1928 год: ликвидировать ликвидаторов. Том 2

К счастью, все прошло гладко. На этот раз местные руководители ОГПУ, получив по телеграфу мои распоряжения, неплохо подготовились к встрече, выставив в окрестностях вокзала вооруженные патрули. И, несмотря на ночное время, меня у бронепоезда встречал сам начальник Татарского областного отдела ГПУ Дмитрий Яковлевич Кандыбин. На фоне слухов, поступающих из столицы в последние часы по каналам секретной связи, он, хоть и не был посвящен в детали происходящего в Москве, но понимал, раз сам товарищ Менжинский неожиданно приехал, прервав какую-то свою важную поездку, и просит встретить его в этот неспокойный момент прямо посреди ночи — значит положение весьма серьезное.

Передо мной в свете фонаря стоял высокий человек в пальто из черной кожи, подпоясанный широким армейским ремнем, на котором висела большая деревянная кобура с «Маузером». Крупная голова этого мужчины лет сорока на вид под фуражкой была обрита наголо, широкий нос придавал лицу жесткое выражение, а серые глаза смотрели внимательно и даже хищно. Этот человек мог быть весьма опасен. Впрочем, он и был опасным для врагов. На меня же Дмитрий Яковлевич явно старался произвести хорошее впечатление, сразу сказав очень вежливо:

— Добро пожаловать в Казань, товарищ Менжинский! Простите, что недоглядели, допустили нападение бандитов на часового с вашего поезда. Но, мы не знали, что это именно вы проезжаете через Казань на восток. Сейчас, к вашему возвращению, меры нами уже приняты. Личности бандитов, застреленных часовым, установлены. Это матерые грабители, которых мы давно разыскивали. Все причастные к ослаблению бдительности на привокзальной территории милиционеры понесут наказание…

— Вот и замечательно! — перебил его я, не желая вдаваться в подробности местечкового разбирательства, чтобы случайно не проговориться о том, что покушались совсем не на часового, а на меня самого. Вместо выяснения подробностей я спросил прямо:

— Надеюсь, что самолет, о котором я телеграфировал, уже готов к вылету в Москву?

— Да, разумеется, — осекся Кандыбин.

— Тогда сразу едем на аэродром, — приказал я.

— Положение в столице серьезное, как я понимаю? — все же поинтересовался он, когда мы двинулись к автомобилю.

Я ответил:

— Весьма. И там срочно требуется мое присутствие. А вы тут будьте готовы к любым неожиданностям. Никаких иных приказов не выполнять, кроме моих.

Он усмехнулся:

— Да я и не собирался. А то какая-то чехарда началась с утра. Сначала телеграммы шлет Трилиссер, представляясь исполняющим обязанности председателя ОГПУ, потом точно так же, как он, представляется некто Ежов, которого я даже не знаю, затем Бокий.

— И что вам Бокий приказал? — спросил я.

— Он недавно подтвердил, чтобы мы организовали вам встречу, как полагается, — сказал Кандыбин. И тут же задал вопрос:

— Насколько я понимаю, он не самозванец?

— Нет. Бокия исполняющим обязанности председателя назначил своим приказом я на время своего отсутствия, как и Трилиссера до этого. А вот Ежова я не назначал. Если кто и самозванец в нашей конторе, так это он, — внес я ясность.

Вся привокзальная площадь была оцеплена чекистами и милицией. Ни одного подозрительного лица возле вокзала не осталось. На этот раз всех вычистили. Бродяг и беспризорников куда-то, видимо, вывезли, а торговые заведения ночью не работали. Пассажиров же, ожидающих поезда, заблокировали на время моего прибытия в достаточно большом вокзальном здании. Потому мы прошли от бронепоезда к бронеавтомобилю без всяких помех и без лишнего внимания. Лишь вооруженные бойцы несли караулы вокруг нас.

Помимо Кандыбина, меня сопровождали Эльза и два стрелка из моей роты охраны с бронепоезда. Но, внутреннее пространство броневика оказалось довольно тесным. И мне пришлось приказать охранникам ехать на подножках снаружи, держась за дверные ручки. Мы же с Кандыбиным и с Эльзой оказались притиснуты вплотную друг к другу на заднем сидении. Так и поехали в сторону аэродрома.

