1940hr

Другим, не менее, а может быть и более важным элементом информационной инфраструктуры были наушники артиллерийские. Персональная радиостанция, размещённая на поясе и подсоединённая протянутым пружинным кабелем к большим наушникам позволяла принимать сигнал на большом удалении от радиостанции, а так же наушники обеспечивали хорошую слышимость даже в режиме повышенного шума. При этом все переговоры тактического звена автоматически транслировались друг другу, а вот наверх связь была только после нажатия клавиши.

Эта весьма необычная для этого времени техника была жутчайшим секретом, но очень важной составной частью моих планов. Благодаря ним Берси может общаться с органиками, якобы через радиомашину. Собственно, в этом была вся соль - благодаря супербелазам можно мобильно разместить ту технику, которую иначе только стационарно можно размещать. Всё, что можно разместить в обычных грузовиках - размещено в обычных. Полковые радиостанции и КШМы, санитарные машины, авторемонтные... Поэтому с отрядом совершали марш сто двадцать десятитонных грузовиков с соляркой, а вот супербелаз этим загружать - нет смысла. Вдруг подстрелят? Лучше держать их подальше от фронта. Несмотря на бронированную кабину, опасность повреждения есть, прямое попадание будет для гражданской машины фатальным. На её основе Берси хотел установить кое-что ещё, и сейчас я воочию мог наблюдать за результатом его необычайных решений. На основе реакторного грузовика он создал электростанцию. Это было очень странным решением, но кузов грузовика занял целиком и полностью смотанный в барабаны армированный кабель - по три километра кабеля в двенадцати катушках. В кузове стоял трансформатор, выдающий вместо стандартных высоковольтных показателей реактора обычный ток, сто двадцать семь или двести двадцать вольт. Зачем? Ответ был прост и гениален - для работы в полевых условиях. Ну правда, ведь штаб потребляет прорву энергии, тут и освещение, и водоснабжение, а для инженерных работ нужны электропилы, многие штабные машины - КШМ, радиостанция, требуют большого количества электричества. Кто-то должен питать не только их, но и основных потребителей энергии - у нас это стали, кто бы мог подумать, электроплиты, электрочайники, тепловые пушки и обогреватели, ветродувки. По плану Берси вокруг этого грузовика должен строиться весь штаб, а в полевых условиях именно он производит электричество для полевого использования. И было для чего производить! Планы Берси трудно понять было только поначалу.

Берси создал мобильные надувные здания. Именно они были упакованы в нескольких грузовиках, и было это странным сооружением. Суть сводилась к тому, что здание раскладывалось на земле, вбивались колья, клинья, подавался воздух и здание надувалось. Дальнейшее поддержание здания производилось избыточным давлением. Давление внутри - три атмосферы, очень немало, если подумать. С помощью этой технологии он создал все штабные сооружения, их можно было развернуть полностью за тридцать минут. Всего время разворачивания штаба - сорок минут, но в бой можно было вступать в прямом смысле слова - с ходу, не останавливаясь на марше можно было получить приказ и дать залп по вражеским целям.

Остальные здания полкового и батарейного уровней - уже обычные, каркасные палатки с гибкими элементами, порой весьма немаленькими. Но главный штабной шатёр крыл всех по скорости возведения - здание площадью пять тысяч квадратов устанавливалось и надувалось за двадцать семь минут. Плюс в составе элементов Берси предусмотрел тепловые элементы - пол был сделан из толстого, в ладонь шириной, гибкого материала, похожего на спортивные маты, внутри стен - воздухопроводы, которые не позволяют влаге и холоду забраться внутрь. Изнутри при этом через вентиляцию выводится всё лишнее, в летнее время работает кондиционирование. Внутри надувного зала отнюдь не надувные столы, радиостанции, рядом столовая - такое же большое здание, в котором готовили пищу на весь отряд. Такое же здание - госпиталь, оборудованный, на минуточку, первоклассным снаряжением.

Наконец, здесь были надувные макеты военной техники - танки Т-34 и Т-26, наши самоходки, немало надувных солдат, при виде которых я начинаю подозревать, что Берси использовал опыт секс-кукол для производства. Надувные грузовики светили весьма настоящими фарами, надувные самолёты крутили настоящими винтами, так что с тридцати шагов уже трудно отличить от настоящих.

Берси создал колоссальное количество подобного материала, поэтому сейчас уже планировал, как будет их применять против немцев. Надувные пушки даже стреляли настоящими языками огня - газовый баллончик с механизмом дистанционной активации.

Но через неделю представления не произошло. Причина такого кульбита была в том, что мне направили в качестве сотрудника человека, которого Сталин хотел просто сплавить, а именно - Королёва Сергея Павловича. О его успехах Сталин не знал, но то, что он ракетчик - прекрасно осознавал. Как и то, что он нифига не враг народа, просто энтузиаст сверх меры... ну, или не сверх меры. По мне нормальный мужик, после длительного - целых шесть часов, курса лечения, он вышел на свой первый рабочий день в качестве главного конструктора ракет. И сразу же улыбка на его лице погасла, когда я передал ему задачу.

