40к способов подохнуть. Том 4

Самое простое воздействие на чужой разум могло проходить с помощью крика и приказа. Воля вкладывалась в голос и достигнув противника мгновенно начинала обрабатываться мозгом. Таким образом на некоторое время, пока до мозга не дойдёт, что приказ поступил не от сознания, а из вне, противник может встать столбом, лечь, сесть или исполнить другую простую команду.

Однако подобное не работает на того, кто знает чего ждать. Вернее работает, но только если ты могущественный псайкер. Тот же Император на колени легион мог поставить, но где он, а где я. И собственно скауты уже к такому были готовы, ведь уже увидели такой приём. Поэтому пришлось использовать другие, более грубые приёмы.

Вроде них был поток сверкающий частиц в лицо. Сначала конденсируешь влагу, затем морозишь, благо делать это просто, ведь всё вокруг и так стремится превратиться в иней. Затем посылаешь поток в глаза и убеждаешь всех, что это абсолютно нормальная псайкерская способность, а не какая-то магия Тзинча. Хвала всей троице: Богу-Императору, Горке и Морке — что у меня хоть волосы не растут. А то пришлось бы красить её… красить кровью всех тех, кто обвинил меня в служении Тзинчу.

— Слабо, — произнёс я, когда на плац повалился последний враг.

И в этот момент я вдруг понял, что на меня как-то очень странно смотрят все мои братья. Они… такое ощущение, что из-за случившегося во мне что-то изменилось. Одни, очень малая часть, видела во мне избранника Бога-Императора, но куда больше считали меня псайкером, то есть колдуном. А ведь именно всё иное нас учили ненавидеть. Мутанты, еретики, колдуны, ксеносы — все они отличались от людей и поэтому должны были быть уничтожены.

Да, наш орден сохранил библиариев, однако всё равно отношение к ним было если не враждебным, то настороженным. Каждый из скаутов уже прекрасно понимал, что мой дар является и проклятьем. Сегодня моя сила была под моим контролем, но уже завтра Архивраг может ударить им в спину через меня. Их также не пускают в обитель знания из-за чего Лахид для них крайне странный тип, ещё и я становлюсь таким же.

Что мы изучаем там? Опасно ли это для ордена? Капитан приглядывает за нами, но каждый Ангел Его обязан искать потенциальную угрозу для Человечества везде, даже в собственных братьях, ведь однажды астартес подвели Империум. Что мешает случиться этому снова? Лишь отдельная ответственность каждого брата, которая однажды спасла часть легионеров. И понимание этой ответственности должно быть огромно, значимость обязана быть абсолютной, ведь иначе против не то что примарха, против магистра или своего капитана не сможешь пойти, когда он оступится.

Доверие между ними и мной рушилось, появлялась стена и лишь полезность ордену не давала «убрать» меня как это делали в других легионах, вернее уже орденах. Пожалуй лишь Троян не совсем понимал почему всё происходило именно так. Но он был ближе других, лучше понимал меня и ему было легче доверять мне. Остальные не обязаны были уподобиться ему, более того, они не имели на это права.

Я всё это понимал, как и то что вряд ли мне удастся это как-то изменить. Всё было логичным и правильным, против логичного и правильно пойдёт только глупец или тот кто видит в других глупцов. Ни то, ни другое нельзя было сказать про меня, поэтому оставался лишь один вариант.

И вонзив меч в плац, я раскинул руки и воскликнул:

— И это всё?! Разве вы как и я не Ангелы Императора?! Неужели какие-то психические силы способны вас столь легко сокрушить?! — кричал я, медленно оглядывая всех и смотря каждому из них в глаза. — Нападайте тогда вдесятером! Посмотрим сколько моих братьев должны погибнуть, чтобы победить среднячкового псайкера! И будем молиться Богу-Императору, чтобы он не послал против вас тех, кто подчинил себе демонхоста!

