2-Герой-2

– А и х-хер с ней!

Встреча закончилась.

В субботу, 15 марта, в 9.34 среднего времени, Вахтанг Рувимович Гринев убил Хелен Джей Ларкин.

Умертвие произошло в середине Серебряной аллеи морского сектора Амальгамы, у поворота к спуску на пляж. Хелен Джей направлялась купаться, завернутая в махровый халат, в широкополой шляпе, с бутылкой пива в руке. Ее телохранитель Ттоп Лапа, с утра неспокойный, опередил ее на десяток шагов и осматривал с лестницы пляж. Что-то его сильно тревожило, хотя, на первый взгляд, пляж был пуст и безопасен, но что-то там было, опасное, и Ттоп Лапа решил остановить своего принципала, с трудом отговорить от купания и увести обратно в корпус.

Он обернулся к проему в сплошной стене зелени позади. Он слышал спокойные шаги Хелен Джей и не предощутил никакой опасности тотчас и не со стороны пляжа. На пляже опасность присутствовала, за спиной Ларкин – нет.

Да, Ттоп Лапа слышал гудение грузовика – если можно назвать грузовиком приземистую платформу о восьми полозьях на воздушной подушке, с крейсерской скоростью порядка десяти километров в час. Платформа (с Гриневым у руля и полутонной картонных ящиков с продуктами, потребными для приготовления ленча) двигалась по дорожке, отделенной от Серебряной Аллеи, по которой шла Большая Мама, зеленой стеной (растение, образующее аллейные лабиринты в морском секторе Амальгамы не местное, завезено с планеты-заповедника Зеленые Холмы, называется гроррох). Дорожка нарочно проложена для подвоза продуктов к корпусу санатория; воздушное сообщение над Амальгамой, как известно, запрещено.

Трудно описать, что произошло. И как произошло. Ларкин не видела грузовика через стену аллеи, водитель Гринев не видел Ларкин. Перед ним, на его дорожке, был поворот – под прямым углом, так что, преодолев его, грузовик начинал удаляться от пляжа – перпендикулярно ему. За два метра до поворота Гринев надавил на кнопку сигнала – согласно Правил Передвижения в черте Правительственного Курорта Амальгама. Последний раз перед этим он сигналил за три минуты.

Сигнал, установленный на грузовике, представлял собой цифровой нейтральный гудок, тоном чуть выше среднего спокойного "до", интенсивностью порядка 45-52 децибел. В блоке настроек грузовика отсутствуетпанель настройки сигнала, то есть, иными словами, тревожный сигнал грузовой платформы МК-5416 не подлежит никакому редактированию, представляя собой неподвижный активный объект. Его можно включить, его можно выключить, и только. Тремя минутами раньше все так и было.

Гринев надавил на кнопку. Сигнал заревел. У Гринева заложило уши, он перепугался до смерти, он инстинктивно ударил обеими ногами под руль, по тормозу (вопреки инструкции, ноги его в момент ЧП не находилисьна педальной панели, он сидел в кресле нога на ногу, грузовик двигался на автогазе, с фиксированной скоростью 7 км/ч, даже медленнее, поскольку вблизи поворота скорость стала автоматически падать) и – одновременно – рванул руль влево, а локтем – включил полный газ. Не отпуская кнопку сигнала. Сигнал ревел.

Его слышали только трое. Не являясь профессионалами в оценке структуры звука, двое оставшихся в живых, не могли звук впоследствии описать, а экспертам исследовать ничего не досталось, поскольку, когда одеревеневший от ужаса водитель Гринев отклеил палец от кнопки, сигнал умер и больше никогда не воскрес.

Генератор сигнала – стандартная дешевая микросхема, с ещё более дешевым выводом на "звучки", штука слишком простая, чтобы стать объектом повышенного внимания для механиков гаража Амальгамы – и она необратимо сгорела. Как потом удалось определить, плата с микросхемой, то есть собственно генератор, производимый специально для грузовой платформы МК-5416, не былапокрыта защитным лаком PWW+. После печати на нее нанесли (ещё на заводе) обычный лак LWW. И сухие озоновые туманы, те самые, что поднимаются на Амальгаме по утрам, столь ценимые отдыхающими, что даже закоренелые совы просыпаются с восходом солнц и выбегают из корпуса, и бродят по курорту, и дышат, и не могут надышаться, так вот, туманы съели нейтральный лак на плате, и с генератором что-то произошло.

Все важные механизмы на Амальгаме, конечно, защищены, но защищать генератор сигнала грузовиканикому не пришло в голову… Механик просто достал из коробки блок, провел контактами по направляющим тестера и вставил плату в рэк на панели грузовика, не обратив на цвет лака ровно никакого внимания…

По мнению экспертной комиссии сигнал, не превышая своей громкости, изменил тон в сторону тяжелого ультразвука, возможно, депрессивного наполнения, возможно, жестко колеблющийся по оси стереофонии. Будь он на двадцать децибел громче, он убил бы всех в радиусе ста метров – почти мгновенно.

