1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 3. Октябрь–декабрь

«Может, стоит навещать отца почаще? – однажды подумал он. – Может, приезжать раз в неделю на день недостаточно, и я плохо выполняю сыновний долг?» Думать так особых причин вроде не было. Но почему-то ему так казалось.

Во второй половине октября Тэнго решил взять сразу несколько выходных подряд. На работе сказал, что тяжело болен отец, за которым нужен особый присмотр. И не соврал. Подменить себя на это время он попросил бывшего однокурсника, – одного из очень немногих старых приятелей, с кем поддерживал более-менее тесные отношения и даже после вуза перезванивался хотя бы пару-тройку раз в год. Приятель этот слыл чудаком даже у них на матфаке, богатом на чудаков всех мастей, и был действительно не от мира сего. Окончив универ, на постоянную работу устраиваться не стал, в аспирантуру не пошел; лишь иногда, если был настрой, преподавал математику в средних классах частной школы, которой заведовал его знакомый, а все остальное время жил, как душа пожелает, – читал самые разные книжки да рыбачил в горных речках. Хотя преподавателем был гениальным, Тэнго хорошо это знал. Просто махнул человек рукой на свой талант, вот и все. Родители богатые, гробиться на работе никакой нужды нет. Приятель этот уже однажды подменял Тэнго, и аспиранты тогда остались очень довольны. Тэнго позвонил ему, описал ситуацию, и тот сразу согласился.

Дальше предстояло решить, что делать с Фукаэри, которая пока жила с ним. Стоит ли оставлять столь юную и неприспособленную к жизни девушку одну в квартире? Этого Тэнго в одиночку решить не мог. Все-таки она сознательно скрывалась здесь от посторонних глаз. Поэтому он поинтересовался у нее самой: хочет ли она постеречь его жилище на время его отъезда, – или лучше переберется, пускай на время, куда-то еще?

– Куда-ты-едешь, – спросила Фукаэри, нахмурившись.

– В Кошачий город, – ответил Тэнго. – Отец не приходит в сознание. Только засыпает все глубже. Врачи говорят, ему осталось совсем немного.

О том странном вечере, когда на постели вместо отца появился Воздушный Кокон с маленькой Аомамэ, Тэнго рассказывать не стал. Как и о том, что на вид реальный Кокон до мельчайших деталей совпадает с тем, как Фукаэри описала его для книги. И уж тем более – о том, что он, Тэнго, в душе очень сильно надеется еще хоть раз увидеть это чудо своими глазами.

Пытливо щурясь и ни слова не говоря, Фукаэри долго разглядывала Тэнго в упор. Точно старалась прочесть объявление, написанное очень мелкими буквами. Тэнго даже непроизвольно поднял руку и потрогал лицо, но ощущения, будто там что-то написано, не возникло.

– Хорошо, – сказала наконец Фукаэри и несколько раз кивнула. – За-меня-не-волнуйся. Здесь-постерегу. – И, немного подумав, добавила: – Пока-опасности-нет.

– Пока опасности нет? – переспросил Тэнго.

– За-меня-не-волнуйся, – повторила она.

– Я буду звонить каждый день.

– Только-не-застрянь-в-кошачьем-городе.

– Постараюсь, – пообещал Тэнго.

Затем он сходил в супермаркет и закупил впрок побольше еды, чтобы Фукаэри не пришлось выходить за продуктами. В основном – то, что можно быстро и легко приготовить. Тэнго отлично знал, что у девчонки толком нет ни желания, ни умения заниматься чем-либо на кухне. И по возвращении через пару недель ему совсем не хотелось увидеть в холодильнике кучу некогда свежего, а ныне прокисшего или сгнившего провианта.

Вернувшись домой, он сунул в полиэтиленовый пакет туалетные принадлежности и сменное белье, несколько книг, а также ручку и блокнот для заметок. Затем, как обычно, отправился на Токийский вокзал, сел в экспресс, доехал до Татэямы, пересел на обычную электричку и через одну остановку вышел в Тикуре. На станции заглянул в уголок туристической информации и подобрал себе сравнительно недорогой рёкан [5] . Курортный сезон давно закончился, и свободный номер нашелся сразу. В эту гостиницу заселялись в основном любители порыбачить. Номера тесноваты, но татами пахнут свежей травой. Из окон второго этажа виден рыбный порт. Даже с завтраками оказалось дешевле, чем он ожидал.

5

Наряду с отелями западного образца в Японии также популярны «рёканы» – гостиницы в традиционном стиле, с японскими интерьером, сервисом и едой.

