2012. Танго для Кали

Карета остановилась. Город закончился, нужно было отметиться на заставе, отписать: «выехал». Граф лениво выбрался на истоптанный лошадьми снег. Ещё, что ли, крестик поставить, напоследок? Для лучшей памяти? Он посмотрел на небо, ухмыльнулся, подобрал дорогой плащ и бодрым шагом отправился расписываться в казённой тетради.

День спустя, сортируя полицейские доклады, мелкий чиновник дорожного департамента вдруг испуганно зашевелил губами, прочитывая молитву, и принялся истово креститься дрожащей рукой: полиция донесла, что Его Высокоблагородие, Кавалер и Граф, Испанских Королевских Войск Полковник и Учёный Медикус Александр Феникс, он же де Калиостр, выехал из всех петербургских застав одновременно и везде оставил свою подпись.

Глава 1

Тысячелетия подряд всё так же катит воды река Неман, что в давние времена называлась Хронос. Её русло может меняться, уходить вправо или же влево, но река неизменно спешит к морю. Три столетия стоит на ней город. Изменялись его имена, уходили и приходили люди, разрушались дома, возникали новые улицы, менялся язык жителей, а город стоит. И намерен стоять дальше, ибо на гербовом поле осеняет его треугольник с расходящимися на все стороны света лучами и с зорким глазом внутри, и девиз его гласит: «Под сим в безопасности». Сегодня его имя такое же, как имя реки, – Неман.

Миллионы лет назад здесь упал огромный метеорит, рухнуло с небес нечто, вдавило каменную кожу Земли. Плавились и трещали скалы, бушевал огненный ад, просыпались вулканы. До сих пор на коре Земли остался шрам – нуклеар, по нему идёт нижнее течение реки Неман, на его территории стоит город. А в самом эпицентре былого взрыва, далеко за холмами, расположен лес, в котором находится одна из самых сильных аномальных зон – Гросвальд.

Заляпанный грязью внедорожник едва полз по заросшей дороге. Грязь под колёсами ещё больше затрудняла движение. Гунна не спешила, она была уверена в себе и в своей машине. Вот поворот, где их столько раз встречали светящиеся шары. Они появлялись ниоткуда и следовали за машиной до самого центра зоны. Сейчас шаров не было, Гунна и без них хорошо знала дорогу, её руки крепко сжимали руль, и на пальце одной из них привычно поблескивал Единорог – кольцо из неизвестного науке металла с пирамидкой и извилистым рогом.

Фрост размеренно шагал по тропе. За плечами лёгкий рюкзак, в руке фонарик – он вышел в путь в середине ночи. Он немного затормозил возле приметной раздвоенной сосны – именно здесь ему довелось встретиться с реликтовым гоминидом, когда они с Шаманом бросились выручать Чёрного, у которого в зоне встала и отказалась заводиться машина. Фрост поёжился – это было не самое приятное воспоминание. Трёхметровое лохматое чудовище – вот что такое на самом деле ваш снежный человек.

Шаман бросил машину в зарослях молодняка и дальше отправился налегке. Идти оставалось недолго – немного по тропе, которая когда-то была дорогой. Потом пересечь поляну, где они с Чёрным некогда творили обряд. Он скосил глаза на кольцо – его палец охватывал тонкий чешуйчатый ободок, от которого вдоль фаланги вытянулось длинное шипастое щупальце. Шаман дошёл до опушки леса, осмотрел местность и двинулся через поле.

В центре Гросвальда есть небольшая, но очень глубокая дыра в земле. Если кинуть туда камень, он будет лететь несколько минут, и ещё долгие минуты будет грохотать, перекатываясь между стен, эхо от его падения. Наверняка из её таинственной глубины даже днём можно видеть звёзды. Сейчас звёзды понемногу меркли и исчезали. Начинался рассвет, тьму сменили быстро светлеющие сумерки, небо на востоке порозовело, но до солнца было ещё далеко.

Трое стояли возле ямы и смотрели по сторонам.

– Ты давно знаешь? – спросил Шаман у Гунны.

– Да. – Татьяна, не отрываясь, смотрела на облака.

– Что ж никому не сказала?

– Кто бы тогда мне поверил?

Шаман замолчал, признавая её правоту.

– Здесь не верить, здесь осознать надо, – заявил Фрост.

– Теперь понимаете, почему у нас здесь самая мощная зона? – Шаман поднял камешек, намереваясь кинуть его в дыру, но передумал и уронил рядом. – Это окно Берсеркера.

– Да, тридевятое царство тридевятое государство. – Гунна шутила, подразумевая нумерацию регионов.

– Всё, теперь игра окончена? – осторожно поинтересовался Фрост.

– Нет. – В этом Шаман был абсолютно уверен. – Скорее, лишь началась. Иванна ничего не говорила? – Он повернулся к Гунне.

– Нет. – Татьяна качнула головой. – Хотя она в курсе.

– Ну это нормально! – произнёс свою коронную фразу Шаман.

Все невольно улыбнулись.

– Началось, – негромко произнесла Гунна.

Ребята тоже посмотрели вверх.

Над лесом зависла огромная летающая тарелка. То ли она телепортировалась к назначенному сроку, то ли болталась здесь уже давно, а сейчас сбросила экран невидимости. Она возникла сразу и без манёвров подхода. Часть летательного аппарата уходила за лес, но и то, что предстало глазам, внушало уважение. С выступа чуть зеленоватого корпуса сорвался и воткнулся в землю яркий белый луч. По нему заскользили прозрачные силуэты. Приближаясь к земле, они обретали объём и плотность, становились похожими на людей. Делегация странных существ собиралась у кромки леса.

– Вот и первый этап, – нарушил молчание Шаман. – Ну что, идём? Поздравим с началом переговоров.

Он выплюнул травинку и первым тронулся к месту высадки. Гунна подмигнула Единорогу и последовала за ним. Фрост усмехнулся и, поправляя на ходу рюкзак, догнал друзей.

Совещание проходило в самом узком кругу: Калина, Люминос и Баал втроём сидели на втором этаже офиса. Хотя совещание – громкое слово: ребята молчали, думая каждый о своём. Калина задумчиво созерцал знакомый пейзаж за окном.

– Скоро они будут здесь. – Он снова уставился в окно.

– Откуда ты знаешь? – уточнил Баал.

– Просто знаю. В тридцать девятом ребята вступили в переговоры. Теперь наш выход.

Чёрный открыл глаза. Сильно болела спина, как вчера, как позавчера, как неделю назад. Он уже почти привык, как привыкают к пыткам. Прямоугольник белого потолка, омерзительного коричневого оттенка стены – да, он в больнице. Промучившись двое суток подряд, вчера он всё же вызвал «скорую» и был доставлен в негостеприимный приёмный покой. Ходить он уже не мог. Цепляясь за стены, опираясь на сиденья стульев, которые поспешно освобождали перед ним ожидающие госпитализации больные, он добрался до регистрационной стойки и отдал паспорт. Не нашлось никого, кто потребовал бы от него соблюдать очередь. Но не нашлось и никого, кто бы ему помог. Мужчины неловко отводили глаза, женщины шептали про себя «какой ужас», одна старушка крестилась. Привычная ко всему врач приёмного методично занесла данные паспорта в историю болезни и вызвала санитаров. В палату его отвезли. Блокирующие боль уколы помогли очень мало, но всё-таки ему удалось уснуть. Сейчас их действие не ощущалось совсем.

Чёрный приподнял голову, огляделся. Тумбочка, на ней стакан с зубной щёткой и пастой, мыльница, знакомая кружка – видимо, пока он спал, кто-то принёс необходимый для существования в больнице набор его вещей. Вчера он ничего не смог взять. Взгляд скользнул по полу и вдруг застыл, остановившись на тапочках возле кровати. Коричневый мягкий плюш, уютные, знакомые домашние тапки. Он не отрывал от них глаз, пока тапки не превратились в два тёмных пятна, и тогда упал на подушку, давясь, захлёбываясь слезами. Тело сводило судорогой от рыданий, каждый всхлип волной жгучей боли прокатывался по позвоночнику и стекал по ноге, но сейчас он едва не приветствовал эту боль. Сильнее, ещё сильнее, – он тонул в мутно-красных волнах и едва слышно, глотая слёзы, шептал: «Папа… Прости… Прости меня, папа…»

Да, он предполагал, что издание этой книги может оказаться опасным. Но как же замечательно всё сложилось: заманчивое предложение от издательства, популярный писатель, который выразил желание взяться за необычный материал. Он десять лет держал эти знания в голове, разве можно было упустить такой шанс? «С чего всё началось, что было до создания группы «Неман»?» – как часто он слышал эти вопросы, и вот появилась возможность ответить сразу всем. Чёрный имел ещё и свою личную, заднюю мысль о том, что в процессе систематизации материала для книги он сумеет наконец разобраться в том, что за всё это время так до конца себе и не объяснил. Сведёт концы с концами, получит целостную картину давних событий, а может быть, и некую дополнительную информацию из «отдалённых источников», почему нет? В возможностях тех, кто называл себя Властелинами Времени, он не сомневался тогда и не усомнился теперь. Беженцы из очень далёкого мира, они потеряли, по их меркам, почти все свои способности, но, по меркам землян, превосходили всё, что принято воображать. Тогда, десять лет назад, они сами пошли на контакт и сами неожиданно его оборвали. Впрочем, они всегда действовали только в своих интересах. Сейчас Чёрный мог задеть эти интересы: он собирался рассказать о давних событиях всё. Всё, что знал, что понимал, и что не понимал – тоже.