33 простых способа создания зон здоровья и счастья у вас дома и на даче

Аметист — один из двенадцати Библейских камней, упоминающихся в Ветхом и Новом Завете. Поэтому он всегда высоко ценился церковными иерархами, как католическими, так и православными. Считается, что он дарует мир душе священника, защищает от земных страстей.

Итак, способность аметиста избавлять человека от недугов пьянства и наркомании — вот его главная особенность. Конечно же надо иметь в виду, что трезвость понимается и в переносном смысле: аметист сохраняет разум трезвым, делает его неподвластным страстям.

— Кстати, вы заметили, что, согласно атлантическому спектру, мои дети как раз находятся в «фиолетовом» возрасте? Правда же, папа?

— Точно, малыш, умница! И для них в высшей степени характерны и детскость, и одновременно трезвость мышления и мудрость.

Вот так при помощи Польки с Колькой и реконструкции мифологемы аметиста нам удалось соединить высший цвет индоевропейского спектра с одним из «детских» цветов спектра атлантического.

Мишель Мессинг строит ипсилон

— Итак, дорогие коллеги, мы с вами абсолютно точно определили необходимость экспедиции и место назначения. Мне бы, признать, хотелось еще понять хотя бы первоначальную цель нашей экспедиции. Мишель, что вы думаете…

— Да, Рушель, друг мой, вы совершенно правы: пришло время ипсилона. Я прошу у вас буквально минут сорок, — и Мессинг удалился из гостиной.

Вернулся он, когда и получаса не прошло, и, как мы и ожидали, с ипсилоном, дающим ответ на мой вопрос: в чем же первоначальная цель нашей экспедиции?

Ипсилон горы Белухи, составленный Мишелем Мессингом

Образ горы Белухи соединяет в себе два глобальных направления в мировом пути. Это, во-первых, правое направление, маркированное в мировой культуре как верх (гора) светлое (Белуха) мужское начало. Это направление выражается через мифологему аметиста, то есть мудрости и чистоты.

Во-вторых, левое направление в мировом пути. Это путь вниз, в темноту, под землю. Выражается это направление через мифологему сумрака или леса, в мировой культуре это женское начало.

Таким образом, чтобы выяснить ипсилон горы Белухи, необходимо построить две дроби. В числителе первой дроби будет аметист, а в знаменателе — благодатное знание из стихотворения Василия Дмитриевича Лебелянского. В числителе же второй дроби будет сумрачный лес Данте, в знаменателе же — заросшая тропа неумеренности Лебелянского, который, как мы помним, цитировал Блейка.

Ипсилон горы Белухи выводится из системных отношений знаменателей дробей правого и левого направлений. Тропа неумеренности, иначе говоря, кривая тропа приведет нас к благодатному знанию. Ипсилон горы Белуха — Хранительница!

— Позвольте, позвольте, мой друг! Я, как всегда, ничего не понял, но не это меня удивляет. Скажите мне скорее, почему именно Хранительница, а не Хранитель?

— Ну как же, Рушель! Пап'a, можно я отвечу за тебя?

Мессинг кивнул дочери, и Алексия продолжила:

— В ипсилоне горы Белухи, как вы видите, сопрягаются мужское и женское начала, сама гора маркируется благодатным знанием, но к нему ведет заросшая кривая тропа, маркируемая женским началом, то есть хранитель этого знания — женщина. Поэтому Хранительница!

Честно говоря, из ипсилона Мишеля и объяснения Алексии я понял только то, что наш путь лежит на Алтай к горе Белухе, и ищем мы Хранительницу.

…А Полька, Колька и Петрович пойдут своим путем

— А мы пойдем своим путем! А мы пойдем своим путем! — в комнату, топоча, как выразился бы Ломоносов, «бурными ногами», ворвались близнецы и бросились к деду.

— Друзья мои, я вынужден вам сказать, — Мессинг явно смущался — он боялся огорчить близнецов известием, что их опять не берут в экспедицию.

— А мы знаем, а мы знаем! — прокричали в один голос Полька и Колька. — Мам'a и дед'a, и крестные, и Рушель едут на гору, а мы с пап'a пойдем своим путем! Ура!

— Полька! Колька! Петрович, о чем они?

— Гм… Знаете, Мишель, я впервые в жизни подумал, что не так уж вы не правы, когда называете своих внуков гениальными. Мы сейчас путешествовали с ними по карте, над которой написаны стихи вашего любимого Лебелянского, и мне стало понятно, что наш путь к той же цели будет несколько иным, чем ваш, но… простите мне это инфантильное замечание, без нашего пути ваш окажется безрезультатным. Вы правы, Мишель, когда утверждаете, что близнецы наделены уникальными способностями — и они помогут вам.

— Спасибо, Петрович! Нас уже не однажды выручали способности этих чудесных детей, но сейчас я благодарен вам за то, что вы наконец их признали!

— Постойте, а ведь офорт Антрепьева как раз и называется «Своим путем»! Как же я могла забыть!

— Да мы все об этом забыли, не только вы, Настя!

— Зато дети не забыли. Теперь я понимаю, Петрович, что ваше с ними путешествие по карте окажется не менее значимым, чем наше, — почему-то я вдруг заволновался.

Ох, если бы я только мог предположить, что ждет нас впереди!

Начало пути

Самолет в Барнаул улетал ночью, что меня очень обрадовало. Я немного боюсь летать, а ночью можно быстренько уснуть и ни о чем не думать. Так я и сделал, как только самолет поднялся в воздух. Не сказать, чтобы спал я очень крепко — изредка открывал глаза, смотрел на своих товарищей и засыпал снова, — даже поздний ужин как-то не запомнил. Однако я отметил, что Мишель в отличие от всех остальных пассажиров салона не спит, а перебирает бумаги, что-то пишет в своем блокноте. «Что же это он? Отдыхал бы лучше, ведь завтра — тяжелый день» — подумав так, я снова крепко уснул и проснулся только тогда, когда самолет стал заходить на посадку.

В Барнауле мы решили не останавливаться, а сразу рано утром отправились на маршрутке сначала в Бийск, а оттуда уже — в село Тюнгур, где и остановились на ночлег на небольшой, очень симпатичной турбазе «Высотник». Путь наш от Барнаула занял четырнадцать часов, хотя мы практически не теряли времени на остановки. В Тюнгур мы приехали абсолютно вымотанными, и особенно тяжело пришлось Мишелю, не спавшему ночь. Наскоро перекусив, мы завалились спать, разумно рассудив, что утро вечера мудренее, а значит, дальнейшие планы лучше строить поутру.