1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох?

Около 10 часов из Москвы пришло распоряжение о нанесении частями корпуса ударов по колоннам вражеских войск в районах Сувалки, Сейны, Августов, Квитемотис, Седлец, Янов, Луков. 3-й тяжелобомбардировочный авиаполк получил задачу разрушить склады в районе Сувалок и Сувалкского выступа; 1-й — уничтожить самолеты противника на аэродромах Соколов, Седлец, Луков, Бяла-Подляска [310] .

Из-за отсутствия истребителей полученное задание дальники тоже должны были выполнять без их прикрытия, что заранее обрекало их на большие потери.

310

См.: Журнал «Армия». 1997. № 4. С. 33.

В 13 часов 40 минут на задание взлетел 207-й дальнебомбардировочный авиационный полк в составе трех девяток самолетов ДБ-3ф во главе со своим командиром — подполковником Г.В. Титовым. В районе Меркине летчики с высоты 1000 м нанесли бомбовые удары по мотоколонне противника, отметив прямые попадания бомб в автомашины и бронетранспортеры. Последующий удар был обрушен на колонну противника в районе Лептунов. В этом вылете бомбардировщики вернулись домой без потерь.

96-й дальнебомбардировочный авиационный полк, действуя в составе 29 экипажей (ведущий — майор А.И. Слепухов), с высоты 1200–1500 м атаковал моторизованные колонны противника в районе Сейны, Сувалки. Наши бомбардировщики над целью были обстреляны малокалиберной зенитной артиллерией и атакованы истребителями противника. Боевые потери — 4 самолета.

98-й дальнебомбардировочный авиационный полк в составе 31 экипажа (ведущий — подполковник А.И. Шелест) во второй половине дня вылетел по маршруту Осиповичи — Пружаны — Янов. Летчики атаковали наземные цели в районах Луков, Янов, Седлец, Бяла-Подляска. На маршруте и над целью полк понес большие потери от атак вражеских истребителей и огня зенитной артиллерии.

Из 87 экипажей 3-го дальнебомбардировочного авиационного корпуса, выполнявших первый боевой вылет, к концу дня на аэродромы не вернулось 22 машины. Еще один бомбардировщик из 96-го полка разбился на взлете, взорвавшись на своей бомбе. На следующий день часть самолетов вернулась на свои аэродромы, так как из-за различных полученных при выполнении заданий повреждений они садились на аэродромах фронтовой авиации [311] .

311

См.: Скрипко Н.С.Указ. соч. С. 58.

3-й тяжелобомбардировочный авиационный полк в ночь на 23 июня одиночными самолетами ТБ-3 нанес удары по скоплениям войск противника в районах Сейны, Сопоцкин, Луков, Радин. Все бомбардировщики вернулись с задания без потерь, но завтра они полетят днем…

212-й отдельный дальнебомбардировочный авиационный полк (командир — подполковник А.Е. Голованов) был поднят по тревоге на рассвете 22 июня 1941 года. Весь день и последующую ночь полк находился в боевой готовности, но приказа на вылет так и не получил. 23 июня через полковника Скрипко полку была устно поставлена задача на бомбардировку скопления вражеских войск в районе Варшавы.

Летчики Западного Особого военного округа действовали в воздушных боях отважно, смело атакуя армады немецких самолетов, нередко уничтожая их ценой своей жизни. Уже в первые часы войны воздушные тараны совершили: лейтенант С.М. Гудимов (33-й иап), капитан A.C. Протасов (16-й сбап), лейтенант П.С. Рябцев (123-й иап), летчики 127-го иап — старший политрук A.C. Данилов, лейтенанты Н.И. Ерошин и А.И. Пачин, старший лейтенант П.А. Кузьмин.

Между 5–6 часами 22 июня неизвестный летчик на самолете У-2 таранил вражеский самолет в небе над Белостоком [312] .

312

См.: ВИЖ. 1989. № 3. С. 24.

Старший лейтенант Чиркин (62-й авиаполк) совершил первый в Великой Отечественной войне наземный таран. Но одного мужества наших летчиков было недостаточно, чтобы одержать победу над сильным врагом.

Авиация округа в первый день войны выполнила 1896 боевых вылетов, заявив о 143 сбитых самолетах противника (в том числе 32 Bf-109 и 15 Bf-110). Но наши потери были несопоставимы — 738 самолетов (387 истребителей и 351 бомбардировщик), из которых на аэродромах сгорело 528, сбито зенитками — 18, потеряно в воздушных боях — 133, не вернулось с боевого задания — 53, взорвался на взлете — 1, потерпели аварию — 2, совершили вынужденную посадку — 3 [313] .

