220 вольт

– Ну конечно, полное безобразие в форме одежды, – оглядел меня Михаил, – но командир тут я, поэтому взысканий не последует.

Следующим шагом мне показали уже второе место жительства за сегодня. «Подвал поликлиники, его все знают» – сообщили мне адрес. Положив на пустую тумбочку около кровати пижаму и тапки, я огляделся. Та же палата, только окон нет и по потолку идут толстые трубы, в которых изредка что-то шумело и булькало. Просто отлично для первого дня, как по мне.

Внезапно в животе у меня забурчало.

– О! А это правильное и своевременное предложение, – услышал позывы моего живота Михаил. – Пошли поедим, что нам пошлет Серафимовна, а то я тоже немного голоден.

Серафимовна, вернее Пелагея Серафимовна, оказалась заведующей пищеблоком больницы. Как и положено труженицам котла и поварешки, она оказалась круглолицей и огромной в обхвате. Грациозно выплыв к нам на призыв Михаила, она начала осматривать меня с ног до головы. Возникло ощущение, что сейчас прикидывают, как мою тушку разделывать на всякие там лопатки и ростбифы.

– Что-то больно худой вы для специялиста, – внезапно басом произнесла она.

– Ну, я болел, а сегодня только чай с пряниками у Василий Васильевича достался, – пожалился я.

– Ну, тогда постой здесь, я сейчас распоряжусь, – ответствовала она и пошла куда-то в глубь кухни, скрывшись за кучей плит и стоящими на них кастрюлями.

Ответа от меня явно не ожидалось, поэтому я кивнул и решил немного осмотреться. Никаких подносов или там стоек раздачи не было. Просто один столик, возле которого стояли большие кастрюли. С другой стороны кухни стоял десяток таких же столов с расставленными вокруг стульями. Подняв взгляд, я обнаружил пару неработающих лампочек. Мысленно поставил галочку исправить этот беспорядок первым. Ибо столовая, как и бухгалтерия – первейшие места для обеспечения жизнедеятельности любого трудового организма. А свой трудовой организм я собирался холить и лелеять.

– Здрасти, а это вы наш новый сотрудник? – я обернулся. Около баков стояла невысокая улыбающаяся девчушка в немного запачканном халате. – Ну, вы еще без памяти остались, да?

Офигеть, как быстро работает сарафанное радио… И какая непосредственность и прямота в общении.

– Вы совершенно правы, это я. Позвольте представиться… – меня что-то потащило на благородный тон.

– Ой, я знаю, вы Слава! А меня Зиной зовут, очень приятно, – даже не дав ответить, пичуга быстренько начала доставать из стопки тарелки и наполнять их из разных баков.

Зина оказалась балаболкой-пулеметчицей. Пока мы с Михаилом получали какой-то суп с лапшой, классическую пюрешку с котлеткой и чай, она успела и пожалеть меня, и рассказать, что прошлый электрик им что-то уронил в кастрюлю, и им пришлось все содержимое вылить, за что Пелагея Серафимовна очень его ругала. Затем я узнал про хорошую погоду и то, что какая-то Ефросинья урвала отрез, но на платье его не хватит. Попытавшись что-то сказать в ответ, я потерпел тотальную неудачу. Ей абсолютно не нужны были наши ответы и вопросы, она была полностью самодостаточной. Наконец, пожелав нам приятного аппетита, она подхватила какую-то кастрюлю и умчалась с ней в глубь кухни.

– Зиночка хорошая, – увидев мою оторопь, произнес Михаил, – она порции хорошие кладет. А вот была бы Агафья, так у той все по нормативам…

– Да нет, просто неожиданно как-то, – ответил я, отодвигая стул и усаживаясь за стол. – А что, какой режим работы тут у столовой? А то нарушать распорядок – это последнее дело.

Оказалось, что пожрать тут можно практически круглосуточно. Понятно, что ночью разносолов не жди, но взамен разрешено самообслуживание из выставляемых на стол остатков. А так приходи в любое время, покормят чем есть. Ну неправильно же, когда тот же доктор будет останавливать операцию ради обеда. Да и питаются тут не все: некоторые предпочитают принести из дома что-нибудь повкуснее больничной еды.

Поев, мы составили тарелки на выступающий из окошка в стенке металлический конвейер. «Новинка! Посудомоечная машина! Одна женщина с ее помощью моет двести комплектов посуды меньше, чем за час» – с гордостью отрекомендовал агрегат Михаил. Я заинтересовался и попросил рассказать принцип работы.

Дальше за конвейером был еще один, но с такими металлическими рожками, которые держали тарелки вертикально. Работница кухни расставляла посуду, затем большим колесом заставляла двигаться конвейер. Тот через болтающиеся полосы резины завозил грязную посуду в мойку, где струи воды с разных сторон смывали остатки еды. Ну, а пока одна порция посуды мылась, с другой стороны мойки надо было собрать уже чистую и разложить ее по стопкам.

Еще раз восхитившись человеческим гением, я попросил Михаила прикинуть совместно завтрашний план работ. Ну, а чего ждать-то… Но тут меня ждал облом. Самой главной в больнице после главврача была «Главная Медицинская Сестра». Вот именно так, каждое слово с большой буквы, произнес Михаил. И именно она рулила всем: от смены постельного белья до расписания операций.

– Эээ, это такая женсчина, – внезапно у него прорезался акцент, – она такая… Спортсмэнка, красавица…

– Комсомолка? – попробовал продолжить я.

– Не, уже член партии, – не понял моего прикола Михаил. – Но такой красивый, что прямо умереть и не встать. И строгая, что поперек слова не скажи. Но в то же время и справедливая. Мечта мужчины!

– Так раз мечта, то чего замуж не позовешь? – улыбнулся я.

– Звал. Но она, как мужа в войну потеряла, так всем отворот дает, – поведали мне. – Но это не мэшает нам всем ей любоваться, – внезапно снова подтвердил свои кавказские корни Михаил.

– Ладно, пошли, представишь ей меня…

Но представление не случилось. Как нам поведала первая же перехваченная медсестра, она с главврачом уехала на какую-то тусовку в райком или горком.

– Ну, значит завтра познакомитесь, – поглядев на часы, резюмировал Михаил. – Рабочий день на сегодня у нас исчерпан, поэтому предлагаю переместиться в наш пункт постоянной дислокации, где и предаться вечернему отдыху.

На этот раз я двигался гораздо уверенней. Уже поняв основной принцип организации лестниц и переходов, я довольно быстро довел нас до подвала поликлиники, где было мое новое место жительства.

* * *

– За такой хороший день по чуть-чуть будешь? – хитро улыбнувшись, Михаил достал откуда-то бутылку с дымчато-сизым содержимым. – Врачи рекомендуют по пятьдесят грамм вечером.

– Так то про коньяк говорилось вроде, а это…, – я вытащил скомканную газету, служившую пробкой и нюхнул. В нос шибанул запах сивухи, – точно не коньяк. Может, тут чаю раздобыть можно?

– Неужели не пьешь? – удивился завхоз, снова пряча куда-то бутылку.

– Почему это не пью? – немного обиделся я. – Пью. Но не водку и уж точно не самогон. Пиво там, например, очень уважаю. Вино не очень.