25 декабря
Шрифт:
– Вот я и выкопал!
– Чудесно. Но это не то.
– Почему?
– Потому что игра, которую ты нашёл, не влияет на него глубинно. Да, конечно, она сильнее остальных, матёрее, коварнее. Но изнутри – её значение преувеличенно. Он и без неё останется тем, кем он является. А вот без той самой… интересующей нас… рухнет всё. Можно сказать, целый мир.
– Я не согласен с вами обоими. Я вижу потенциал, я вижу что-то большее, чем просто «матёрее, коварнее». Вы отбросили эту идею, потому что вам так было легче. Вы бюрократы. Вы не умеете работать в полях. И лишние поиски вам ни к чему. Вам бы побыстрее закончить отчёт. А уж что там будет в итоге… вам плевать.
– Возвращайся в архив, если хочешь доказать свою правоту. Пока что это пустые слова.
– Я докажу.
7
Мне точно не кажется. Я не схожу с ума. Есть ещё одна девушка. Мы просто не брали её в расчёт. Игнорировали. Эти двое – круглые болваны. Но я докажу. Я всё им докажу! Я приду к четвёртому и… хотя… погодите-ка! Зачем мне четвёртый? Я сам проверю свою додумку. Но как… Людям свойственно обманывать не только других, но и самих себя. Они склонны заблуждаться. Теряться в своих теориях и заблуждениях. Я уверен, в данном случае, дела обстоят точно так же. Ещё одна девушка может и не фигурировать в его будущем. И не влиять на него прямо сейчас. Но быть может… она ключ к его прошлому… связующее звено? Интересно. Если я повлияю на его отношение к этой девушке? Допустим испорчу, что изменится? А если укреплю? Или возведу в новый абсолют? Что тогда? Что из этого лучше? Мне нужно с кем-то посоветоваться… с доком? Нет, он пустозвон. С этим? Нет. Он резонёр. С четвёртым? Мимо. Его не интересуют вопросы такого рода. Значит, я один? Как знать, как знать… Может сам пациент мне поможет? Вряд ли… он обманет. Никогда не скажет прямо. Скажет что угодно лишь бы не то, что ты ожидаешь. Но подождите-ка… он говорит правду, когда люди думают, что он шутит… и чем страшнее правда, тем громче люди смеются… вот оно… сейчас, сейчас… Что он говорил про свадьбу? На ком он собирался жениться? Вот же оно! Я точно помню – не на той, что встретил двадцать пятого декабря. Но это какой-то бред. Мне нужен док.
Кабинет его не пустел никогда. Люди ломились толпами. Хотя не был он из ряда вон выходящим специалистом, скорее самоучка недоученный. Интересно было наблюдать, как он с умным видом выслушивал своих пациентов. Какие слова подбирал. В каких метафорах выражался. Подход у него был один: найти основную проблему и отбросить всё лишнее. Дифференциальная диагностика. Он искал первопричины. Генезис заболевания. Часто грешил психоанализом, но не перебарщивал. Занимал сторону пациента по мере необходимости, но чаще оппонировал ему. Много курил. Любил выпить. К женщинам относился потребительски. Был разведён. Слушал русский шансон. Дверь кабинета вероломно распахнулась.
– Док, я нашёл доказательства. Ознакомься.
– Уже читал.
– Это ещё не всё. Помнишь, он говорил про свадьбу?
– Да.
– А помнишь кого он назначил себе в жёны?
– Господи, Боже ты мой. Хватит, дружище, я прошу тебя. Хватит. Не ходи больше ни в какой архив. Тебе вредно перенапрягаться.
– Почему вы не хотите принять очевидное? Что вам мешает?
– Всё. Каждая деталь этой истории. Каждый миг. Каждый взгляд.
– Что с ней не так?
– Она ненастоящая. Это мистификация.
– Девушка реальна. Я нашёл все документальные подтверждения.
– Не девушка иллюзорна, а сама история. Как бы тебе это объяснить… она тоже выполняла
определенную роль в этой «пьесе». Но целью никогда не являлась. Игра с ней – это как игра со мной. Интересно, местами блистательно. Даже заманчиво порой. Но не фундаментально. Мне жаль, что ты не можешь этого понять. Или не хочешь…– Почему ты в этом уверен!? Откуда у тебя такие сведения! Где твои доказательства?
– А за ними не нужно ходить в архив. Она ему не снится. Он не говорит о ней, как о чём-то важном и нужном. Он вообще упоминает её только в каких-то конкретных, определённых случаях. Но мир свой вокруг неё не выстраивает. То, что ты прочитал, да, имеет место на жизнь. Это даже романтично, в конце концов. Но это слишком маленькая часть его жизни. Уберёшь её… и ничего не изменится.