Глава 25

Броневик ехал по заснеженной дороге тяжело, то и дело проваливаясь колесами в какие-то колдобины, а подвеска у него была вовсе не мягкая. И мне приходилось одной рукой придерживать Эльзу, сидящую от меня слева, прижав ее к себе, чтобы она не ударялась о броню каждый раз во время очередного подпрыгивания бронемашины. Ведь об отделке, смягчающей удары, никто не позаботился. Кандыбин, конечно, косился на мою секретаршу, забившуюся подмышку к своему начальнику, но ничего по этому поводу не говорил. Зато все время о положении в столице вопросы задавал. Поскольку я и сам в тот момент точно не знал, что же там конкретно произошло в Кремле за время моего отсутствия, и как развивается ситуация, то увел Кандыбина от этой темы, попросив все-таки рассказать о тех бандитах, которых Эльза прикончила совсем недавно. Он и рассказал:

— Удивительное дело, товарищ Менжинский, получается! Я, оказывается, с этими бандитами, которые на вашего часового напали, уже сталкивался, когда еще в Воронежском отделе ВЧК служил до своего перевода в Казань. Так вот. Они оба не местные, а залетные, из банды Коршуна. А эта банда нам много крови попортила тогда на юге от Воронежа. У атамана по фамилии Коршунов человек пятьдесят было из дезертиров, которые сбежали со службы и от красных, и от белых, да сделались обыкновенными бандитами, стали крестьян грабить по окрестностям, да на обозы нападали. Много людей поубивали при этом.

Помнится, в двадцать первом году то дело было. Таилась банда от моих чекистов. Прятались бандиты Коршуна то по оврагам, то по заброшенным хуторам, разоренным войной. И никак этих головорезов поймать нам не удавалось. А главную базу свою коршуновцы устроили в глухом лесу, в самой чаще. И когда мы вместе с отрядами милиции попытались взять этих бандитов на хуторах, они в лесу и скрылись. А сил у нас не имелось, чтобы тот огромный лес прочесывать. Вот и получалось, что тогда атаман по кличке Коршун от нас на какое-то время сбежал, уведя своих бандитов подальше в глушь.

Но мы в Воронеже посовещались и приняли решение все-таки покончить с тем Коршуном и со всеми его бандитами. Пошли мы на хитрость. Решили заслать в банду своих людей под видом остатков банды другого атамана. Мы и обставили дело так, словно бы бандиты от чекистов удирали после перестрелки и сбежали прямо в тот лес, где люди Коршуна засели. Ну и поверили бандиты, что еще одна группа таких же головорезов, как они сами, прибилась к их банде. Да еще эти пришлые слух сразу пустили, что знают, мол, где обоз будет проезжать, нагруженный ценностями, изъятыми у буржуев. Ну и польстился атаман Коршун. Пошла вся его банда на дело.

Мы же были предупреждены своими внедренными людьми, потому отменную засаду организовали в сельской местности. Под видом крытых парусиной фургонов обоза пустили замаскированные тачанки с пулеметами. Как только бандиты напали, так пулеметчики маскировку из парусины сбросили и огонь открыли. Почти всю банду тогда ликвидировать удалось. Даже главаря застрелили, убили Коршуна этого во время перестрелки. Многих и похватали. Но, некоторые все-таки удрали от нас. Немного, человек пять. В лесу они какое-то время прятались, а потом по стране расползлись. Вот уж не думал я, что здесь в Казани остатки той банды объявятся!

Рассказывал Кандыбин интересно. Так всю дорогу до аэродрома и скоротали, слушая о его подвигах. А на летном поле, когда выбрались из броневика, нас встретил ледяной ветер с колючим снегом, летящим в лицо. За большим ангаром в свете единственного прожектора тарахтел, прогревая мотор, и крутил воздух винтом неуклюжий самолет раритетного вида. Впрочем, других здесь пока и не производили. И, надо сказать, на таком воздушном драндулете лететь мне казалось делом весьма рискованным. Тем более зимой в пургу. Но, иного выхода не имелось. Потому пришлось забираться на борт.