1991: измена Родине. Кремль против СССР

Одним из этих людей был начальник научно-технического управления Министерства химической промышленности Юрий Михайлович Лужков, возглавлявший общественную комиссию по коммунально-бытовому обслуживанию населения. Это прачечные, химчистки, швейные мастерские, местная промышленность… Курируемую им структуру Лужков изучил очень хорошо. Я с ним побеседовал. Он поначалу отказался. Пришлось уговаривать: «С Сайкиным вы наверняка найдете общий язык, потому что у вас обоих есть опыт работы директорами крупных предприятий». Лужков встретился с Сайкиным и понравился ему настолько, что тот сразу сделал Юрия Михайловича своим первым заместителем. Так, с моей легкой руки, Лужков встал на первую реальную стартовую ступеньку к будущему руководству всей Москвой. Из Министерства химической промышленности в мэры города он не попал бы никогда.

Во второй, пожалуй, самый ключевой, раз я продвинул Лужкова в 1989 году, когда председатель Моссовета Гавриил Попов пришел ко мне, в то время первому секретарю МГК КПСС, с вопросом: «Кого вы посоветуете нам выдвинуть на должность председателя горисполкома?» Поскольку Попов просил кого угодно, кроме Сайкина, я предложил Лужкова. «Почему?» – спросил Гавриил Харитонович. Я ответил: «Потому что Лужков наименее политизирован, на партийной работе не был никогда и очень хорошо адаптируется к новым условиям». Попов попросил привести пример. Я рассказал, что, когда Лужков был директором предприятия, выпускавшего анализаторы почвы и воды, которые возили на машинах по всей стране, он на эти машины умудрился присобачить пчелиные ульи; машины ездили, пчелы собирали мед, Лужков этот мед сдавал. Попов выслушал, и в результате состоялось решающее выдвижение Юрия Михайловича. Потом, правда, Лужков везде говорил, что его двигал Ельцин. Это неправда, Ельцин его выдвинул только один раз – после отставки Попова на должность мэра Москвы.

– То есть помощью коммунистов Лужков в годы перестройки не гнушался? Ну а демократом-то был правоверным?

– Последний раз я разговаривал с Лужковым утром 19 августа 1991 года – с этого дня наши политические дороги с Юрием Михайловичем разошлись, – а еще в июле 1991 года Лужков приходил ко мне платить партийные взносы. Какое там гнушался!.. Помню, когда я его рекомендовал на работу с Поповым, Юрий Михайлович пришел ко мне и говорит: «Юрий Анатольевич, вы же понимаете, что мне придется змейкой прыгать между вами и Поповым?» Лужков никогда не был человеком Попова. Не знаю, кстати, кто именно рекомендовал его на мэрскую должность: Попов или сам Ельцин, который хорошо запомнил Лужкова по его плодоовощной деятельности в Москве.

В 1987 году, когда у нас провалился зампредседателя горисполкома, курировавший обеспечение Москвы плодоовощами, решили поставить на это направление Лужкова. Тот пришел советоваться ко мне. Я ответил: «Вам это интересно не будет, зато городу будет полезно»; я действительно был в этом уверен, потому что знал, как быстро Лужков умеет адаптироваться к новым направлениям своей деятельности, да и организатор он был хороший. Юрий Михайлович возглавил Главмосплодоовощпром, вник в ситуацию, увидел, что плодоовощным базам дают фонд заработной платы под численность работающих, среди которых преобладали привлеченные на переборку овощей студенты и научные сотрудники, пошел к премьер-министру Рыжкову и добился, чтобы деньги давали под объемы работ. В результате работники плодоовощных баз стали заинтересованы больше работать сами, и через полгода мы в Москве привлекать к такого рода работам население перестали.

Демократом Лужков, конечно, никогда не был. У него даже была привычка, пользуясь своей лысиной и кепкой, сунув руку в карман, при выступлениях копировать Ленина. В 1999 году, когда Юрий Михайлович в тандеме с Примаковым решил выиграть выборы и прийти к власти в России, ко мне пришли люди, которые тогда в известной мере определяли будущего президента России, и попросили дать характеристику Лужкову. Я им рассказал только одну историю о Юрии Михайловиче. Будучи руководителем Главмосплодоовощпрома, Лужков ездил в Сингапур, знакомиться с тем, как в этой стране поставлена соответствующая отрасль, а по возвращении поделился со мной общими впечатлениями от поездки: «Юрий Анатольевич! Вот ты ратуешь за коммунизм, а я там побывал! Знаешь, как в Сингапуре? Плюнул на тротуар – пять долларов. Упал мусор с машины – пятьдесят долларов. Употребляешь наркоту – вешают. Порядок – как при коммунизме!» «Мы поняли характер Лужкова», – сказали мне эти люди и больше никаких вопросов не задавали. Так что, что такое демократия, Юрий Михайлович никогда не представлял.

– В последние годы существования Советского Союза вы делили власть над Москвой с Гавриилом Поповым. Многие в Санкт-Петербурге недовольны тем, как управлял городом Анатолий Собчак – соратник Попова по Межрегиональной депутатской группе. Но ведь Москва довольно сносно выжила при Попове… Быть может, не так уж и важен опыт и знания управленца, если у человека есть демократическая воля?