Учитель фехтования сначала удивился, однако быстро смекнул что к чему и понял мой замысел. Желающий выйти вперёд и так хватало, как и первая троица уже поднялась. Молниеносно была собрана новая партия скаутов, в которой снова все бойцы были самого разного уровня силы. Так что тот же Троян остался стоять и смотреть, а в топ двадцати пяти процентов лучших мечников из противостоящих мне входило лишь двое, включая кстати Молоха.

— Только сильнейшие могут противостоять демоны! Сильнейшие из космодесанта! За них с магистрами орденов борются члены Орда Малеус, они сражались на Мстительном Духе, в их власти было противостоять даже демон-принца и только их одаривал своим личным вниманием сам Бог-Император! — кричал я, всё также ходя по кругу и отдаляясь от своего меча, в этот же момент учитель дал сигнал к началу тренировки. — ВАША ЗАДАЧА НЕ ПРОСТО ВЫЙТИ ЗА ГРАНЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ!!! ВАШ ДОЛГ ПРЕВОСХОДИТЬ САМИХ СЕБЯ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, ЧТОБЫ КОГДА ВРАГ РАЗБИЛСЯ О ВАС НА ТЫСЯЧИ ОСКОЛКОВ, НЕ СМЕЯ ДАЖЕ ДУМАТЬ О ПОБЕДЕ!!!

И первым на меня помчался Молох, собираясь использовать то, что я не держал в руках оружия. Он не был скован свойственной большинство астартес честью, если была возможность — бил в спину, лишь бы сил не тратить, которые пригодятся позже. Это и логично, так не только еретики делали, хотя некоторые ордена действительно просто не способны бить в спину. Разве что случится нечто такое, что заставит их сделать. Появление таких орденов на поле боя могло так воодушевить ту же гвардию, что и помогать ей не придётся. Впрочем, у всех тактик и стратегий имелись свои плюсы и минусы.

Моей же задачей было показать минусы тактики Молоха.

— К псайкеру невозможно подкрасться сзади! — рявкнул я и покрыл кулак прозрачным льдом, впитывающим в себя свет местного солнца. — И он всегда вооружён!

С грохотом и со звоном разлетелись на осколки куски льда, начиная быстро таять и затем испаряться, на мгновение становясь причиной появления радуги, которая также сияла в осколках, которые являлись призмами, преломляющими свет в самых неожиданных иллюзиях. С вывихом челюсти и порезанным осколками лицом вырубленный Молох упал на плац, получив урок первым.

Я же воплотил себе ледяную палицу, по длине равную гладиусам. Каждый следующий удар ломал её, ведь для меня происходящее тоже было тренировкой. Тренировкой психической выносливости, а также боя в заведомо нечестных условиях. Ведь на войне все условия нечестные.

Одним за другим падали мои братья, а солнце всё выше поднималось в зенит, достигая своей максимальной яркости. И пока одним за другим из боя выходили скауты, учитель бросал в бой новых, которым приходилось пробираться сквозь яростный буран, в котором ухудшалась видимость. Если бы у них была силовая броня, они бы победили и меньшим количеством, даже если бы броня имелась и у меня. Однако их шлема не были снаряжены визиром и защищали лишь от дробящих ударов.

Тем временем над центре очерченной бураном арены начал формироваться ледяной кристалл, созданием которого занималась Птичка, принявшая облик шара золотистого света. Медленно она поворачивала его, преломляя и усиливая лучи, что могли ослепить даже космодесантника, ведь эти лучи света не просто слепили, они оставляли на теле даже ожоги при длительном контакте и могли даже лишить зрения, если вовремя не отвернуться или не прикрыться рукой.

И когда на полу оказалась треть тренирующихся скаутов, я снял чары и взял передышку, чувствуя что физический мир перенасытился энергией. Каждое моё заклинание уточняло барьер между физическим миром и Имматериумом. Воля моя, а также время укрепляла эту пелену, однако если увлечься, то можно и ненароком создать разлом. А демоны только и ждут этого.