2005 № 10

Я пожал плечами, но внутренне поднапрягся. Тянет из меня информацию?

— Ну, поехали дальше, приятель, — Феликс вздохнул. — Ваши генетики из Блетчли-Парк вносят основной вклад в войну, а ты обладаешь нужным уровнем допуска, чтобы быть в курсе. Если бы не англичане, мы так ничего и не узнали бы про геномы и нервные узлы нацистских коммуникацион-пауков.

Я чуточку расслабился:

— Я не знал уровня твоего допуска, старый фрукт.

Феликс посмотрел на меня с недоверием:

— Надеюсь, это не оскорбление?

— Боже мой, конечно же, нет. Вот что, а нельзя ли нам перебраться туда, где подают кофе?

— Конечно, можно. — И когда мы встали, он добавил: — А я думал, что вы, англичашки — известковые души, пьете один только чай, старина… старый фрукт.

Я покачал головой и в глубине души пожелал, чтобы Феликс не оставлял меня одного среди ученых мужей и их малость сварливых супруг. Лучше коротать дни, обмениваясь шуточками насчет янки и нас, известковых душ, чем иметь дело с ведущими мозгами военной науки.

Впрочем, Лаура… Ее-то общества мне не хватало больше всего.

Но если нам удастся пережить этот кошмар и создать желанное для нас обоих будущее, овчинка окажется стоящей выделки.

Тайны и тайны кругом.

Даже в длинной общей столовой мы разговаривали только на самые невинные темы, обоснованно полагая, что галдеж и стук ложек не смогут укрыть наши слова. Феликс заметил тот интерес, с которым я проводил взглядом пробежавший мимо нас взвод.

Ребята были как на подбор — стройные и сухие, а мне следовало держать соответствующую физическую форму. После того как меня перекинут в Европу, загар может вызвать подозрения; впрочем, меланин-реверсоры ликвидируют последствия пребывания на пустынном солнце.

Мы возвратились в мое временное пристанище, и Феликс проинструктировал меня в вопросах безопасности.

— Ядром, — сказал он, садясь, — станет группа так называемых Воздушных рейнджеров.

— Но…

— Они отобраны из лучших людей Донована и следят за учеными и ходом исследований пристальнее, чем предполагают интеллектуалы.

— Возможно, я не интеллектуал, — процитировал я девиз артиллеристов Королевского флота, — однако умею поднимать тяжести.

— Именно так. Их труд легко недооценить.

Итак, оперативники из OSS [10] здесь. Весьма интересно.

— А не могу ли я потренироваться с ними? Мне необходимо поддерживать форму.

Утренние пробежки вокруг Гайд-парка и вечерние занятия в индийском клубе позволяли мне кое-как перебиваться в Лондоне. Однако мне нужно было больше, а тренировочная часть в Ретленде осталась на другом краю света.

— Если они отыщут для тебя подходящее обмундирование… Кстати, встают они очень рано.

— Хорошо. Остальное время можно будет отвести мозговой деятельности.

10

Office of Strategic Services — федеральное разведывательное ведомство, занимавшееся в 1942–1945 годах сбором cmpатегической разведывательной информации.

— Ты не знаешь и половины всего. Дик Фейнман — сущий маг, в буквальном и переносном смысле этого слова. День-другой он сможет уделять тебе час или два, но тебе самому придется по-настоящему потрудиться.

— Хорошо… А что это за человек?

— Кто, Дик? Изрядный шутник и весельчак. Вскрыл сейф командира базы и оставил поздравительную открытку с приколотым к ней письмом на французском языке.

Я потер лоб тыльной стороной ладони. Разница в часовых поясах, долгий перелет через океан на птерадроне фирмы «Де Хэвилленд [11] », а потом продолжительное путешествие на поезде. Серьезное испытание.

11

Английская авиастроительная компания.

— Жена Фейнмана сейчас находится в санатории возле городка. По всей видимости, умирает. Так что все его шутовство — попытка скрыть отчаяние.

Я моргнул и отвернулся.

Лаура… мне не хватает тебя.

— Поразившую ее бактерию подкорректировали инженеры Сопротивления. Дик ненавидит нацистов больше, чем кто бы то ни было.

Я промолчал, однако забрало мое было опущено, и Феликс ощутил вибрацию.

— Впрочем, — в ястребиной улыбке не было веселья, — можешь дать Дику подзаработать.

«Чаттануга Чу-Чу» вырывалась из радио, пока мы ввинчивались в собравшуюся на вечеринку компанию. Ориентируясь по фотографиям из личных дел — мне разрешили ознакомиться с ними, и Феликс висел надо мной все время, пока я читал, — я узнавал их: вот Оппенгеймер, вот Вигнер, а вот и Теллер.

В сторонке стройный и остроумный Фейнман веселил кучку жен своих коллег каким-то фокусом. Впрочем, гипнотизировали дам скорее его искрящиеся глаза, чем ловкость рук.

— А сам он никакой опасности не представляет? — пробормотал я.

— Возможно, и нет. — Феликс поглядел в сторону буфета.

Он понял меня. Представителю «пятой колонны» незачем выставляться в столь подозрительном виде: зачем совершать двойной обман? Однако шизоидное поведение нередко среди академиков….

Природная паранойя — смягчающее обстоятельство.

Симпатичная женщина предложила нам выпить. Ее ослепительная улыбка, адресованная сухому лицу Феликса, мгновенно окаменела, когда он прикоснулся к бокалу своим стальным крюком.

— Отличный хрусталь.

— Гм, спасибо… — и она отошла.

Я поглядел на Феликса:

— Это было несколько жестоко.

— Зато откровенно. — Он слега пожал плечами. — К тому же смущает далеко не всех.

— А как ты им объясняешь свое…

— Обычное ранение… подхватил сильнейшую аллергию — и все.

Я кивнул. Персонал OSS настолько накачивали антивирусными препаратами, что тела их отвергали любую обработку клон-факторами.

— Ну, Фред… — Перед нами возникла еще одна улыбающаяся женщина, смутить которую было просто немыслимо. Она воспользовалась именем-прикрытием Феликса с иронией, словно зная, что оно не является подлинным.

— Как дела? — спросил Феликс.

— Почему бы тебе не представить меня своему другу?

Простая вежливость, но никак не флирт.

— Меня зовут Брэнд. — Я тоже прибег к псевдониму. — Джеймс Брэнд.

— А кроме того, он — известковая душа, — вставил Феликс. — Но в этом не виноват.

— Ах, как мило.

— Джеми, это миссис Оппенгеймер.

Женщина протянула мне руку.

Некоторое время мы обменивались любезностями, а она указывала на интересных людей: «Это мой муж, которого молодежь зовет Оппи» — и жаловалась на скудость удобств в построенном на скорую руку городке.