290 миллионов лет назад и далее

– Всё так и будет, – Жанна улыбнулась сквозь слёзы. – Мы ведь теперь отважные хроноисследователи – и ты, и Боббе. А они ничего не боятся и никогда не сдаются.

Каюта, в которой их заперли, была похожа на дяди-Сашину в Центре, только без ширмы. В водонагревателе нашёлся кипяток, на полочке над компьютером – несколько пакетиков чая и печенье.

– Давно здесь лежат, – сказала Жанна, – наверное, несъедобны.

Она пояснила, что прилёты экспедиций настроены на тридцатилетний цикл в этом временн'oм периоде. Прошлая экспедиция улетела тридцать лет назад. Из-за приблизительности координат точки пробоя пространства и времени разброс может достигать пяти-шести лет.

– Но даже если этому чаю двадцать пять лет, я бы не стала его заваривать.

– Попьём кипятка, – согласилась Лиза.

Компьютер при запуске высветил мигающую надпись «Доступ запрещён».

– Серёжиных рук дело, – сказала Жанна с особым нажимом. – Быстро работает. А ведь был таким отзывчивым. Сегодня утром обещал помочь с платой. Точнее, двести девяносто миллионов лет тому вперёд. А робота-помощника так и не починили. Без биодетектора он только как погрузчик годится.

Лиза, осторожно подув, немного отхлебнула из чашки.

– Жанна, а интересно, что здесь забыл Серебренцев?

– Он тут работал. Скоро мы узнаем, зачем сюда прилетела эта шайка. – Жанна поставила чашку, не отпив ни глотка. – Наверное, нужно попытаться заснуть. Дурная получилась ночь. Тебе лучше прилечь на кровать, а себе я постелю на полу.

Жанна сдёрнула покрывало с постели, и что-то, блеснув и звякнув, упало на пол. Лиза подняла металлический медальон с фотографией красивой пары: светлоглазой женщины с короткими светлыми волосами и темноглазого мужчины с волевым подбородком и стильной чёлкой, почти закрывающей правый глаз.

– Дай-ка, – Жанна взяла с Лизиной ладони медальон. – Знаешь, кто это? Эмма и Бен Гунницкие. Я видела Эмму один раз, она за пять лет с тех пор, что погиб её муж, ничуть не изменилась. Значит, это его каюта. Нет ли тут ещё чего-нибудь?

Они перетряхнули постель, выдвинули все полки. Ничего, что напомнило бы о знаменитом Бене, не осталось. Медальон Жанна положила в карман комбинезона. Потом расстелила на полу покрывало и сняла ботинки.

– Ложись, Лиза, и постарайся уснуть. После прыжка во времени нужно поспать. Что бы ни случилось, лучше бороться с Серебренцевым на свежую голову.

Лиза послушно легла, укрылась одеялом, но сон никак не приходил. Вместо этого лезли мысли о случившемся в Центре, о прошлом, которое теперь стало очень далёким будущим. Лиза вспоминала офицера, который сказал, что будет стрелять, но не выстрелил. Остался ли он в живых? Потом вспомнила папу, обещавшего прилететь за ней. Теперь он прилетит, а её нет и, может быть, никогда не будет. Папа очень огорчится. А может быть, его уже срочно вызвали, как и маму с Марса. А ведь на Марсе больные, и их надо лечить. Мама же вместо этого летит к Центру в недоступном для Лизы будущем. А Центр? Остался ли он вообще? Может быть, он взорвался, и тогда те, кто будет возвращаться из экспедиций в прошлые эпохи, врежутся в осколки. А через два дня Лизин концерт. То есть примерно через двести девяносто миллионов лет. Огромное время, чтобы успеть на концерт, и настолько же внушительное, чтобы опоздать. Лиза припомнила все стихи, которые должна была читать. И пока она их повторяла, задремала.

Очнувшись от дремоты, в тусклом свете ночника увидела, как Жанна сидит, прислонившись к стене. Голова её опущена, рыжие волосы разметались, и лица не видно. В её руке медальон, и, кажется, она неотрывно смотрит в лицо Эммы Гунницкой.

– Ты не спишь? – спросила Лиза.

Жанна вздрогнула и посмотрела на Лизу. Лицо её было в слезах.

– Как ты думаешь, они ничего не сделают с Сашей?

– Думаю, что если будет надо, то дядя Саша им так вделает, что мало не покажется.

Лиза спустилась с кровати и устроилась рядом с Жанной. Они молча сидели, потом Жанна спрятала в карман медальон, извлекла оттуда платок и вытерла глаза.

