40к способов подохнуть. Том 6

— Тогда я скажу следующее. Я буду готовить его дальше и сделаю из него лучшую версию его самого. Но сможет ли он одолеть берсерка Кхорна? Шансы будут. Высокие? Надо глянуть, что из себя представляет этот берсерк.

— Он не выступает на аренах, это личная игрушка одного из моих партнёров.

— Ага, то есть весь город видит его, а о том, на что способен берсерк… непонятно… что же, шансы уменьшились ещё сильнее, — вздохнула ведьма, после чего подозвала к себе одну из рабынь. — Ладно, я возьму эту к себе в покои и подумаю, что можно сделать. Но если он завалит берсерка Кхорна, то ты мне…

— Я подарю тебе корвет, — тут же ответил Иликус.

А ведьма в свою очередь пожала плечами и молча согласилась. Такая щедрая оплата могла её только порадовать. Тем более в случае провала она ничего не теряет.

— Но при условии, что ты останешься работать со мной ещё на следующие двадцать лет.

— А-а-а, вот оно что… в целом ладно, на арену возвращаться я всё равно не хочу. Так что договорились. Будет тебе и раб для закрытого клуба, и тренировка рабов для арены. Если конечно деньги раньше времени не кончатся.

Глава 219

— Ты словно вываяный из мрамора титан, — произнесла прекрасная и нежнейшая девушка.

Её касания напоминали лепестки роз и аккуратно пальцами она пробегала по моей шее, по торсу, рукам… она уделяла время каждому шраму. Ноги мои были опущены на мягкий ковёр, среди них растекались ещё несколько рабынь. Их груди обхватывали и голень, и бёдра, они то и дело извивались словно змеи. Элегантные и нежные, покрытые татуировками, что вобрали в себя всю красоту мира. Сами их тела были произведением искусства.

Сколько могла стоить ночь с одной из таких? Я терялся в догадках, ведь та рабыня, чьи пальцы утопали в моих волосах, являлась эльдаркой из мира-корабля. Забавно, многие наверное готовы посвятить подобному жизнь. По крайней мере количество последователей Слаанеш соврать не даст. Все они тянутся к таким простым вещам как нежность и тепло, но стоит только сделать ещё один шаг на пути к какой-то более высокой цели и вот мирские желания становятся… вторичными.

С одной стороны это усиливало гордость, ведь в таком случае ты был выше всего другого скота. Тебе не было дело до этой всей суеты и лишь стремление к высшей цели, что поставил себе ты сам, занимало каждое мгновение твоих размышлений. В лучшем случае все эти утехи тогда останутся лишь приятным дополнением, как кусочек бекона на завтрак. Да, не более и не менее того.

С другой же мне становилось грустновато, что никогда более я не смогу испытать того, что испытывал малец не понимающий ничего в этом мире и не знающий отличия любви от влечения. Те иллюзии которые я создавал сам себе и в которые мог погрузиться были сродни детским фантазиям, когда воображение било ключом. Но ничего уже не вернуть или вернее… нет даже желания это делать, ведь вернуть можно многое. Немного поиграться с разумом, специально понизить свой интеллект, деградировать — всё это вопрос нюансов, а не принципа возможности или невозможности.

Как и не было в этот момент для меня ничего страшнее, чем вновь стать тем человеком, который боится самого себя и своих же инстинктов. Когда тебя всего трясёт от ревности или желания обладать, дабы размножиться именно с ней. Как кровь бьёт в мозг и ты можешь даже убить того, кто посмел прикоснуться к ней, а затем и пустить пулю в висок уже самой изменнице, а потом и чего уж там… себе в лоб.

И раз за разом я обнаруживал, что становлюсь всё дальше от таких людей и от людей в принципе. Смерть мне не была страшна, она скорее принималась как закономерный итог всего. Инстинкт самосохранения был также подавлен и не поведя бровью я могу голой рукой медленно разорвать кожу на шее, затем пережать пальцем свою артерию, полюбоваться сухожильями и внутренностями собственного тела, не испытав ничего и затем с той же лёгкостью разорвать сонную артерию.

