33 простых способа создания зон здоровья и счастья у вас дома и на даче

— Алексия, вы первая будете разговаривать с детьми, совсем скоро, чуть-чуть потерпите!

Алексия только бледно улыбнулась в ответ.

Ох уж эта Настя!

— Настенька, что с вами? Мишель, держите Настю! — я вовремя заметил, что Настя, бледная до синевы, стала заваливаться на бок. «Ох, как плохо-то! Это сердце. И оно отказывается работать!»

В два шага я оказался рядом с Мишелем и взял Настину руку в свою.

— Пульс прощупывается, а значит, Мишель, берем Настю на руки и идем как можно быстрее!

— Рушель, может быть, надо искусственное дыхание прямо сейчас? Я умею…

— Алексия, у вас самой с дыханием сейчас не очень хорошо. Надо быстрее убираться отсюда!

Нам на этот раз было не до разговоров. И пусть близнецы не лишались своих фишек, мы вполне реально могли сейчас потерять Настю. Ее захватила некротическая энергия, полностью закрыв чакру аджну, ответственную за сердечную деятельность, поэтому сердцу Насти пришлось очень тяжело. Оно еще работало, но из последних сил: пульс был нитевидный, редкий и неритмичный.

Вдобавок ко всему начинало темнеть. «Если мы не выберемся отсюда до темноты, мы не спасем нашу девочку» — я представил себе, как рассказываю Леониду, который ждет возвращения невесты из предсвадебного путешествия, что произошло с его любимой… — «Нет, нельзя давать волю воображению, нельзя! Все, чем я владею, должно быть направлено на спасение Насти!»

Белый всадник

«Что это? Или все так плохо, что у меня начались галлюцинации?!»

Но нет, не только я, но и Алексия, и Мишель с Настей на руках замерли, а значит, увидели то же, что и я, — из кургана неподалеку от нас медленно выехал всадник на белом коне.

Пока мы стояли, пораженные странным видением, всадник подъехал к нам, молча спешился, взял Настю из рук Мишеля, положил на коня и медленно повел его под уздцы. Нам ничего не оставалось делать, как пойти за ним.

В белой холщовой рубахе и белых холщовых штанах, да еще и на белом коне, всадник показался нам нереальным, однако когда он спешился, мы лучше разглядели его и поняли, что внешне он мало чем отличается от алтайцев: росту среднего, глаза — раскосые и темные, волосы тоже темные, одежда — из обычной плотной ткани.

Мы вошли в курган вслед за этим человеком, он затворил за нами тяжелую дверь, и все мы стали спускать вниз по широкой лестнице. Все происходило в абсолютном молчании, так что нам даже жутко делалось.

Впрочем, это длилось недолго. Вскоре мы оказались во вполне человеческих условиях.

В гостях у жителей гор

— Ну здравствуйте, гости дорогие! — нас приветствовала невысокая полная темноволосая женщина в простом льняном платье. — Проходите, проходите!

Мы прошли, куда получилось. Надо признаться, я далеко не сразу понял, где мы оказались. Потом, во многом благодаря Польке и Кольке, мы разобрались, что вышли в одну из горных пещер, которая соединялась с другими. То есть, пройдя через древний курган-усыпальницу, мы очутились в самом сердце Белухи.

Наш всадник увел куда-то коня, я взял Настю на руки (выглядела девушка уже получше, хотя и оставалась без сознания), и вслед за женщиной мы вошли в другую пещеру, поменьше первой. Здесь оказалось вполне уютно, похоже на жилище нашей Хранительницы, и я тут же занялся Настей, положив ее на мягкий зеленый мох. Слава Богу, реанимационные мероприятия не понадобились — сердце Насти потихоньку приходило в себя, пульс становился четче; щеки девушки слегка порозовели, так что мне оставалось направить действие моего семейного эгрегора на то, чтобы слегка помочь организму справиться со стрессом от удара некротической энергии.

