365 дней твоей любви

– Ого… Это действительно очень круто, – делится своими впечатлениями парень. – Leonard Cohen «If it be your will» – прикольная песня! Видимо, это правда, что качество звука намного лучше, чем у скачанного в интернете.

– Сомневаюсь, – хмыкаю в ответ, слегка качая головой.

– Тогда почему… Зачем ты слушаешь пластинки?

– Мне просто нравится сама мысль, сама идея. У нас много пластинок, но большую часть собрал отец.

Я тем временем непринуждённо разливаю вино по бокалам и, подхватив оба, отдаю один Никите.

Он молча принимает его, когда я оказываюсь к нему слишком близко, совсем рядом, чтобы услышать его ровное глубокое дыхание. Снова отстраняюсь, чтобы разбить этот тесный контакт между нами, и Никита делает первый глоток.

Тут на его лице отображается недоумение, которое он тщательно пытается скрыть, но я-то вижу, что первая проба вина явно прошла не так, как положено. Его глаза начинают бегать по комнате, словно он старается придумать выгодный ход или найти решение возникшей проблемы. Похоже, вместе с напитком ему попалось что-то ещё. И, конечно же, это проклятая раскрошившаяся пробка.

Выжидающе смотрю на него, замечая как начинают проявляться первые рвотные позывы. С надутыми щеками, перекатывая вино во рту, Никита старается не раскашляться, и я, сжалившись, признаюсь в содеянном:

– Пробка, наверное, раскололась. Прости…

Но к моему удивлению он не выплёвывает содержимое рта в окно и не несётся, сломя голову, в туалет. Он… проглатывает, стараясь делать вид, что ничего криминального не произошло.

Застыв, стою перед ним с нетронутым вином в руке. Наверное, мне тоже следует отведать его «многогранный вкус». Медленно отпив глоток и прогнав терпкую жидкость по стенкам полости рта, не обнаруживаю ничего подобного: никаких крупиц, осколков или трухи.

– Знаешь, когда я по-настоящему счастлива? – вдруг отвернувшись к окну и рассматривая ночной пейзаж, задаю, пожалуй, странный для него риторический вопрос. – В четыре часа. Приходишь домой с учёбы, солнце светит в окно, и от этого ковёр становится тёплым-тёплым. – Инстинктивно сажусь на мягкий пол и мечтательно прищуриваюсь. – Тогда я опускаюсь на него и начинаю вырезать картинки. Я обожаю вырезать их из журналов и газет. Честно говоря, никогда не чувствую себя более счастливой, чем когда нахожусь одна и занимаюсь своим любимым делом.

– Я понимаю, о чём ты, – кивнув, откликается Никита. Он облокотился на комод и выглядит сейчас очень симпатичным и милым. – Я не так часто один, точно уж не дома, но зато у меня есть машина. Иногда по вечерам я просто катаюсь вокруг своего района, слушаю музыку. Стёкла опущены… музыка гремит на всю катушку…

– Ты уже занимался сексом? – резко перебиваю его я. Господи, что за бред я несу? Мне-то какое дело до этого?..

Его брови поползли вверх, щёки краснеют на глазах, заливаясь ярким румянцем.

– Что?

– Просто спрашиваю, – заверяю парня в своей адекватности.

– Честно? – настороженно спрашивает он.

Я, нервно рассмеявшись, вскидываю руки:

– Нет, солги мне.

– Да, он был. Но у меня это не так часто, как ты думаешь.

– Конечно, девушки ведь в очередь выстраиваются, чтобы переспать с тобой. – «Даша, ты только посмотри на него: он же привлекательный, умный, дружелюбный парень. Да из него так и прёт нежность. И ты думаешь, что он остался в девственниках? Выброси эту чушь из головы – он не мог быть один всё это время. Подумаешь, ему нравится Каролина, но это не отнимает у него права иметь отношения с другими девушками».

– Я не это имел в виду, – словно в оправдание, произносит он и опускается на ковёр рядом со мной.

–Ты хочешь заняться сексом с Каролиной?

– Думаю, да. Но я не хочу размышлять об этом. Я представляю то, как держу её за руку, целую под дождём. Вспоминаю о всей этой весёлой, старинной романтической чуши, чьей фанаткой ты являешься. – Я смотрю на него в упор и начинаю полагать, что у Никиты сейчас какие-то проблемы. Он на самом деле не помышляет об этом? Это так необычно. – Но я мечтаю о сексе с Яной Фридман, – рассмеявшись, добавляет фразу он.

Конец ознакомительного фрагмента.