С таким подходом очень быстро начинаешь смотреть на привычные вещи иначе. А что будет тогда, когда я научусь не просто подавлять свои эмоции, а управлять ими? Полностью и безоговорочно, по одному желанию создавать в своём разуме удовольствие? Как быстро мне станет этого не хватать и паду ли я в лапы Слаанеш столь же позорно, как это сделали эльдары?

Чей-то длинный раздвоенный язык коснулся моего уха, после чего я почувствовал как ко мне прильнуло рабыня с чешуйчатым телом. Мне дали всё, но воспользовавшись этим я не нашёл ни удовлетворения, ни новой цели, ни прилива сил. Комморра могла исполнить любое похотливое желание, однако для меня такой подарок оказался… не знаю… как поход в магазин и покупка какой-нибудь дурацкой брендированной и переоценённой сладости? Как бы и прикольно, но не более того. Как-то лучше описать это ощущение вряд ли удастся.

Как вдруг раздался звонок и одна за другой рабыни покинули роскошную комнату, после чего внутрь вошла ведьма.

— Не понравилось? — спросила она, двигая своими бёдрами, которые покрывала чёрная броня, по большей части декоративная и подчёркивающая её лучшие стороны, ведь она была в первую очередь гладиатором, который создавал шоу.

На это я ничего не ответил, ведь спустя столько времени и столько всего сделанного… я вдруг задался вечным вопросом. А зачем? Зачем всё это? Ради продолжения цикла жизней? Может быть ради отголосков? Ради их целей будь то существование в роскоши или стремление спасти Империум? Может быть ради плана Тзинча или Императора, другого любого Бога? Нет, всё это вряд ли было для меня важным.

И вот именно в этот момент, когда мне удалось расслабиться с этими рабынями, я фактически остановился. Прервал вечную гонку от одной малой цели до другой, чтобы взглянуть на весь путь и понять, что я совершенно не знаю куда он ведёт. Более того, я даже не знал, куда бы хотел, чтобы этот путь вёл. И из-за этого я теперь не мог вернуться в привычную колею существования в моменте.

— Знаешь, что отличает хорошо воина от плохого? То что у хорошего всегда есть мотивация становится ещё лучше. Для кого-то становление лучше себя самого является самодостаточной целью, такие психи обычно прыгают дальше других. Но вообще тут суть в том, что бы цель была важной. И чем она важнее, чем на большие жертвы ты пойдёшь. Как-то раз я видела гладиаторшу, которая просто хотела купаться в роскоши вечно. Она была взята нашей королевой из какой-то нищей дыры… и благодаря мастерству королевы казалось бы комплекс стал уже силой. Тебе тоже нужна цель и мотивация, ведь для тебя готовят несколько нестандартную судьбу.

Ведьма прошла мимо и опёршись на тумбочку начала смотреть на меня. Я же не отвечал и меня мало чем интересовали её слова. Если чему-то я и научился за всё это время, то тому что друкхари верить нельзя.

— Твоя жизнь станет раем. Если не понравились эти рабыни, то можно найти и других.

Но мне не нужны были рабыни, это было смешно, как и купание в пьянящей роскоши, которая выходила за рамки эстетики и удобства. Лить кровь ради такой цели? В том числе свою? Нет.

— Или может быть семья? Да, твоя прошлая семья… с ней поступили жестоко. Но рабынь много. А кто-то… кто-то из нас тоже порой сплетает жизнь с низшими расами.

Семья? Звучало вроде так и знакомо, но в то же время непонятно. Ведь по факту я не знал, что значит иметь настоящую семью. Может быть действительно стоило попробовать найти ту самую? Звучало дико, ведь отношение к такому у меня изменилось и всякое «продолжение» рода вызывало лишь смех. Однако может удастся найти такого человека, с которым удастся познать ту самую платоническую любовь, что так скрытна и непонятна для большинства людей?

В любом случае, делать это надо точно не в Комморре, да и вне её наверняка тоже найдётся много сил, которым будет выгодно использовать эту слабость против меня. Ведь я уже стал частью Большой Игры.