– Сколько пробуду – не знаю. Для начала плачу за трое суток вперед, – сообщил он управляющей за стойкой. Та согласилась.

– На ночь закрываемся в одиннадцать, гости женского пола нежелательны, – дипломатично объяснила управляющая. Тэнго не возражал.

Отдохнув немного в номере, он позвонил в санаторий. Трубку взяла медсестра (средних лет – та же, что и всегда), и он спросил, можно ли навестить отца сегодня в три.

– Можно, – ответила медсестра. – Господин Кавана по-прежнему спит.

Так началась жизнь Тэнго в «Кошачьем городе» на морском берегу. Рано утром он просыпался, гулял по взморью, смотрел на рыбаков, рассевшихся на портовых причалах, затем возвращался в гостиницу, завтракал. Еду подавали каждое утро штампованно-одинаковой: ставрида с яичницей, расчетвертованный помидор, суп-мисо с моллюсками и луком, плошка риса и листики сушеных водорослей, – но это почему-то всегда было вкусно. После завтрака Тэнго садился по-турецки за низенький стол и писал роман. После долгого перерыва вновь писать авторучкой было одно удовольствие. Как и продолжать любимое дело, даже в незнакомом месте. За окном раздавались гудки за гудками – рыбацкие шхуны возвращались в родной порт. Тэнго нравились эти звуки.

Он писал о мире, где в небе висело две луны. О реальности, в которой существовали Воздушный Кокон и LittlePeople. Сам этот мир он одолжил у Фукаэри, но все происходящее в нем полностью принадлежало его фантазии. Все время, пока он писал, его сознание находилось в том мире. А иногда оставалось там даже после того, как он откладывал ручку и отходил от стола. В такие минуты его сознание словно отделялось от тела, и он не мог сообразить, где реальность, а где фантазия. То же странное чувство наверняка посещало героя «Кошачьего города». Центр тяжести Земли незаметно смещается, проходящие электрички больше не останавливаются, и герой навсегда (скорее всего) застревает в городе кошек.

В одиннадцать нужно было уходить из номера, чтобы его прибрали. Дописав абзац, Тэнго выходил на улицу, добредал до станции, заглядывал в кафе и выпивал чашку кофе. Иногда съедал сэндвич, но чаще обходился без него. Брал с полки утреннюю газету, разворачивал и на всякий случай проверял, не пишут ли о том, что могло бы иметь к нему хоть какое-то отношение. Однако ничего подобного на глаза не попадалось. «Воздушный Кокон» давно исчез из списка бестселлеров. Нынешний лидер этого списка – диетическое пособие «Ешь что хочешь сколько хочешь, если хочешь похудеть». Отличное название для книги. Сметут с прилавков, даже если все страницы будут чистыми.

Выпив кофе и пролистав газету, Тэнго садился в автобус и ехал в лечебницу. Добирался дотуда в полпервого или чуть позже и коротал остававшиеся полчаса, болтая о чем-нибудь с сестрой в регистратуре. Теперь, когда Тэнго поселился в городке и стал навещать отца каждый день, медсестры общались с ним куда приветливее и сердечней, чем раньше. Словно семья благосклонно приняла возвратившегося блудного сына.

Одна сестра – совсем молоденькая, чуть за двадцать, – завидев Тэнго, всегда смущенно улыбалась. Словно он был ей как минимум симпатичен. Миниатюрная, краснощекая, волосы убраны в хвост на затылке, большие глаза. Но с тех пор как Тэнго увидел в Воздушном Коконе спавшую Аомамэ, думать о каких-то других женщинах у него не получалось. Все медсестры казались ему лишь призраками, иногда проплывавшими перед глазами. Сознание занимал только образ Аомамэ – и мысль о том, что где-нибудь в этом мире она существует. А возможно, даже ищет его. Именно поэтому в тот странный вечер она использовала некий особый канал, чтоб явиться сюда – и дать Тэнго понять, что не забыла о нем.

Если, конечно, то, что он видел, – не галлюцинация.

Иногда он вспоминал о своей замужней подруге. Где она, что сейчас делает? Теперь она уже потеряна, сообщил по телефону ее муж. И поэтому Тэнго больше не сможет ее увидеть. «Уже потеряна»… Эти слова никак не давали ему успокоиться. В них отчетливо слышалось что-то зловещее.

Но, как бы там ни было, замужняя подруга все реже всплывала в памяти Тэнго. Их послеобеденные встречи наедине превратились в воспоминания о чем-то далеком, давно прошедшем. Он корил себя за это забвение. Но сила тяжести Земли вдруг изменилась, стрелку на путях заклинило, и вернуться уже невозможно.