2009 № 9
Шрифт:
Не сомневаюсь, Браннер счел бы это лучшим прощанием.
Он родился 24 сентября 1934 года в деревне Престон-Кроумарш (графство Оксфордшир). Его мать работала фотомоделью, а отец служил в крупной химической компании, основанной еще прадедом будущего писателя. Из чего следует, что, хотя Джону Килиану Хьюстону Браннеру от рождения и не светила какая-то уж особенно блестящая карьера, теплое место в семейном бизнесе ему, вероятно, нашлось бы.
Однако Джон слишком рано решил идти другим путем.
Биографы отмечают, что его детские годы прошли под знаком одиночества. После Джона в семействе Браннеров родились еще две дочери,
Второе обстоятельство, наложившее тяжелый отпечаток на детство будущего писателя, — это целый букет болезней. К традиционным кори, ветрянке и свинке прибавились хвори более экзотические и серьезные — дизентерия, ревматическая лихорадка, скарлатина, конъюнктивит... Всем он переболел, и отголоски перенесенных болезней напоминали о себе всю жизнь. Однако именно слабому здоровью мальчик был обязан тем, что рано превратился в «запойного» читателя.
Это часто случается с детьми, росшими в атмосфере одиночества и отчуждения от родных и сверстников. Джон Браннер не стал исключением.
Как и большинство фантастов, он начал литературную карьеру с углубленного и всепоглощающего изучения того, что насочиняли предшественники. Все началось, по его воспоминаниям, со случайно обнаруженного в детской зачитанного до дыр экземпляра уэллсовской «Войны миров», потрясшей мальчика до глубины души. Потом пришел черед Жюля Верна, комиксов, дешевых английских и американских журнальчиков научной фантастики...
Следующий логический шаг не заставил себя ждать. Еще посещая подготовительную школу, будущий писатель начал сам сочинять истории, подобные тем, что проглатывал по дюжине на дню. Когда ому исполнилось тринадцать, родители отдали его в престижный колледж, но для юного Браннера более важным оказалось не это событие, а первый литературный трофей (на самом деле, первая нанесенная ему рана) — казенный «отлуп» из журнала! Причем чисто формальный: в британском филиале знаменитого американского журнала «Astounding Science Fiction» не печатали произведения местных авторов, довольствуясь лишь перепечатками американцев.
Хотя долго коллекционировать подобные ответы-отказы из редакций молодому автору не пришлось. Уже в семнадцатилетнем возрасте, бросив учебу за год до выпуска и таким образом поставив крест на будущем поступлении в Оксфорд, Браннер продал в одно малоизвестное английское издательство даже не рассказ, а сразу роман! Назывался он «Галактический шторм» и отдельной книгой был издан в 1951 году. Впоследствии писатель неохотно вспоминал о своем дебюте: «Слава богу, он вышел под псевдонимом... но, как бы то ни было, на первый гонорар — 27 фунтов и 10 шиллингов — я смог купить себе первую пишущую машинку!».
У родителей успех сына вызвал смешанные чувства. Не то чтобы они были категорически против появления в роду писателя, но их мучили сомнения, хватит ли у отпрыска таланта и настойчивости, чтобы обеспечивать себя литературным трудом. Что касается Джона, то он не сомневался в своем призвании, как и в том, что больше ему в колледже делать нечего: «Я успел понять, что все годы учебы меня учили только одному — лгать или, в лучшем случае, говорить полуправду».
Однако отказ от диплома неизбежно влек за собой призывную повестку. Правда,
Браннеру предстояли два года сравнительно безбедной штабной службы офицером при секретариате Королевских ВВС, но все равно радости это не добавляло.К счастью, еще до того, как его «забрили» в армию, начинающему писателю удалось наладить контакт с американскими журналами научной фантастики. В мартовском номере за 1953 год самого знаменитого их них — на сей раз настоящего, кэмпбелловского «Astounding»! — вышел рассказ некоего Джона Локсмита «Ты добр и верен». Как нетрудно догадаться, это был псевдоним (один из десятков) раннего Браннера. А чуть позже другой журнал опубликовал его новый роман... Короче, к долгожданному «дембелю» в чем-чем, а в литературе Браннер мнил себя уже понюхавшим пороху воякой-ветераном.
Насчет армии мнение у молодого Браннера сложилось верное и на всю жизнь: «Самый бесполезный, пустой и бесплодный период ее». А вот насчет собственной литературной состоятельности... «Находясь в плену ошибочного впечатления, что стал писателем, — вспоминал позже Браннер, — я покинул отцовский дом и отправился завоевывать Лондон. Я был полон решимости доказать всем, что прав я, а все, кто не верит в мое литературное будущее, чертовски ошибаются! Но оказалось, что написать что-либо приемлемое — лишь полдела. Нужно было еще и продать. И научиться делать второе так часто и умело, чтобы на полученные деньги выжить... В ту пору я ютился в крошечной комнатке, снимаемой за две гинеи в неделю, — при том, что это составляло почти половину моего заработка. Мне пришлось изучить чертову дюжину способов приготовления картошки...»
Хотя 1956 год стал для него рекордным по числу журнальных публикаций — почти 20! — денег все равно не хватало. Чтобы как-то поддержать себя, Браннер, не желая возвращаться в отчий дом с опущенным хвостом, брался за любую работу, какая попадалась под руку. Пока наконец не нашел ту, которая устраивала его со всех сторон. В редакции некоего узкопрофессионального издания — «Бюллетеня прикладного использования алмазов» — надолго заболел редактор, его подменил другой сотрудник, и он-то пригласил Браннера занять свое место. Тот с радостью согласился — ведь приглашение поступило не от кого-нибудь, а от самого Сэмюэла Йоуда! Имя ничего не говорит? А если я подскажу, что этот Йоуд тоже сочинял научную фантастику, подписывая свои произведения псевдонимом «Джон Кристофер»...
И тогда, и во время последующей работы в различных лондонских издательствах и журнальных редакциях Браннер пытался писать вечерами и в выходные. А когда в 1958 году смог продать первый роман американскому издательству, то снова решил рискнуть и начать жизнь «свободного художника». Летом того же года он женился на Марджори Сауэр, которая была лет на двадцать старше. До самой ее смерти в 1986 году Браннер уважительно называл супругу «моим преданнейшим фэном и самым искушенным критиком».
В 1958 году случилось еще одно знаменательное событие в жизни Джона Браннера.
Начинающий писатель-фантаст сблизился с британским Движением за ядерное разоружение, в рядах которого тогда можно было встретить много интеллектуалов самой разнообразной политической ориентации. Впрочем, «сблизился» — не то слово. Браннер превратился в одного из его активистов и даже написал полуофициальный гимн движения — «Гром водородных бомб». Пока позволяли годы и здоровье, чета Браннеров постоянно участвовала в знаменитых Олдермастонских маршах мира, о чем подробно рассказано в автобиографическом романе «Дни марша», вышедшем три десятилетия спустя.