. Так вот, как финансист в прошлом, я выявил кое-какие тенденции.

— Вот только, по-моему, в Америке и в Европе пока о кризисе никто и не помышляет. Там экономика постоянно растет. И простые люди могут позволить себе гораздо больше, чем у нас. Потому, кстати, глупо сейчас надеяться на революцию в странах Запада, — возразил Молотов.

Но, я продолжил:

— Вот именно. Ничего не предвещает катастрофы. Но все их процветание только кажущееся. На самом деле, у капиталистов надувается красивый мыльный пузырь, который скоро лопнет. И, по моим расчетам, это произойдет где-нибудь к октябрю или ноябрю 1929-го. А все дело в том, что у них будет перепроизводство и затоваривание. Они сейчас постоянно наращивают выпуск товаров и не понимают, что люди просто не смогут купить столько всего, сколько навыпускали предприятия в расчете на прибыль! Они и акции продолжают выпускать без конца, надеясь этим привлечь деньги. Да только не привлекут, а акции многих предприятий превратятся в простую бумагу. Еще и финансовые аферы капиталисты с акциями проворачивают. И, в результате, образуются те самые «мыльные пузыри». И их все больше. Так что я уверен, что и лопаться начнут довольно скоро эти самые финансовые пузыри, что вызовет у капиталистов внезапное разорение, а простым людям грозит массовой безработицей.

Глава 14

— Это все очень интересно, товарищ Менжинский. Вот только, меня сейчас гораздо больше интересует не ситуация, складывающаяся для капиталистов, которые, как вы говорите, идут прямиком к тяжелому кризису, а наше собственное положение с продовольствием. А оно во всем Советском Союзе совсем неудовлетворительное. И виноват не только неурожайный год, но и кулаки-перекупщики вместе со спекулянтами-нэпманами, которые намеренно придерживают продажу пшеницы и муки государству. Тем самым, они стараются взвинтить цены, рассчитывая на их серьезное повышение. К тому же, услышав о военной опасности, многие несознательные граждане стали скупать продовольствие про запас. В результате, сейчас наши рабочие во многих городах недополучают хлеба. Отчего мы вынужденно вводим нормированное распределение с помощью продуктовых карточек, — сказал Сталин. И добавил, взглянув на меня строго:

— И, исходя из такого положения, я требую от вас, товарищ Менжинский, принятия немедленных действий в отношении всех этих спекулянтов-саботажников. Вы должны разработать по отношению к ним особые меры, чтобы пресечь безобразия немедленно.

— Начну прямо с утра, — заверил я генсека.

А сам подумал, что являюсь свидетелем исторического момента начала принудительной коллективизации.

Неожиданно встрял Молотов:

— В этом вопросе важно не перегнуть палку. Хочу напомнить, что троцкисты и зиновьевцы, с которыми мы, надеюсь, теперь покончили, выдвигали совсем недавно, еще в декабре на съезде партии, вопросы крестьянства. Критикуя нас, они предлагали обложить крестьян принудительным займом на развитие промышленности и одновременно усилить наступление на кулаков, возобновив практику экспроприации хлебных запасов в пользу государства. Но, я тогда возразил оппозиции и сейчас повторю, что это идет вразрез с политикой НЭПа! Ведь, наверняка, от подобных мер пострадают не только кулаки, но и середняки, что усугубит недовольство крестьян и вызовет новые крестьянские бунты.

— А вот если политику НЭПа свернуть, то тогда мы уже без оглядки вернемся к революционным преобразованиям и к военному коммунизму, возобновив экспроприации. И никакого противоречия уже не будет. Решение это давно назрело. Но, от его окончательного принятия меня останавливало наличие угрозы войны со стороны капиталистических стран Запада. Теперь же, поскольку товарищ Менжинский уверен, что у нас в запасе есть еще лет десять мирной жизни, а мы очень доверяем его мнению, то не вижу причин, почему бы не начать сворачивание НЭПа и не приступить к коллективизации прямо сейчас? Да, опасность бунтов исключать нельзя. Вот только нас, большевиков, никакими бунтами запугать не удастся. Просто с этого момента мы станем считать, что снова находимся на войне с внутренними врагами, и повсюду вокруг нас возник новый фронт! Невидимый, но очень нужный прямо сейчас фронт для борьбы с нэпманами, с кулаками и за коллективизацию! Это же новая революция всей экономической жизни страны, товарищи! — эмоционально произнес Сталин, сверкнув глазами. И тут же добавил:

— Всю ответственность за эту борьбу на новом невидимом, но очень важном для нас фронте я предлагаю возложить персонально на председателя ОГПУ. И, для начала, ради эксперимента, считаю необходимым произвести все необходимые действия в Сибири, где сложилось критическое положение с продовольствием. По моему распоряжению, одновременно подобные мероприятия проведет на Украине товарищ Каганович. Так что и вы начинайте с завтрашнего утра, товарищ Менжинский. Надеюсь, что не подведете нас. Ваши результаты мы потом сравним с результатами работы Кагановича. Действуйте. А директиву по линии ЦК о всемерной поддержке ваших действий и чрезвычайных полномочий мы в Сибирь отправим утром пораньше.

Тут в квартиру Сталина подошли еще гости. И, пока гостеприимный хозяин отошел от стола, чтобы встретить их, я сидел в состоянии ступора и переваривал услышанное. Получалось, что вместо Кагановича, крайним за все предстоящие ужасы принудительной экспроприации нэпманов и насильственной коллективизации крестьян генсек решил назначить меня! Вот я попал, так попал!

Явились члены Политбюро Рыков и Бухарин. Пока они снимали верхнюю одежду в прихожей и любезничали со Сталиным и его супругой, которая тоже вышла к двери их встречать, я лихорадочно соображал, что же стану делать на самом деле? Ведь, если пообещал Сталину, то и выполнять придется! Иначе несдобровать. Я уже хорошо понимал причины, по которым генсек хочет форсировать преобразования. Главной проблемой стало нежелание крестьян продавать государству хлеб по закупочной цене. А чтобы поднимать ее до приемлемого уровня, денег у страны не имелось.

По этой же причине те самые кулаки предпочитали иметь дело не с государством, а с нэпманами-перекупщиками, которые платили за хлеб почти вдвое дороже. Потому и нэпманы, конечно, сразу попали в опалу. Хотя, врагами они, в данном случае, являлись больше экономическими, чем политическими. Ведь их интересовала не столько политика, сколько личное обогащение. А государство просто не могло выдерживать конкуренцию с этими частниками-спекулянтами. Но, с другой стороны, спекуляции с хлебом грозили привести всю страну к голоду.