26 мифов о России. Ложь и тайны страны
Шрифт:
Все больны историей, и эту болезнь необходимо как-то преодолевать, возможно – совместным европейским историческим проектом. В XX веке европейцы доказали, что им, то есть и им, и нам, доверять нельзя. Европейцы дважды, в течение одного поколения, развязывали мировую войну. И с тех пор мировая система держится на противовесе ядерных стран – угроза уничтожающей ядерной войны висит над миром дамокловым мечом, существенно убавляя амбиции великих и малых держав.
Польша теперь тоже вошла в Евросоюз и в блок НАТО, а значит, и в систему атлантических институтов, где гарантами от войны являются Евросоюз и присутствие США. Арсенал ядерного оружия, который есть у США и у России, делает абсолютно немыслимыми военные решения какого-либо вопроса на серьезных направлениях, поэтому европейцы вынуждены смириться со своей историей благодаря этому цивилизующему дамоклову мечу.
«Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы
(Уинстон Черчилль, из книги «Вторая мировая война»).
Что касается пакта Молотова – Риббентропа, то это абсолютно обычный, можно даже сказать – рутинный пакт, каковых были тысячи в европейской истории. В каком-то смысле вся европейская история – это различные «пакты Молотова – Риббентропа». Он был подл, несправедлив и навязан Советскому Союзу сложившимися обстоятельствами. Можно и нужно признать его подлость, необъективность и несправедливость, но с какой стати за него извиняться, как это периодически требуют Польша и прибалтийские страны? Тогда всем европейским странам надо извиняться друг перед другом за то, что они натворили в течение хотя бы одного только XX века. Все забывают, что СССР – страна-победитель. Если бы немцы победили, то сейчас в странах Европы, в которых бы доминировала Германия, прославляли бы пакт Молотова – Риббентропа и проклинали бы «гнилую демократию» по-американски. Соответственно, мы, как победители и спасители их от этой участи, имеем моральное право ни перед кем за свою политику не извиняться.
Другое дело, что нужно признать свою внутреннюю вину за подобную политику, которая конечно же способствовала развязыванию Второй мировой войны. И надо не забывать еще один важный фактор – все-таки у России была самая ужасная в XX веке история, поскольку произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, а за ней началась внутренняя Гражданская война, которая фактически не прекращалась около полувека. И за это нам в первую очередь нужно извиниться перед самими собой. Тогда и поляки, и другие европейцы смогут поверить, что Россия становится другой. Но мы, опять же, должны это делать не для того, чтобы доказать кому-то что-то, а просто потому, что мы сами себя уважать не будем, не будем уважать свою историю, свой народ и свою элиту, пока мы не признаемся себе, что мы натворили чудовищные преступления в XX веке.
Считаете ли вы Польшу исторической жертвой отношений между Германией и СССР?
• Нет – 57%
• Да – 16%
• Затрудняюсь ответить – 27%
(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»).
«Я лично не присутствовал при переговорах, а историки пишут то, что им позволили или заказали написать».
«Отчасти поляки сами были виноваты в своей участи – Пилсудский завел внешнюю политику своей страны в тупик, впрочем, как и Сталин, вследствие чего он лишил себя возможности политических маневров, поэтому судьбу его страны решали другие».
«Польша всегда была европейской проституткой и европейской барахолкой».
«Польша сама в истории нападала на соседние государства».
«Польша делилась на части на протяжении чуть ли не всей своей истории, тем не менее в отношении Германии и СССР это не так – жертвами фашистской агрессии были все».
«Польша всегда искала материальных выгод в отношениях с другими государствами, иногда случались проколы».
«Я не настолько компетентна, чтобы иметь четкий ответ».
(Из комментариев к опросу об отношениях СССР, Польши и Германии на сайте «SuperJob»).
Взаимоотношения с соседними странами в советской истории традиционно подавались очень однобоко. Неудачный поход Тухачевского на Варшаву большинством воспринимается как что-то очень героическое, тогда как, в сущности, это была попытка экспорта революции насильственными методами. Не так давно государственным праздником стало 4 ноября, объявленное днем освобождения Москвы от поляков, что тоже усилило антипольские настроения. И наконец, поляки очень долгие годы постоянно, выражаясь современным языком, наезжали на Россию, что, конечно, вызывает у людей раздражение. В Польше же как раз в последние годы отношение к России стало постепенно меняться в лучшую сторону, особенно после признания Россией вины за Катынскую трагедию.
Одна из главных проблем во взаимоотношениях между государствами именно в том, что мы очень плохо знаем свою историю. А уж про другие страны и вовсе говорить не приходится. И мало кто помнит, что история Польши последние несколько сотен
лет – это и наша история, причем достаточно значительный период этого времени Польша была частью Российской империи. К тому же Польша, как и Россия, дала Европе непропорционально большое количество великих композиторов, писателей, поэтов, то есть сделала огромный вклад в общеевропейскую культуру.Главное, что характеризует польскую нацию, – безрассудная отвага. Столько раз подниматься на восстание, зная, что проиграют, столько раз устраивать у себя вече и каждый раз страдать – для этого нужно иметь огромную смелость и не менее огромное безрассудство. И поэтому Польша больше, чем другие страны, страдала за свою принципиальность.
