40к хемо-псов и летописец

Жадно вцепившись в эту цель, она уже без помощи последовала за телохранителями в эвакуационный челнок.

– СЛУШАЙТЕ МОЙ ПРИКАЗ, ГВАРДЕЙЦЫ!!! – тем временем мы уже захватили ангар и надо было что-то делать дальше. – ТЕПЕРЬ ВСЁ ЛИШЬ В НАШИХ РУКАХ!!! ЖГИТЕ ЕРЕСЬ И УБИВАЙТЕ ПРЕДАТЕЛЕЙ!!! ВЫ ВСЕ УЖЕ МЕРТВЫ, ТАК СДЕЛАЙТЕ ВСЁ, ЧТОБЫ ЭТОТ ДЕНЬ СТАЛ ТРАГЕДИЕЙ НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ НАС, НО И ДЛЯ КАЖДОГО ИЗ НИХ!!! НЕ ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА И ТЕРРЫ, А РАДИ ТЕХ, КТО УМЕР, ЧТОБЫ МЫ ДОБРАЛИСЬ ДОСЮДА!!! НАША ЯРОСТЬ – ИХ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ!!!

И сделав свой последний пикт, Ларнелия уставилась в закрывшийся перед ней пандус.

– Худшее позади, госпожа, – произнёс телохранитель, что уже связался через транспондер с эсминцем, выпустившим всю ярость Архангелов Неба, чьи истребители были под полным контролем лоялистов и следовательно никто не мог сбить идущий к корвету эвакуационный шаттл.

В скором времени этот корвет совершит прыжок в варп, отправившись в союзные системы, дабы принести горькую весть о случившемся. И пусть даже каждый из оставшихся здесь лоялистов умрёт, но Ересь будет подавлена в зачатке. Победы Хаос уже не получит, а значит... значит трагедия ограничится хотя бы этой системой.

Глава 24

– Ха, и это яростное сопротивление?! Я ДРАЛСЯ С АБОРДАЖНОЙ КОМАНДОЙ ВАРБОССА В СЕКТОРЕ КАЛИКСИДА, КРЫСЫ ПОЗОРНЫЕ!!! – плюясь и стреляя из револьвера, лихо рубя своим цепным мечом словно берсерк вёл экипаж в бой последний оплот веры – храбрый старый боцман, что был тут матросом ещё при отце Лоранда Эльгийского, почившего капитана Верного Терре.

Сверкнула пуля, в ответ полетел шквал, сплюнув осколок, что пробил щеку, но не стальные зубы, рыкнул боцман, после чего присел за укрытие. Тяжко было биться с этими культистами, уж больного много засранцев было, так ещё и нашлись те, кто решил не умирать вместе с капитаном и перешёл на сторону Долта. В том числе и какой-то вшивый полковник.

– Линкор класса "Глориана" мне в док, – ругнулся один из матросов. – Они тяжёлых сервиторов тащат! А у меня как раз гранаты кончились...

– А вера в Бога-Императора у тебя не закончилась?! – рявкнул боцман, ударив в плечо матроса своей рукоятью цепного меча. – У них плазма сраная, в ближнем бою нахер не нужная.

– В ближнем бою? – спросил юнга, прижимая к себе лазган.

– Думаете до этого было сложно? – грозно сверкнув своим красным протезированным глазом, спросил боцман. – Сейчас я вам покажу, что такое ад, сынки!

И вот уже остатки лоялистов должны были хлынуть в рукопашную атаку, как вдруг из одного из технических туннелей вылетел космодесантник. Снеся плечом одного из сервиторов, он второй рук оторвал голову следующему, попутно попутно сделав пять выстрелов разрывными болтами в толпу культистов, после чего прыгнул вниз, куда-то в технические туннели.

– Чё за... – удивился боцман, а затем с разношёрстными криками, в основном с бранью за его спиной появился отряд хемо-псов.

– ПОЛКОВНИК СКАЗАЛ – СДОХНИТЕ-Е-Е-Е!!! – проревел один из бойцов, зажимая из тяжёлого пулемёта и при этом продолжая идти вперёд, несмотря на чудовищную отдачу.

В это же время его товарищи словно псы, полусогнутые бежали вперёд, занимая позиции, где лежало больше мертвецов, чем живых. Ведя дополнительный огонь на подавление и я с разгона проскользил до металлического ящика, стукнувшись об него и переведя дух.