– Грустно, что ты так считаешь.
– Так считаю не только я. Но и второй, и наш пациент. И девушка, на самом деле, сама того же мнения. Только ты видишь в ней что-то из ряда вон выходящее. Выброси её из своей головы.
– Я не могу… понимаешь… он не выдает своего искреннего отношения к людям. Он загадывает загадки. Но здесь прослеживается нечто большее, чем просто ещё одна «игра».
– Когда человек был действительно важен – он написал о нём прямо. Без прикрас. Он даже имя употребил! (Что вообще не в его стилистике). А здесь… подставь кого угодно и точно не промахнешься. Я знаю о ком идёт речь, я знаю эту девушку, я знаю их историю. Но это… как же тяжело это объяснить…
– Это, это! Что это? Вымышленный карикатурный персонаж, наделённый всеми необходимыми чертами, соответствующими жизнедеятельности нашего пациента? Иллюзия в глубине здравого умысла? Пир во время чумы? Если бы он преувеличил её значение – я бы понял. Если бы он выделил её на первый план – картина была бы маслом! Но он сделал всё, лишь бы вы двое отмели её разом, как нечто «несущественное». Он замёл свои следы! Вот послушай:
Из архивов, датируемых 23.06.2020:
«Когда её не станет в моей жизни,Я знаю точно – жизнь моя не рухнет,И словно гром, приму я этот выстрел,Она была моим ближайшим другом.Мы не были, как кошка и собака,Мы не были полярны и различны,Я часто на мозги ей чем-то капал,Но не было во мне злодейских мыслей.Мы часто говорили до упада,Пока она молчала – я ей пел,Я ждал её, как люди ждут зарплату,И новости тащил ей на хвосте.Мы часто совершали моционы,По городу, который нас столкнул,Я ею был до фибров оцифрован,И лапками тянулся, как манул.Я с нею был таким красноречивым,В ушах её гремела моя речь,Я с нею был податливым, учтивым,Но пьяным я разил её, как меч.Скандалил, и как змейка извивался,Тянул ей своё яблоко Адама,Запомнила её моя терраса,Я жизнь бы подарил ей свою даром.Проходит время, дни сменяют годы,Ответственность – немыслимое слово,Мы были с ней близки и так знакомы,Но метры между нами стали прорвой.Не стало хуже, нет, всё стало чётче,Проекция детальна, до молекул,Спросили бы меня: «Чего-то ждёшь, же?»А я всё жду того, чего и нету.В придуманной моей мультивселенной,Дорога к счастью, быть не может узкой,Но сколько ты о сказках не кумекай,На деле мы, как высохшее русло.Мы с нею, впрямь, детей не покрестили,И вместе не построили хибару,Слова её не смогут стать моими,Да я и заставлять её не стану.Всё то, что невозможно – это выбор,Я сам пишу всю жизнь свою Гертруду,И нас осенний дождь уже не смыл бы,Она была моим ближайшим другом».– Ну, вот видишь? Её не станет, а я приму. «Она была…». Понимаешь, была! Но не «есть», не существует прямо сейчас! Он отказался от неё. Данная идея не занимает его рассудок. Это законченная история. Это пройденная игра. В этом принципиальная разница между двумя девушками. И не только между ними, но и вообще между всеми людьми. Кто-то остаётся, как незакрытый гештальт… незавершенный акт… не «прерванный полёт» [6] . Кто-то сохраняет свой потенциал для дальнейшего развития. А здесь его нет. Наш пациент сложен, многофактурен, многолик, в какой-то степени. Но времени он зря не теряет. И если он сам не верит в игру – он в неё и не вступает.
6
Произведение Марины Влади «Владимир, или прерванный полёт»
– Кто закончил игру с этой девушкой? Кто довёл её до «логического» завершения?
– Я не знаю. У меня есть предположения. Но там такой непроходимый лес… все эти домыслы, тройные смыслы, подводные камни… шутки взаправду и правда, как шутки… в этом невозможно разобраться. Даже наш пациент отказался от этой затеи. Куда уж нам… бюрократам, как ты нас величаешь.
– Это ошибка. Отказавшись от данной идеи, вы совершили большую ошибку. Игра не закончена. И наш пациент это знает… просто он не позволил вам в этом покопаться. Он вовремя изменил правила. Я вижу чистейший гамбит: наш пациент, якобы, преследует ферзя, но в конце концов поставит мат самому королю. И никто из вас не будет этого ожидать.