28 июля

Он был высок, с узкими плечами и толстым животом. Густыми усами и очень светлыми, почти водянистыми глазами. Ему было около шестидесяти. Мистер Фергюсон сразу во время знакомства решил произвести впечатление на гостя, сообщив, что он из Лондона. Мистера Синглтона это никак не удивило, и он не выразил восхищения, которого так ждал мистер Фергюсон.

– Лондон не далеко отсюда. Полтора часа, и я сам там. Вот если бы Вы приехали с Луны.

Мистер Фергюсон не растерялся, и после званного ужина пригласил гостя в курительную комнату.

– О, так Вы отдаёте дань моде, мистер Фергюсон, – мужчина усмехнулся, – как жаль Вас огорчать, но я не курю.

Тогда уже мистер Фергюсон достал из рукава джокера и вывел мистера Синглтона на улицу, демонстрируя автомобиль.

– Вы, должно быть, хотели меня поразить? – холодно спросил гость. – Но нет, не удалось. Дело в том, что я сам хозяин двух автомобилей.

Мистер Фергюсон хотел уже что-то сказать, но его перебил мужчина:

– Да, я знаю, что в Лондоне провели электричество.

Больше мистер Фергюсон не пытался поразить гостя. Он был явно разочарован. И больше никому из гостей не хвастался до самого отъезда, иногда вздыхая и сводя брови, когда видел, что гости жаждут увидеть автомобиль, про который уже все говорили в Лутоне.

Миссис Фергюсон же была на седьмом небе с счастья, когда снова увидела кузину. Они вместе проводили очень много времени, сетуя о мужьях и детях. Миссис Фергюсон привезла из Лондона шоколад и обрез ткани для платья миссис Фёрт, поэтому они могли разговаривать только о том, как миссис Фёрт пойдёт в ателье со своей тканью заказать пошив. Иногда они включали музыку на граммофоне, и кружили в дальней гостиной комнате в матчише с невидимыми партнерами, а потом громко над этим смеялись. Им было даже веселее, чем в Лондоне, потому что они знали, что могут вести себя так, как им угодно, ведь никто не видит их в Лутонской глуши в поместье мистера Фёрт.

Это были две молодые красивые женщины, вероятно вышедшие замуж слишком рано для своего возраста. Миссис Фёрт вышла замуж едва ей исполнилось семнадцать из-за вспыхнувшей горячей любви к мистеру Эбенейзеру Фёрт, а через год она уже стала матерью Роузмари. Ее муж был значительно ее старше – на момент их свадьбы ему было почти двадцать восемь лет. Миссис Фергюсон не могла похвастаться чувствами к своему мужу, так как замуж её выдал отец, как он считал, за респектабельного джентльмена с особняком в Лондоне, и она порой понимала, что мужа своего ненавидит всей душой. И только в компании миссис Фёрт она забыла о том, что вынуждена называть мужем совершенно чужого ей человека, возвращаясь душой в прекрасную юность. Ей было чуть больше тридцати пяти.

Роузмари пыталась им не мешать, проводя свои дни обычно с Эдвардом в другой части дома. Он не общался со своим отцом и мистером Фёртом, полностью посвящая своё время ей. Как и обещал, он привёз ей лампу.

– Лутон мне нравится все больше и больше, – сказал Эдвард, услышав смех своей матери и звуки граммофона.

– Отчего? – спросила Роуз.

На этот раз она занималась шитьем.

– Здесь все кажутся такими счастливыми. Матушка при моей памяти никогда так громко не смеялась. Вернёмся мы в Лондон, и вся её радость растает.

– Возможно, Вы и правы, мистер Фергюсон, – отвечала Роуз, не поднимая взгляда от шва, над которым работала.

– Им так весело, – Эдвард грустно вздохнул.

– А Вам, я вижу, должно быть грустно, – Роуз все-таки отвлеклась от шитья.

– Когда должен был быть бал? – спросил юноша.

– Было бы очень некрасиво явиться туда после отказа в приглашении Энн.

Роуз снова вернула внимание к шитью.

В выходные Эдвард и Роуз решили прогуляться, и к ним присоединились их матери, желая посетить церковь Святой Марии. Это была огромная церковь, поражающая своими масштабами. Башня церкви была видна в любой части Лутона, даже из окон поместья мистера Фёрт.

Вспоминая опыт посещения церкви в Лондоне, Роуз пыталась дышать как можно глубже (благо ей ничто не мешало это делать), дабы не потерять сознание. Благо, в Лутоне населения гораздо меньше, чем в Лондоне, да и размеры церкви позволяли ей вместить в себя все население городка. Роуз чувствовала себя комфортно, но несмотря на это, Эдвард пытался держаться как можно ближе, и однажды даже спросил:

Конец ознакомительного фрагмента.