200 женихов и 1 свадьба

Посмотрела на ладонь его милости, в глаза его хитрые, снова на ладонь. Ой, да в самом деле, чего это я? Осторожно коснулась пальцами ладони виконта. Даже сквозь тонкое кружево перчаток чувствуется жар.

– Вы будто огня касаетесь, – голос его милости стал значительно ниже.

Хуже! Змею ядовитую трогаю! Красную кнопку, которая запускает ядерные ракеты, способные уничтожить мир. Но вызов принят. Осмелела. Накрыла ладонь виконта полностью. Мои пальцы тут же взяли в плен уверенным движением.

Поцелуй руки леди – пережиток прошлого даже на Тэйле. На самом деле ее не целуют. И даже перчатку для этого не снимают. Собеседник, желая выразить почтение, особое расположение или просто извиниться, касается воздуха над ладонью. Если леди престарелая, ее ладонь подносят ко лбу, желая набраться от нее мудрости. Каково было мое удивление, когда виконт, мягко обняв мои пальцы, коснулся их лбом.

– Вы издеваетесь?!

Силой вырвала ладонь и царапнулась обо что-то. Перчатка порвалась, а на безымянном пальце проступила капелька крови.

– Что это было? Что вы сделали?!

Виконт развернул кольцо на своем пальце, и в свете фонарей сверкнул кончик иглы.

– Да как вы смеете!

Сэр Кристиан накрыл иглу камнем-полусферой и наблюдал. Приложила палец к губам и вытянула шею – мне же тоже любопытно, возмутиться успею потом, сейчас он все равно занят.

На белом камне светился родовой герб Ортингтонов, но через мгновенье исчез, а камень стал непроницаемо черным.

– Как я и думал, – мужчина резал тишину словами. – В вас нет ни капли благородной крови Ортингтонов.

Проверила палец – все прошло, а вот перчатка испорчена, что бессовестный манипулятор тоже заметил. Радуется, наверное, маленькой пакости.

– Это вы к чему сейчас?

– Не укладывалось в голове, откуда в нашем стаде паршивая овца. Теперь все встало на свои места.

– Да вы охре… гхм, – я закашлялась, подбирая слова поострее.

– Главный ответ я получил. Остальное узнаю позднее. Доброго вечера, леди.

Последнее слово, как плевок, еще долго звучало в тишине. Зловещим, пугающим эхом. А сам сэр Кристиан вальяжно удалился.

– Да ты… да чтоб тебя! Гад! – сжала кулаки и топнула каблучком. – Гадский гад! Гад в кубе! Овца, видите ли! Да еще паршивая! – и тут я заметила толпу престарелых леди. Какое счастье, что они еще не разошлись. – Ну, Кристиан Ортингтон! С паршивой овцы – хоть шерсти клок!

Поправила воротничок, расправила плечи и с сияющей улыбкой подплыла к компании сплетниц. Потеснила престарелую леди Ираиду и воскликнула:

– Представляете, сэр Кристиан сделал мне предложение! Поверить не могу!

Леди Ираида с облегчением выдохнула – у нее-то сын неженатый, остальные с недоумением переглянулись.

– Родственник?

– Да дальний же, – отмахнулась я. – Пятая вода не киселе. Да и, откровенно говоря, кто из благородных сэров не ходит налево?

Я поиграла бровями, глядя на леди Элаизу. Всем известно, что она – внебрачное дитя и титул «леди» носит из отцовской любви, а не по крови.

– И когда свадьба? – с интересом спросила третья старушка, чьего имени я не знаю.

– Чем скорее – тем лучше! Не хочу затягивать. Сами понимаете – такого видного жениха нельзя упускать. Да и Кристиану так не терпится сделать меня своей, что…

Накрыла рот ладонью и захихикала, а дамы пошли смущенным румянцем и синхронно раскрыли веера.

– Что-то я заболталась. Доброго вечера, леди! Поспешу. Столько нужно успеть! Столько успеть!

И я убежала с чувством выполненного долга. Один – один, сэр Кристиан! Утренние газеты вас порадуют.

Домашние заждались. Обычно я возвращаюсь засветло, но сегодняшний день пошел наперекор всему. Недаром Мора с утра заявилась! Никак не найду способ от нее избавиться! С другой стороны, если она появилась – повод поменять планы.

Велела накрыть в кабинете, сменила дорожное платье на домашнее и, обложившись документацией, неспешно наслаждалась луковым пирогом Кэролайн.

По чему буду скучать, так это по уюту! В России как-то не принято отводить под кабинет отдельную комнату. Да и где напасешься-то на спальню, столовую, гостиную, кабинет, библиотеку, когда у тебя сорок квадратных метров? Заходишь в большую комнату: справа – кабинет, слева – спальня, прямо – телевизор-гостиная, по центру – бальный зал.

А в Китридже каждый уважающий себя сэр и леди имеют несколько кабинетов. Один – личный, в котором ведется черная бухгалтерия, разрабатываются планы захвата мира, хранится личный дневник, отрубленная рука врага и все в таком духе. Второй – официальный, где принимают управляющих с отчетами, деловых партнеров, распорядителей делами, и так далее. Третий – для личных дум. Мужчины предпочитают под это дело распить бутылочку-другую чего покрепче, поэтому такой тип кабинетов еще называют салонами, и не удивляйтесь, если там вдруг окажется дама легкого нрава. Такие вот странные у мужчин бывают посиделки.

Так вот мой личный кабинет – небольшая комнатка с изящным столом из красного дерева, книжным шкафом, куда я составляю любимые истории, глобусом на ножках, который так мечтала купить на Земле, и доской для записей. Я визуал, да и просто рабочая привычка записывать предстоящие операции на доске.

Сейчас мне предстояла самая важная операция: раскрыть личность отправителя записки.

Работа не шла, поэтому, отложив бухгалтерские книги и сводные отчеты по кафешкам, я придвинула поднос с едой и буравила недовольным взглядом записку.

Что мы имеем? Тайного обожателя или, напротив, ненавистника. Раньше ничего подобного не наблюдалась, возможно, этот человек прибыл в столицу недавно. Звякнула в колокольчик и попросила Самюэля раздобыть список прибывших в столицу за последний месяц. Начальник крепостной стражи – жених сорок один, всегда потакал моим просьбам.

Так, а еще это может быть один из отверженных! Закинула в рот кусочек пирога со сметаной и, отряхнув руки, подошла к доске. Барт, Хастер и Эдгар. Первый – женат, так что не в претензии. Он наивно полагал, что если снять кольцо, никто не узнает его маленький секрет. А вот солнце, оставившее белую полоску от обручального кольца, в планы Барта явно никто не посвятил. Хастер – беспросветный пьяница. И не то чтобы я слишком придирчива, но когда человек не может вспомнить собственного имени – это чересчур. К тому же, он наверняка и не помнит как делал мне предложение, отказ не запомнит тем более.

Конец ознакомительного фрагмента.