– Вделает…

– Жанна, а ты его любишь? – спросила Лиза.

Жанна кивнула.

– Вот здорово! – воскликнула Лиза. – Тогда он просто обязан остаться в живых. Понимаешь?

Лиза прижалась к Жанне и обняла её за плечи. Они сидели, молчали, каждая своё думала о дяде Саше, а потом уснули.

– Эй вы там, вставайте! – крикнул в дверь Арнольд.

К этому времени Лиза и Жанна уже умылись, причесались и заправили постель.

Арнольд швырнул на пол две упаковки дневного рациона хроноисследователей.

– Времени у вас немного, – и закрыл дверь.

– Времени у нас много миллионов лет, – бросила ему вслед Жанна.

Едва они успели позавтракать, как снова вошёл Арнольд.

– Серебренцев всех собирает в кают-компании. Пошли.

Там уже были все. Серебренцев стоял у иллюминатора и смотрел на простирающуюся под станцией Землю, за ним сгорбившийся Мурзков изображал, что тоже смотрит, но ему из-за спины ничего не было видно. Дядя Саша сидел ко входу спиной и читал с планшета. Лиза заметила, что Жанна едва заметно улыбнулась, когда увидела его.

– О! Молодая принцесса в зале для приёмов!

Серебренцев, раскинув руки, направился к Лизе, но та ловко увернулась и подсела к дяде Саше.

– Здравствуй, – шепнул он. – Как спалось?

– Не очень, – призналась Лиза. – Мы с Жанной волновались, что они будут с тобой плохо обращаться.

– Всё хорошо, у меня же твой Боббе, он защитит.

Жанна присела с другой стороны, и дядя Саша машинально взял её ладонь в свою.

Серебренцев тем временем вернулся к иллюминатору, отодвинув пристроившегося было Мурзкова. Выглядел он необычно взвинченным.

– Итак, раз уж мы пролетели сквозь миллиарды километров и сотни миллионов лет, я считаю необходимым посвятить всех в свои планы. Там, внизу, – Серебренцев ткнул пальцем в иллюминатор, – нас ждут несметные богатства, которые я нашёл во время своих исследований. Они ждут, чтобы я забрал их оттуда. Если бы не проклятый эдопоид, отхвативший мою ногу, я бы управился ещё в тот раз. Но иногда примитивное существо с мозгом меньше грецкого ореха рушит все планы, не так ли, Арнольд? Это ведь тебя заподозрила служба безопасности, и нам пришлось бежать такой большой компанией. Не нужно оправданий, я почти простил тебе эту ошибку, да ведь и моя вина, что выбрал тебя в помощники. Однако не будем затягивать здесь своё пребывание. Меня больше привлекает человеческое общество, чем примитивные пресмыкающиеся и гигантские скорпионы. Сегодня же забираем мои сокровища и уносимся отсюда в счастливые времена ранних человеческих культур. Наша империя ждёт нас! Возражения не принимаются. На сборы – полчаса. На станции остаётся Мурзков – кстати, проверь-ка робота. Арнольд, смотри, чтобы твоя пушка была заряжена. Медведева – первой в очереди выбери себе костюм для спуска и подбери подходящий для нашей будущей дочери богов, я не оставлю её здесь в компании с Сергеем. Кажется, с недавних пор они недолюбливают друг друга. Калиновский, выше нос! Очень надеюсь, что ты останешься в своей каюте до моего распоряжения, иначе нам придётся стрелять. А такого опытного хроноисследователя я терять не хочу. Да и Жанна не хочет. Любого саботажника немедленно выкину в открытый космос. Вперёд! Быстро, быстро!

Когда Жанна, дядя Саша и Лиза пошли к выходу, Серебренцев подозвал к себе Арнольда и тихо, но так, чтобы все слышали, сказал ему:

– Проследи и запри в каютах, если что, стреляй не задумываясь. Ах да, тебе и нечем задумываться.

На станциях есть наборы универсальных костюмов для спуска на Землю. Они защищают от укусов мелких насекомых, от колючек и небольших перепадов температур. У них есть и регулировка по росту, но на взрослых. Никому и в голову не приходило, что на станцию может прилететь ребёнок или хотя бы карлик. Поэтому, хотя на Лизе утянули все ремешки, костюм на ней сидел, как сказала Жанна, свободненько. Ей-то, на две головы выше Лизы, было хорошо. Все свои ремешки она, наоборот, ослабила. Ботинки хронопроходца Лизе тоже затянули до минимума, и в них можно было подкачать воздух, чтобы стало по ноге.