Выглядел Сергей Павлович очень молодо и очень активно, несмотря на свою полноватую конституцию, после отсидки он похудел и только сейчас вдосталь отъелся в больничной палате нашего госпиталя.

Никогда бы не подумал, но Королёв любил быструю езду. Да что там, он был лихачём, каких поискать! Это было понятно сразу. В качестве транспорта на заводе с его огромными пространствами между цехами использовали машины и мотороллеры. Последние стояли у каждого цеха - шутка ли, от дома до дальнего цеха нужно проехать двенадцать километров! Но люди у нас не лихачили. Во многом стараниями Берси, Королёв же сломал систему. На заводе делали простейший спорткар - Катерам 7 - это была мощная, маленькая классическая спортивная машина с выступающими колёсами и кузовом байдарочного типа. В основе машины была концепция максимальной простоты и мощности. Двигатель от самолёта, дизель А03, давал огромные обороты и катерам работал не хуже, чем на обычном автомобильном моторе. Авиационый имел пониженную тягу на низких, но дизельный - больше, чем бензиновый. Поэтому четыреста лошадей под капотом разгоняли маленькую машинку до трёхсот только так. С места рвало с перегрузками до четырёх жэ, как при космическом пуске, Королёв удивил меня, Берси, да и всех инженеров вообще, которые видели его, когда он вылетел на скорости под две сотни из-за цеха, разминулся с рулящим самолётом и заложив крутой такой дрифт, остановился в полусотне метров от входа в ЦУП. Это было... неожиданно. Не удивлюсь, если окажется, что ракеты он любит за то, что они Быстрые! И мощные! С восклицательным знаком, обязательно.

Королёв выглядел моложаво, легко, несмотря на фигуру, выпрыгнул из машины и пружинистой походкой зашёл в ЦУП, посетил уборную и зашёл ко мне уже причёсанным и с озорной улыбкой на губах. Я улыбнулся в ответ и пожал руку:

– Ну как, Сергей Павлович, машина?

– Чудо! Быстрая, управляемая и лёгкая.

– Концепция-с. Максимальная простота и мощность.

– Да, я заметил авиационный мотор под капотом. Да и звук у него такой, что мурашки по коже... сами сделали?

– Да, конечно. С нашим оборудованием сделать спортивные машины - легче лёгкого. Кстати, раз уж Семёрка вам понравилась - дарю.

Королёв улыбнулся мне:

– Жаль, на ней за пределами завода не поездить. Да и на дорогах страшновато, вдруг что? Это у вас тут весь завод ровный, как зеркало, даже стыков плит не заметил.

– Они есть, просто загерметизированы и выровнены. Ну что, Сергей Павлович, - я бросил взгляд на монитор, - мы запускаем спутники в космос. Вас пригласили как наблюдателя.

– А...
– он осёкся, замолчал, задумался, - как? Уже в космос?

– Да, насущная необходимость в навигации и дальней связи. Выводим четыре ракеты-носителя, переделанные из межконтинентальных баллистических. По три тонны груза в каждой - два тяжёлых спутника для радионавигации.

Королёв согласно кивнул:

– Мы думали над таким применением космоса... но чтобы уже? Впервые слышу. Ладно, где эти ваши ракеты? Они должно быть огромные.

Я кивнул и пригласил его посмотреть.

Первой стартовала ракета один, крышка шахты открылась, поднялся дым, из шахты словно гигантский змей из логова, выпрыгнула ракета. Казалось, неспешно, под давлением газов, она поднялась на пятиметровую высоту. Нижняя секция с газовой катапультой отстрелилась и с помощью порохового двигателя отошла в сторону, рухнув, и с грохотом включились маршевые двигатели, обдав всю поляну за аэродромом дымом. Под ракетой появился еле заметный факел скоростной струи пламени и она начала набор высоты с характерным грохотом, поднялась и вскоре превратилась в точку на горизонте. Открылась вторая шахта, первая закрылась. Процедура повторилась, ракета выпрыгнула, грохнули двигатели и она ушла в небо, чуть склоняясь от нас в сторону. Мы видели на мониторе не только изображения, но и картинки схематичного положения ракет. Берси сам с собой переговаривался, сообщая для нас параметры полёта. Скорость, вращение, метеоусловия, высоту и дальность... наконец, первая точка достигла расчётной орбиты. Это была уже первая ступень, головная часть отстрелилась. Только вместо ядерных боеголовок на головы врага она выбросила в космос два больших спутника. Это были навигационно-информационные спутники системы "ЭРА". С аварийной системой. Я пояснил для Королёва: