22 июня. Черный день календаря

Смеркается, уже почти что темнота. И тут команда — „перелететь в Лиду“. Наш полк первым взлетал. Прилетели в Лиду, сели. Горючего нет, боеприпасов нет. Вернее, все есть, но снаряды так замазаны этим автолом, что даже бензин их не берет, надо обязательно кипятить воду, опускать ленту в этот кипяток и расправлять эту смазку. А потом протирать каждый патрон, каждое звено, ленту собирать. Технического состава нет, а летчики уже по 3–4 вылета сделали, не жравши, все грязные, потные… Горючее есть, но цистерна под землей. Чем доставать? Альвееров нет. Даже ведер нет! Поужинали и легли спать. Только заснули — тревога. Говорят, что с восточной стороны аэродрома выбросили десант. Мы побежали на аэродром. Прибегаем, а у самолетов пустые баки. Что делать? Никто ничего не знает. Чем заправлять машины? Нечем. Вот тут одна за другой пошли шестерки, восьмерки Ме-110 — и оба полка перестали существовать. А мы ничего не можем сделать! Исправных самолетов там было много, но они не были заправлены, без оружия… Поступила команда — уезжать.

Мы зашли в гостиницу, взяли с собой чемоданчики, — и нас увезли в Москву».

Советский санинструктор оказывает помощь раненому немецкому солдату.

Вернувшись на аэродром, командир дивизии принял решение о перебазировании 122-го авиаполка на аэродром Лида. Здесь находился штаб авиадивизии и базировался 127-й истребительный авиаполк. Решение было в принципе обоснованное — с аэродрома, подвергшегося атаке, нужно было уходить. Однако аэродром Лида также подвергся нескольким ударам противника. Первый раз он был атакован в 5:00 утра, следующий налет последовал в 14:50 (15 Ju-88), еще один — в 17:45 (7 Bf-110) и, наконец, последний — в 20:25 (2 Do-17Z). Пилотами 122-го и 127-го истребительных полков было заявлено об уничтожении 17 Bf-109, 11 Bf-110 и 7 Ju-88. В ходе одного из налетов П. И. Ганичев был смертельно ранен осколком авиабомбы. В итоге к вечеру 22 июня 122-й истребительный авиаполк лишился 69 И-16, причем примерно половина из них были уничтожены на аэродроме Лида. Безжалостному разгрому также подвергся 16-й бомбардировочный авиаполктой же 11-й авиадивизии, потерявший за день 23 СБ и 37 Пе-2. Проблемой советских авиасоединений в первые дни войны были трудности с аэродромным маневром. Выше уже говорилось об истоках этой проблемы в приложении к ПрибОВО — тыловые аэродромы, на которые можно было бы отвести авиацию из-под удара, не успели достроить. Те же проблемы испытывал ЗапОВО.

В вышеупомянутой книге Шпанова одно из важных мест занимает ответный удар возмездия по аэродромам противника. На страницах книги он был, безусловно, успешным: «Ангары противника подверглись бомбардировке зажигательными бомбами. Процент поражения был вполне удовлетворительным, несмотря на хорошую работу ПВО противника. Свыше пятидесяти процентов его новеньких двухпушечных истребителей были уничтожены на земле, прежде чем успели подняться в воздух».

В первый день настоящей, а не выдуманной войны советское командование также попыталось нанести ответный удар по аэродромам противника. Авиабазы, с которых летали Не-111 и Ju-88, находились довольно далеко от границы. Требовались их доразведка и рискованное глубокое вторжение в воздушное пространство противника. Поэтому авиаудары по авиабазам двухмоторных бомбардировщиков были нанесены только в конце июня 1941 г. В первый день войны советские бомбардировщики атаковали находившийся ближе к границе аэродром Бяла Подляска, на который базировались пикировщики из эскадры StG77. На аэродром вышли шесть советских самолетов, успевших сбросить на летное поле пять тяжелых авиабомб. Однако вскоре они были атакованы немецкими истребителями из JG51. Командир отряда 6/StG77 капитан Г. Пабст описал произошедшее в своем дневнике:

«Первый с ходу открыл огонь. Тонкие полоски трасс протянулись между двумя машинами. Огромная птица неуклюже заваливается набок, на солнце засверкал ее серебристый фюзеляж, после чего она вертикально устремилась к земле, сопровождая падение усиливающимся, безумным воем двигателей. Вверх поднялся огромный столб огня — русским пришел конец! Вскоре второй бомбардировщик вспыхивает ярким пламенем и, ударяясь о землю, взрывается. В воздух взметнулись обломки лопастей. Следующая подожженная машина будто наталкивается на невидимое препятствие и переваливается через нос. Потом погибает еще один бомбардировщик, и еще один. Последний СБ группы падает прямо на деревню около аэродрома, после чего там целый час бушует пожар. У горизонта поднялись шесть столбов дыма — сбиты все шесть бомбардировщиков!».

Общие потери авиации Западного фронта в первый день войны составили 738 самолетов, из них 528 — на земле. Потери падали главным образом на 9-ю смешанную авиадивизию — 352 самолета. Соответственно 10-я смешанная авиадивизия потеряла 180 самолетов, 11-я смешанная авиадивизия —127 самолетов. ВВС фронта были практически разгромлены.

В журнале боевых действий Западного фронта, написанном по горячим следам событий, описание разгрома авиации завершает жестокая фраза: «Командующий ВВС Запфронта генерал-майор авиации Копец, главный виновник гибели самолетов, по-видимому, желая избежать кары, получив еще неполные данные о потерях, в тот же вечер 22.6 застрелился. Остальные виновники получили по заслугам позднее». Под «остальными виновниками», скорее всего, имеются в виду командир 9-й авиадивизии генерал Черных и командование Западного фронта. Они были вскоре арестованы и расстреляны.

На дорогах уже стоит разбитая советская техника.

В распределении сил сторон на 22 июня невооруженным глазом видна асимметрия. Самый сильный из особых военных округов — Киевский, оказался в стороне от направления главного удара противника. Главный удар на земле и в воздухе пришлось отражать более слабому Западному особому военному округу. Соотношение сил ВВС сторон на западном направлении было близко к единице. Напротив, на Украине превосходство в числе самолетов было на стороне Киевского особого военного округа. К началу войны самолетный парк ВВС округа был самым многочисленным — он насчитывал 2003 боевых самолета, из которых 1759 числились исправными. В состав истребительной авиации ВВС округа входило 17 авиаполков с общим количеством 1166 самолетов, в том числе 159 МиГ-3 (МиГ-1) и 64 Як-1. Основу бомбардировочной авиации составляли 11 ближне-бомбардировочных авиаполков. В них насчитывалось 468 самолетов, из которых 214 типа СБ и 114 Су-2. Остальными, в порядке численного убывания, были Пе-2, Як-2 (Як-4) и Ар-2. В составе округа имелась дальнебомбардировочная авиадивизия; два полка располагали 119 ДБ-Зф. Штурмовая авиация включала два полка на И-153 и (преимущественно) И-15бис. Разведывательная авиация была представлена 315-й и 316-й разведывательными полками, насчитывающими 53 самолета. Кроме того, в стадии формирования на территории округа находились еще 12 авиаполков. Организационное разделение авиаполков ВВС КОВО соответствовало господствовавшим на тот момент представлениям о роли и месте армейской авиации. Семь авиадивизий (14,15,16 и 63-я сад, 44-я и 64-я иад, 62-я бад), насчитывавшие 1360 самолетов, входили в состав армейской авиации, а четыре дивизии (17-я сад, 18-я дбад, 19-я бад, 36-я иад) и два разведывательных полка (643 машины) — в состав ВВС фронта. То есть 2/3 авиации округа были отданы в распоряжение командующих армиями, оставляя в распоряжении командования фронта только треть боевых машин. Соответственно, если оказывалась атакована одна из армий, в отражении удара принимали участие ВВС этой армии и ВВС фронта. Авиасоединения соседних армий быстро задействовать в интересах атакованной армии было бы проблематично.

На стенах советских домов появляются пропагандистские плакаты.

Сосредоточение большого количества самолетов в руках командующих армиями нашло свое отражение в организационной структуре ВВС КОВО. Трем приграничным армиям (5,6 и 12-й) КОВО придавались по две авиадивизии, а 26-ю армию поддерживала одна дивизия. Кроме боевой авиации, в составе округа имелось 268 самолетов учебно-тренировочной и корректировочной авиации и 11 отдельных корпусных эскадрилий.

Назначенный для поддержки с воздуха соединений группы армий «Юг» 4-й воздушный флот насчитывал немногим более 600 самолетов. Они входили в 12 групп бомбардировщиков (360 самолетов), 7 групп истребителей (210 самолетов), 3 дальние разведывательные эскадрильи (30 самолетов), 2 группы транспортной авиации (60 самолетов) и три связные эскадрильи (30 самолетов). Также в подчинении 4-го воздушного флота находились силы армейской авиации: 5 дальних разведывательных эскадрилий (50 самолетов), 14 ближних разведывательных эскадрилий (140 самолетов), 5 связных эскадрилий (50 самолетов). Командовал 4-м воздушным флотом генерал А. Лер, австриец по происхождению. Организационно 4-й воздушный флот разделялся на два авиакорпуса — IV генерала К. Пфлюг-байля и V генерала Р. фон Прайма. Первый предназначался для поддержки наступления 11-й немецкой армии и двух армий из Румынии, а второй — 6-й и 17-й армий и 1-й танковой группы.

Так же как и для соседних воздушных флотов, одной из главных целей 4-го воздушного флота в первые дни войны были аэродромы ВВС КОВО и ОдВО. В сравнении с другими приграничными округами авиадивизии, дислоцировавшиеся на Украине, оказали Люфтваффе наибольшее сопротивление. Этому способствовал целый ряд субъективных и объективных факторов. Во-первых, наилучшим из особых округов было соотношение сил немецких и советских ВВС. Во-вторых, руководство ВВС округа в лице Е. С. Птухина уделяло много внимания маскировке аэродромов. Незадолго до вторжения командующий ВВС округа лично произвел облет аэродромов с целью проверки выполнения приказа НКО от 19 июня о маскировке. В-третьих, система базирования ВВС КОВО была эшелонирована на большую глубину, и не все аэродромы оказались под ударом Люфтваффе в первый день войны.

С 4 до 5 часов утра 22 июня около четырехсот самолетов 5-го авиакорпуса 4-го воздушного флота немцев нанесли удар по 24 аэродромам КОВО. Под ударом оказались в основном авиадивизии, дислоцировавшиеся непосредственно у границы. Из 6 аэродромов 14-й авиадивизии 5-й армии подверглись бомбардировке пять — Велицк, Колки, Киверцы, Млинов и Дубно. Еще более плотным было воздействие на аэродромы в львовском выступе.

Вспоминает Горелов Сергей Дмитриевич:

«На аэродроме города Львова было сосредоточено три полка — около двухсот самолетов И как раз на мой день рождения, в три часа ночи, нас начали бомбить. Мы все вскочили, побежали на аэродром, а там… Почти все самолеты были уничтожены или повреждены. Мой И-16 не был исключением. Когда я подошел к нему, мне показалось, что он — скособочившийся, с отбитым левым крылом, — как будто смотрит на меня и спрашивает: „Где ходишь? Какого хрена спишь?“

В тот же день нас распределили по машинам и повезли в сторону Киева. Пока проезжали Львовскую область, в нашей машине убили семь человек. Местные жители с колоколен, с чердаков стреляли… До того советских ненавидели… А раз война началась, то и бояться нас перестали».

Лапти деревенского старика вызывают усмешку у цивилизованных немецких солдат Через полгода, чтобы согреться, они быстро освоят технологию плетения обуви из лыка.

Уже в первый день войны все аэродромы 15-й и 63-й смешанных авиадивизий, три из четырех аэродромов 16-й авиадивизии подверглись воздушному нападению. Первый удар был, разумеется, неожиданностью даже в условиях повышенной боеготовности. Вспоминает командир 87-го истребительного авиаполка майор И. С. Сульдин: «22 июня около 4 часов 30 минут из штаба авиадивизии в полк поступила телеграмма следующего содержания: „По имеющимся данным, немецкая авиация бомбит пограничные города Перемышль, Рава-Русская и другие. Полк привести в боевую готовность“. Остававшийся за командира полка командир эскадрильи старший лейтенант П. А. Михаилюк поднял личный состав по тревоге. Летчики, инженеры, техники, младшие авиаспециалисты заняли свои места у истребителей в соответствии с боевым расписанием, а летчики-приемщики из 36-й авиадивизии — у принятых ими 10 самолетов и в свою очередь тоже запустили моторы. Казалось, боеготовность полная. Но была допущена серьезная промашка, за которую основательно поплатились многие. Примерно в 4 часа 50 минут с восточной стороны аэродрома показался плохо видимый в лучах восходящего солнца двухмоторный бомбардировщик. Все сочли, что для проверки готовности полка к действиям по тревоге прилетел на СБ командир авиадивизии. Но то был немецкий бомбардировщик Ю-88. На бреющем полете он атаковал выстроенные в линию самолеты. Увидев зловещие кресты на бомбардировщике, находившиеся на аэродроме командиры и бойцы открыли по нему огонь из винтовок. Но было уже поздно. Немецкий самолет сбросил прицельно мелкие осколочные бомбы, обстрелял из пулеметов личный состав: из 10 выстроенных в линию самолетов 7 сгорели, были убиты два находившихся в кабинах летчика и ранены два младших авиаспециалиста…» 7 уничтоженных самолетов — это 7 из 10 И-16, предназначавшихся для передачи в 36-ю истребительную авиадивизию.