Сигнал ревел. Что там могло реветь? Да ужас, как ревел! – причитал впоследствии Гринев, пытаясь хватать следователей за руки и заглядывающий им снизу вверх в глаза больными кровавыми глазами… Вахтанг Гринев был серьезно поврежден. Гринев оглох на одно ухо (другое, намертво прижатое им к плечу во время акустической атаки слух сохранило), в глазах полопались сосуды… левая половина лица заплыла, обе руки были сломаны – Ттоп Лапа не церемонился, сворачивая подозреваемого в колобок… Не мог он реветь, водила, говорил ему следователь-эксперт. Усилителя нет ни в генераторе, ни в излучателе, водила. Мог измениться тон, но не интенсивность, му.. водила! Признавайся, падла, нечего крутить!.. Гринев не признавался. Ему не в чем было признаваться. Следствие нашло, что ни в одном грузовике, функционирующем на Курорте, конкретный генератор не защищен специальным лаком от тумана. Ментопробы, отобранные у Гринева, утверждали – не врет, несчастный дурак. Ревел сигнал, а как мадам погибла – так я ж не видел!.. Я ж в обмороке был!.. Хватит врать, ублюдок!.. И так далее…

Мадам погибла. Судя по всему, она оказалась точно в фокусе, в точке идеальной стереофонии, посередине между излучающими звуковой сигнал пластинами, располагавшимися под фарами грузовика, на расстоянии полутора метров друг от друга… Несомненно, она даже не поняла, что произошло. Сработали, конечно, какие-то рефлексы – Ларкин никогдане расслаблялась, Ларкин была профессиональным летчиком-космонавтом, кроме того, Ларкин, зная нечто, могла ожидать неприятностей… ее убили – во-первых, абсолютнаянеожиданность по времени и по качеству атаки, во-вторых – проклятые годы, в-третьих – имела место ещё одна роковая случайность. Бутылка с пивом. Ларкин выронила бутылку с пивом и через мгновение, подаваясь в сторону, наступила на нее – и упала. А была она не в космосе. На тяжелых планетах требуются несколько другие движения… Вдобавок, по оценке тех же экспертов, попав в фокус акустической атаки, генерал Ларкин в течении первой же секунды происшествия утеряла сознание на двадцать-тридцать процентов. Она, да, попыталась отпрыгнуть в сторону, поворачиваясь в прыжке лицом к предполагаемому противнику, но наступила на бутылку и упала, и никакой возможности защитить руками голову не было: просто не получалось по времени. Если бы не бутылка, если бы Ларкин не подавила – надо думать, повинуясь боевому инстинкту, – желание закрыть руками уши… руки требовались для исполнения прыжка… Сила тяжести на Амальгаме – 1,5 g. Ларкин с телохранителем прибыла на курорт утром, за три с половиной часа до смерти, акклиматизироваться, понятное дело, не могла.

Да, произошло называемое "цепь роковых случайностей".

Ттоп Лапа видел последнюю фазу ее падения. Она упала боком, она ударилась виском об цветной асфальт аллеи, лицо было закрыто полями шляпы. Лапа, профессионал, мгновенно почуявшийсмерть принципала от черепно-мозговой травмы, несовместимой с жизнью, профессионал, оглохший полностью, с брызжущей из носа кровью и заплывшими кровью глазами, кинулся не к ней, а прямо сквозь зеленую стену, туда, откуда исходила атака. Сигнал прекратился моментально, когда Лапа сорвал Гринева с сиденья грузовика.

Сообщение о преждевременной, нештатной смерти Цели, дошло до координатора ликвидации, боевика Тома Денбро, спустя двести секунд. Готовый к огню Снайпер-1, не дождавшийся в указанное время Цели на пляже, по истечении запасных тридцати секунд задал вопрос приближенному к Цели Следящему-5. Тот почти не мог говорить, получив по касательной акустическую контузию, но из невнятного его шепота Снайпер-1 сделал вывод, что акция отменяется, о чем моментально доложил координатору. Денбро распорядился поставить обе камеры охранной системы курорта, наиболее близкие к месту последнего нахождения цели (поворот на пляж был в мертвой зоне), на общее сканирование и приказал доставить контуженного Следящего-5 к нему, – на связь ли, лично ли, но – немедленно. Почти сразу же операторы, производящие общий мониторинг территории акции, сообщили о сигнале чрезвычайной тревоги, сошедшем с коммуникатора телохранителя Цели, о сигнале неопределимой частоты, сошедшего с того же коммуникатора, и о высокоскоростном дальнобойном сигнале, содержащем нечитаемый код, сошедшем с того же коммуникатора, каковой коммуникатор, вроде бы, для подачи сигналов подобного типа слишком маломощен. Томас Денбро понял, что его опередили. И его очень мало утешило сообщение, пришедшее несколько позже от отдаленного Следящего-4, что Цель поражена.

Томас Денбро отлично знал правила игры. Всю жизнь он неукоснительно следовал им. Он не сделал даже попытки сыграть против правил.

Томас Денбро, равно как и остальные участники несостоявшейся операции, 14 человек в общей сложности, был уничтожен немедленно после амбаркации с Амальгамы на орбиту.

Президент Корпорации немедленно вызвал к себе Коммерческого Директора и задал ему ряд неприятных вопросов. Вопросы касались предполагаемых крупных финансовых вливаний в бюджет Корпорации, а точнее, возможной отмене этих вливаний, в связи с создавшимся странным положением. А доходы уже внесены в смету. И что теперь делать с пошатнувшейся репутацией? Которая всех денег в мире дороже, но и смета уже составлена, что ж теперь, Брыло, конкретно нам с тобой делать? Короче, решай вопрос. Коммерческий Директор пообещал немедленно прояснить ситуацию, провести тщательное расследование.