313

ЦАМО РФ, ф. 32, on. 11302, д. 65, лл. 203–211.

И причина больших потерь заключалась прежде всего в полной потере управления авиационными соединениями и частями со стороны вышестоящих штабов, несвоевременном выводе авиачастей из-под ударов, слабости зенитного прикрытия аэродромов, растерянности некоторых командиров, отсутствии взаимодействия с ПВО.

Страдала и тактика применения нашей авиации. Командир одной немецкой эскадрильи вспоминал: «Русские бомбардировщики прилетали, держали свой курс, не делая попыток уклониться от зенитного огня или от истребителей. Потери их были ужасными…» [314]

314

Беккер К.Военные дневники Люфтваффе. М., 2005. С. 302, 303.

Негативно сказалось и то обстоятельство, что, получив приказ — границу не перелетать, врага бить над своей территорией, — наша авиация не могла нанести ответный удар по аэродромам противника, уничтожив хотя бы часть его самолетов на земле, что, несомненно, повлияло бы на ход воздушных сражений. Но этого так и не произошло: ни Генеральный штаб, ни штаб округа так и не поставили такую задачу перед своей бомбардировочной авиацией.

Срабатывал и стереотип мирного времени. При взлете один из самолетов 207-го авиационного полка потерпел катастрофу, и командир полка запретил дальнейший вылет экипажей до выяснения причин случившегося. Только вмешательство командира корпуса разрешило эту проблему, и полк продолжал выполнение заданий.

Командующий Военно-воздушными силами округа генерал И.И. Копец поднялся в воздух на самолете И-16, пролетел над разбитыми аэродромами Барановичи, Лида, вернулся в Минск и, не выдержав нервного напряжения от всего увиденного сверху, застрелился в своем рабочем кабинете.

Конечно, этот поступок отважного летчика оправдать нельзя. Необходимо было принимать срочные меры для организации отпора врагу, но генерал нашел самый легкий выход из сложившегося положения. В командование Военно-воздушными силами фронта вступил генерал-майор А.И. Таюрский, которому предстояло в дальнейшем организовывать работу авиации, уже имевшей огромный недостаток самолетного парка и летного состава.

На исходе 22 июня 1941 года генерал-фельдмаршал Кессельринг с облегчением записал в свой дневник: «Воздушный блицкриг удался, удался полностью! Основные силы ВВС русских в Белоруссии уничтожены! Истребителей у них больше нет. Нашим бомбардировщикам ничто не угрожает. Они полные хозяева в небе и могут позволить себе гоняться даже за одиночной автомашиной или танком русских. Немецкий стальной танковый каток беспрепятственно движется на Минск!» [315]

Вступили в бой с авиацией противника и войска Западной зоны ПВО, но и здесь негативным образом сказался приказ Сталина о запрете открытия огня по немецким самолетам. Некоторое время зенитчики молча наблюдали за происходящим в воздухе, но затем по приказу решительных командиров, взявших на себя ответственность, открыли огонь. Но было уже поздно. Ослабленным зенитным частям противовоздушной обороны без взаимодействия с истребительной авиацией (уже понесшей огромные потери) было трудно бороться с самолетами противника.

315

Журнал «Армия». 1997. № 4. С. 37.

К тому же частям ПВО ЗапОВО пришлось вести напряженную боевую работу не только по отражению воздушных налетов, но и защите своих полевых войск и их тылов от ударов прорвавшихся мотомеханизированных колонн врага. Зенитчики до последнего снаряда стояли у своих орудий, и нередко вражеский танк или штурмовое орудие подминало его вместе с расчетом. Так было в боях под Гродно, Ломжей, Брестом…

Героически сражались с врагом воины 7-й бригады ПВО, 219-го отдельного зенитного дивизиона капитана Л.П. Малыгина. Только за 22–23 июня штаб этого дивизиона заявил о 14 сбитых в небе над Волковыском вражеских самолетов. Зенитчики стойко сражались с врагом. Часто под бомбежкой своих позиций они продолжали воинскую работу, ловя в прицелы атакующие самолеты, и нередко дымящееся облако, падающее с неба, было итогом этой работы.