– При мне, когда я руководил партийной организацией Москвы, Попов пробыл мэром около года, поэтому по поводу управленца Попова могу рассказать вот что… Гавриил Харитонович не знал ни города, ни системы его управления – и понимал это и потому и ушел с должности мэра Москвы. Но до этого выполнил то, что ему было велено: возглавил от имени Межрегиональной депутатской группы столицу – это было очень важно, поскольку революции происходят в столицах, а не на периферии.

В августе 1990 года Горбачев попросил меня и Александра Яковлева (секретарь ЦК КПСС . – Авт.) встретиться с Гавриилом Харитоновичем и выслушать его предложения по управлению городом. Попов только что вернулся из Парижа, где набирался опыта, и был в полном воодушевлении перенести парижскую схему на Москву. В беседе выяснилось, что Попов не понимает, что мэрия Парижа нанимает организации для ведения всего комплекса работ по ЖКХ и городу, а в Москве городское хозяйство полностью принадлежало мэрии. Никаких других организаций в этой области в стране тогда просто не было, соответственно, конкурсная система управляющих компаний Москве не подходила. Единственное, что сумел реализовать из своего парижского опыта Попов – это разделить Москву на девять префектур и создать вместо районов около 130 управ. Но делалось это им с сугубо политической целью – разрушить партийную организацию Москвы, чтобы городские структуры и партийные структуры столицы резко различались: тридцати трем районным партийным организациям было гораздо сложнее работать с префектурами и муниципалитетами. Вот и весь его демократический «вклад» в городское хозяйство Москвы. А в принципе Гавриил Харитонович довольно часто, как минимум раз в месяц, приходил ко мне, беседовал… Но как только мы с ним о чем-то договаривались, он шел на митинг на Манежную площадь и выступал там с совершенно противоположных позиций. Я ему звоню: «Гавриил Харитонович, но мы же договорились?!» Он: «Юрий Анатольевич, но это же политика!» В одном из интервью я назвал Попова самым умным, самым хитрым и самым беспринципным политиком конца 1980-х – начала 1990-х годов.

Ну а Москва в те годы выжила еще и потому, что реально городское хозяйство вместе с нами тянул, кстати, Лужков, а не Попов.

– Как и Лужков, 18 лет Москвой правил член Политбюро ЦК КПСС Виктор Гришин, с которым вы тоже много работали. Если составить условный рейтинг знаковых руководителей Москвы: Хрущев, Гришин, Ельцин, Попов, Лужков… Кто больше всего принес пользы столице?

– Столько, сколько сделал для Москвы Гришин, не сделал никто. Гришин был лучший руководитель этого города. Взять хотя бы ситуацию с сохранением культурных памятников. Помню, как секретаря Сокольнического райкома партии чуть не сняли с работы за то, что на Разгуляе, рядом со зданием инженерно-строительного института, расчищая двор, снесли двухэтажное здание XIX века постройки. Гришин заставил по чертежам полностью его восстановить. То есть он все это контролировал, и исторический центр Москвы сохранился благодаря Гришину.

Известная на всю Россию Московская кольцевая автодорога. В последнее время ее почему-то было принято связывать с именем Лужкова, хотя МКАД построена при Гришине; у меня самого, кстати, есть грамота за строительство МКАД, я тогда еще работал в комсомоле. Лужков только расширил и отремонтировал МКАД. План постройки Третьего транспортного кольца Москвы, который преподносили как лужковский проект, был составлен еще при Гришине. При Гришине был разработан даже план Четвертого транспортного кольца. Другое дело, что Лужков это – пускай с ошибками – но осуществил.

Если вспоминать об отношении Гришина к культуре, то у меня всегда вызывает раздражение Любимов (художественный руководитель Театра на Таганке . – Авт.). Театр на Таганке вообще не мог бы существовать, если бы его не поддерживал Гришин. При Гришине началось строительство нового здания Театра на Таганке. Гришин продавливал новые постановки этого театра, если их по каким-то причинам не разрешал Минкульт. Именно Гришин разрешил массовые похороны Высоцкого – в дни Олимпиады это было практически невозможно. Гришин никогда не был консерватором. Я пришел с Гришиным в горком в одно время, только он первым секретарем, а я инструктором. Я видел, что поначалу он был очень жестким человеком, но со временем узнал людей, вник в дела и помягчел. Хотя союзные министры всегда шли к нему и дрожали – Гришин же был членом политбюро. Помню, что самое страшное для нас было, если на бюро горкома Гришин тихим голосом говорил: «Ну что же вы, голубчик, так плохо работаете?» Значит, надо было назавтра писать заявление об уходе с работы.

А умер Гришин трагически в 1992 году. Мало того, что он переживал происходящее в стране, ему даже не назначили никакой персональной пенсии. И вот происходило какое-то очередное переоформление пенсий и Гришина заставили прийти в собес лично, хотя во многих случаях за пенсионеров с доверенностями приходили родственники. Гришин умер в очереди в этом собесе. Считаю, что было обычное российское издевательство.

Москва, октябрь 2010 г.