– Проклятье... – зарычал я, а изо рта моего текла кровь.

Не знаю сколько ран уже было во мне или же это печень сдохла, но я подыхал и боль возвращалась. Тут же в грудь мою пришёлся удар кулака, не сильный, но привлекший даже моё угасающее внимание. В нём был сжат стандартный общеимперский стимулятор. Я тут же вколол его, после чего выдохнул. Продержусь ещё минут десять, а повезёт и пол часа перед тем как сдохну из-за передоза всего чего только можно.

– Ха-ха-ха... – засмеялся я, чувствуя как сердце колотиться словно отбойный молоток: как оно только ещё не сдалось от такой нагрузки?

– Кто такие?! – тут же рявкнул боцман.

– Подкрепление, не видишь что ли? – усмехнулся я, бегающим взглядом одарив всех собравшихся, лихорадочно подсчитывая сколько теперь у нас сил. – Чё кого? Почему тут сидим?

– Чёртовы предатели с тяжёлыми сервиторами...

– Я слышал ты сказал полковник? Там... там какой-то полковник? – спросил я, видя как лицо боцмана вытянулось, он и подумать не мог, что во всём этом безумии я его услышал с такого расстояния.

– Вроде как полковник Бугор, наверное один из ваших, да?

– Господа псы, – произнёс я в вокс, а нога моя дёргалась из-за невроза, вызванного убитой ЦНС. – Кажется полковник Бугор не просто, сука, сбежал, но и переметнулся на сторону врага. Сучий потрох... а казался таким порядочным офицером. Что мы с ним сделаем?

– Посторонись, Коршун, есть у меня идейка... – с таким же безумным взглядом оторванный от реальности хемо-пёс резко встал в полный рост, опершись ногой на ящик.

В этот же момент боцман удивился ещё сильнее, ведь под бомжатскими лохмотьями он разглядел сначала мельту в руках бойца, а затем и силовой панцирь. И с рёвом в форме конуса разлетелась плазма, выжигая всё впереди и тут же перемахнув через укрытие псы побежали в бой. Я же ещё немного отдыхал, ждал пока морфий подействует.

– Второй шприц не найдётся? – спросил я, глянув на боцмана.

– Ты потеряешь сознание.

– В моей крови столько дерьма, что даже не представляешь. Так что не ссы, не потеряю.

И приняв от боцмана второй шприц я выдохнул, становилось лучше, хоть и появилась вялость. Впрочем, отрубиться меня мне реально не светит, скорее наоборот, сдохну просто.

– Как тебя зовут?

– Коршун, хемо-пёс.

– Алексей Тощенко, боцман этого погрязшего в ереси корабля.

– Ха-ха, нынче младшему командному составу приходится отдуваться за бездарных командиров, да?

– Капитан Лоранд Эльгийский не был бездарным, – сурово пробасил боцман.

– Зато мой кажись грёбанный позорный предатель, – рыкнул я, проверяя уровень перегрева своей лазвинтовки. – Ну что же, товарищ Тощенко, извините, что ваша славная смерть будет проходить в составе немытых псов Савлара. Но время наступать.

– Лучше умирать с грязным да верными псами, чем с самым чистоплотным еретиком. Дай Бог-Император, доберусь я до этого Долта.

– Ха-ха-ха! Не просите ни о чём Императора, товарищ Тощенко, просто забирайте из рук убитых то, что посчитаете нужным, – оскалился я и левой рукой уже достал из подсумка убитого матроса гранату. – ЗА МНОЙ, САВЛАРСКИЕ ПСЫ, ВГРЫЗАЙТЕ В ИХ ЛИЦА, КАК В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ!!!

И перепрыгнув через укрытие, упирая лазвинтовку в бок, ведя огонь на подавление, я зубами кое-как отогнул усики гранаты, а затем уже вырвал чеку всё теми же зубами, готовя её к броску. Шагом добрался до угла, где мы уже заняли позицию и швырнул вслепую гранату, после чего вышел вперёд, стреляя прямо в дым и пламя, под свист осколков и жар лазерного оружия.

Нас не могло остановить ничто, мы не считали потерь, не думали о том, как воевать после, мы отдавили всё, что имели в каждой стычке и словно бешенная свора рвались до глоток врагов. А известие о том, что там где-то нас ждал полковник бугор заставляли кровь гореть ещё. Было в этом и какое-то свой, изуверское удовольствие, убийством товарищей доказывать, что мы всегда были лучше них.