Нельзя забывать и о том, что, несмотря на религиозные различия – католичество и православие, – пожалуй, именно Польша из всех европейских стран ближе всех к России с духовной и культурной точек зрения. В XVIII–XIX веках большой частью русской культуры была французская, но не напрямую, а прошедшая через Польшу, словно через проводник. И сейчас в Польше очень популярны Окуджава и Высоцкий – они близки и понятны людям, воспитанным в польской культуре.
В современном формате Евросоюза, когда американцы разделили его на Новую Европу и Старую Европу, Польша начала стремиться стать одним из лидеров так называемой Новой Европы. Большую роль в этом сыграло то, что Евросоюз сейчас понемногу ренационализируется – то есть все страны хотят играть большую роль, несмотря на все лиссабонские договоры. Но называть Польшу в дальней перспективе лидером Новой Европы или «новых европейцев» пока преждевременно.
Дело в том, что «новые европейцы» в целом – неуспешные, слабые и ориентирующиеся на США. Можно, конечно, оставаться слабым и ориентирующимся на США, если бы Соединенные Штаты продолжали ориентироваться на Европу. А они стремительно уходят оттуда, оставляя Европу самим европейцам. Многие европейцы как раз поэтому и хотят любыми способами США задержать. И поляки тоже начинают понимать, что их односторонняя ставка на Америку частично против остальных европейцев оказалась недальновидной. Кроме этого, Польша в последнее время – одна из самых успешных европейских стран, она стабильно развивалась даже в кризис. И поэтому в первый раз в новейшей истории Польша чувствует самоуважение и уверенность в себе. Поэтому скорее всего они сейчас будут менять приоритеты внешней политики и отходить от проамериканской направленности.
Сейчас появилась новая концепция Союза Европы, смысл которой заключается в том, что Россия и страны, не присоединившиеся пока к ЕС или к НАТО, должны создать новое надгосударственное объединение в Европе. И эти идеи Союза Европы с энтузиазмом поддерживаются в Польше. Сейчас в мире в международных отношениях самым опасным явлением является полный интеллектуальный вакуум – никто не знает, куда идти, поэтому многие и говорят, что все крутится вокруг оси Пекин – Вашингтон. Идея сама по себе абсолютно непродуктивная и глупая, китайцы сами от нее отказываются, а главное – это две страны, у которых прямо противоположные культуры и политические системы, поэтому они в принципе не могут стать какой-то осью, проводящей единую политику. Конечно, они и дальше, скорее всего, будут доминировать, но если Европа объединится в какую-то силу или хотя бы объединится вокруг идеи своего объединения, она станет серьезным соперником и партнером США и Китая, причем и им же поможет лучше понимать друг друга.
Но сейчас Европа движется скорее в сторону «Большой Венеции» – утопающего памятника своему былому величию. А Россия – в сторону, в худшем случае, чего-то вроде Нигерии с ракетами, которые тоже станут в каком-то смысле ржавеющими памятниками былой великой державе. А в лучшем – станет младшим братом, сырьевым придатком «великого Китая». Но пока есть силы, еще можно побороться за более приятную долю, и уж точно не оставаться на пути к «великой Нигерии».
Обсуждаемый союз с Европой подразумевает, что Россия плюс европейские страны и, возможно, Турция и Украина подпишут новый договор о союзе, предусматривающий координацию политики, сближение законодательств, движение к единому экономическому пространству, а потом, возможно, и к Таможенному союзу. То есть это получится союз между Евросоюзом и соседними европейскими странами. Евросоюз уже не может увеличиваться, у него на это больше просто нет энергии. Поэтому такой вариант союза – это как бы обходной маневр для того, чтобы преодолеть ситуацию стагнации. Это не военно-политический союз, а именно единое экономическое пространство, единый энергетический комплекс, что-то наподобие Европейского союза угля и стали в 50-е годы, из которого и вырос Евросоюз.
Для России в этой идее главная выгода в том, что если мы двинемся к союзу с Европой, то это усилит наши экономические, социальные и политические позиции, причем уже даже просто при заявлении о таком совместном движении. К тому же это усилит в нашем обществе европейскую составляющую. За последнее десятилетие российское общество снова деевропеизировалось. Был великий европейский XIX век, потом мы покатились прочь от Европы, потом было возвращение лет на десять–пятнадцать, а потом мы снова пошли к тому, что можно назвать «новым варварством», причем в первую очередь в ценностном, культурном и социальном отношении.