— Где мы? — Настя пришла в себя.

«А действительно, где мы?» — наконец задумался я.

— А вы в горе. Мы здесь живем, и родители, и деды, и прадеды здесь жили. На землю редко поднимаемся, только если беда какая случится.

— Кто вы?

Настя еще не совсем пришла в себя, иначе бы она догадалась прежде представиться сама, а потом уже спрашивать нашу хозяйку. Но женщина не обратила внимания на невольную невежливость нашей подруги.

— Про вас мне Серафима рассказала, так что мы о вас все знаем: и про знак, что у Рушеля на руке, и зачем в наши места пришли. А потому я и послала Урда, мужа своего, вам помочь. Из тех умертвий людям выйти трудно, а девочки ваши и точно не справились бы.

— Спасибо вам огромное! — от души поблагодарила Настя.

— Да не за что, ведь то, что вы делаете, всем нужно, а не только вам. Мы же — самые обычные, только живем долго, не болеем никогда, вот нас и не считают людьми. Мы — чудь, наши предки ушли в пещеры так давно, что люди о нас рассказывают легенды.

— Пожалуйста, расскажите нам о себе!

— А тебя Алексией зовут? Наслышана я от Серафимы про твою красоту, деточка, и не обманула она, я сразу догадалась, что ты это. Нас всего семь семей, и живем мы дружно, только по-русски одна я говорю. Урд, муж мой, вас, должно быть, напугал своей молчаливостью? Он вообще молчун у меня, а тут еще и языка не знает. Меня зовут Чугул, а по-русски с самого раннего детства учили, и я свою дочку научу. Только сначала ее надо родить, а это произойдет через два года.

— Откуда вы знаете?

— Мы всегда знаем все о судьбе нашего рода, иначе как бы мы выжили!

— А Медведь-шаман?

— Он тоже из наших, но ему велено жить рядом с людьми, чтобы те не утратили окончательно древних знаний. Ведь человеческих камов становится все меньше и меньше.

— Чугул, расскажите нам, почему вы живете гораздо дольше обычных людей!

— Это, Рушель, знания наших предков. Вы и сами знаете многое, знаете про то, как можно помочь себе специальным дыханием, как можно договориться с водой, чтобы она исцеляла болезни. Знаете вы и про музыку, способную изменить человеческую жизнь. Мишель знает стихи, которых слушаются камни…

В этот момент мне показалось, что Чугул слишком много знает о нас. Хранительнице мы всего не рассказывали.

— Вы удивлены моим хорошим заочным знакомством с вами, по глазам вижу, — улыбнулась чудесная женщина. — А про Белоусова и забыли! Серафима нас познакомила.

«Ну, если сам Александр Федорович решил довериться Чугул, то, значит, она нам точно поможет!» — подумал я.

— И мы тоже немало знаем, — продолжала рассказывать Чугул. — Если бы мы вышли на поверхность земли, нас бы уже не осталось: люди уничтожили бы нас, стараясь узнать наши тайны. А мы хотим помочь людям, но не ценой собственной жизни. Поэтому я так счастлива тому, что вы пришли сами. Серафима передала вам рукопись, которая расскажет о самом главном. Мы же не владеем письмом — для этого есть Хранители. Но нас слышит и понимает сама земля.

— Как это?

— Настенька, когда ты устала или у тебя беда, пройди по земле босиком или еще лучше — ляг на землю, полежи, послушай ее. Ты увидишь, что тебе станет легче.

Чугул была совершенно права; я много раз сам так лечил своих пациентов. Если же это будет не просто земля, а место силы, оно подействует много сильнее.

— Здесь, на Алтае, много мест силы, мы сами обнаружили некоторые из них.

— Да, Рушель, и я думаю, что тебе надо возить сюда своих пациентов. Я научу тебя, как использовать силу этих мест, и эффект от такого лечения будет потрясающим!