40к способов подохнуть. Том 7

«Если плоть стала существовать из-за духа, это — чудо. Если же дух из-за тела, это — чудо из чудес. Но я, я изумляюсь тому, как в самых тёмных и бедных местах Империума в сердцах и душах рождается богатство, затмившее собой даже яркий свет Золотого Дворца.»

«Отдалитесь от бесполезного ропота и берегитесь злоречивых языков, ибо и тайное слово не пройдет даром, а клевещущие уста убивают душу. Нет во лжи или невежестве ни истины, ни веры, ни будущего.»

«Свет и тьма, жизнь и смерть, правое и левое — братья друг другу. Их нельзя отделить друг от друга»

«Люби душу твою и утешай сердце твое и удаляй от себя печаль, ибо печаль многих убила, а пользы в ней нет.»

«Не хвали человека за красоту его, и не имей отвращения к человеку за наружность его.»

«Так говорил Император: остановитесь на путях ваших и рассмотрите, поразмыслите и решите, без слова чужого и лишнего, где дорога верная, а где ложная. Ведь лишь научившись решать и отделять истину от лжи вы сможете дотянуться до звёзд.»

И тысячи других печатей чистоты были сделаны мной и написаны от руки. Они были вырваны из контекста, и каждая из строчек звучала хорошо сам по себе, будучи не осквернённой ещё страницами канувшего в бездну религиозности Лоргара. Я взял самое лучше из книги, прицепил к протезам, после чего отправился в ближайший жилой квартал, дабы раздать протезы.

Без лишних слов, без какого-либо пафоса, я просто шёл и если видел калеку, то помогал ему. Оставляя ему протез и показывая как нужно им пользоваться. Вместе с тем я оставлял с ним и печать чистоты, чтобы в процессе перечитывания Божественного Откровения он помнил лишь одну цитату. Та, которая должна вернуть надежду, веру в себя, принятие того, что никто неидеален — всё то, что так сильно скрывалось за попыткой создать послушное стадо, которое будет беспрекословно выполнять любой приказ, искренне веря в то, что оно никчёмно, беспомощно и что единственная их роль — сдохнуть во имя Его целей.

И вместе с этим я узнавал всё больше историй, всё больше проблем. Невероятно много можно было решить с помощью одной руки, смекали и труда, даже не будучи настоящим техножрецом. Было бы желание, да возможность найдётся. А желание у меня было, как и мотивация с целью. Потому раз за разом я возвращался, решая чужие проблемы.

Всё сильнее ужасался Сиберус, ведь чем дольше я с кем-то общался, тем сильнее он менялся. Вместо того, чтобы думать лишь о том, как бы отработать сегодня ещё и третью смену, человек думал о том, а какого цвета было небо до того, как этот мир обязали стать крепостью? Если вдруг вся работа будет сделана и еды начнёт хватать всем, то какая мечта станет у него первым?

Перемены уже начались, но к чему они приведут и сколь многие смогут усомниться в нынешней трактовки общественного Божественного Откровения? Этот вопрос был открыт, но одно было известно точно — о моих действиях прознали практически сразу, ведь сам факт раздачи печатей чистоты вне храма уже был достаточным основанием для доноса сразу в Инквизицию.

Глава 286

— А нам точно можно здесь бродить? — неуверенно спрашивал мальчик, спускаясь по лестнице в тёмный-тёмный канализационный туннель.

— Давай быстрее! — задорно подгоняла его девочка. — Или ты испугался?

— Ничего я не испугался, просто…

— Просто не так сильно хотел его увидеть?

После этого маленькие ручки сжались в кулачки и куда более уверенным шагом он проследовал за девочкой, что весело подпрыгивала и всё дальше уходила вглубь таких тёмных туннелей. Но ей не было страшно, она здесь часто гуляла, куда чаще других детей, что любили побродить в запрещённых места. А чувство того, что она заходила дальше других не пугало её, а наоборот воодушевляло, позволяло ей чувствовать себя особенной. Как и в целом, в таких местах можно было побыть одной не слушая постоянно рассказы семьи, учителей и духовных наставников, которые все как один куда лучше тебя знают, кем тебе нужно стать.

— Долго ещё идти? — спросил мальчик, когда почувствовал что начинает мёрзнуть, а на стенах туннеля появился иней.

— Вроде где-то здесь, правда я почему-то не слышу его инструментов.

— А ты точно не врёшь?

— Делать мне больше нечего.

И вот в очередной раз завернув за поворот, девочка зашла в просторный зал. Когда-то здесь стояли генераторы, что обеспечивали энергией всю водоочистительную систему времён, когда этот мир занимался исключительно сельским хозяйством. Потом отсюда всё вынесли, но недавно кто-то обжил это место.

— А где мастер? — удивился мальчик, принявшись разглядывать инструменты, детали и незаконченные изобретения. — Это игрушки?

— Не знаю, — пожала плечами девочка, сев на стул рядом с верстаком и начав на нём кататься.

— Слезь, вдруг он вернётся.

— Не вернётся, — покачала головой девочка.

— Почему?

— Газовый горн ещё горит, всё оставлено, собраны судя по всему лишь самые главные инструменты из вот этих двух ящиков. Мастер уходил и делал это в спешке.

— Не лазь по его вещам! — тут же рассердился мальчик, подойдя к верстаку и начав закрывать полки.

Ему очень не нравилось безрассудное поведение девочки. И не столько из-за того, что он был сильно вежливым и правильным, ведь в нём также горело невероятно сильное желание дотянуться до секретов, что скрывал мастер. Сколько из-за куда более корыстных, хоть и благородных помыслов.

Этот серый мир загибался в множестве проблем, которые никто не решал. У каждого работника находились куда более важные дела, чем помогать народу, который остался наедине со своими проблемами и своими долгами. Права? Ни о каких правах не слышали. Порой солдаты могли приходить и забирать последнее имущество на нужды флота и армии. Экклезиархия с радостью принимала пожертвования и добровольцев для своих походов в другие системы, но когда доходило дело до разлива бесплатной горячей еды… нет уж, разбирайтесь сами. Как срать в головы людям и храмы золотые строить, так первые, а как чем-то реально помочь, так и всё, тысяча и одна отговорок.

А времена были нынче такие, что проблем было великое множество. Народ просто не мог с ними справится без помощи. Потому появление заводного мастера вызвало настоящий ажиотаж, облик его покрылся множеством мифом, а детишки то и дело рыскали по всяким заброшенным местам, прислушиваясь: а не грохочет ли молот на наковальне?

— Пойдём, нет, тут ничего, — вздохнула девочка, поднявшись на ноги. — Извини, думала… думала, что он ещё тут.

— Я подожду. Может ещё вернётся, — ответил мальчик, после чего присел у верстака.

Девочка уходить не стала, понимая что мальчик без неё сам вряд ли вернётся. Темно и страшно было в туннелях, так ещё и пути запутанные. А ещё ей было его жалко, она понимала, что он чувствует. Многим хотелось, чтобы к ним пришёл заводной мастер и решил все их проблем. Да вот только порой эти проблемы были настолько… сложными и болезненными, что их даже заводной мастер решить не смог бы.

Однако о каком голосе рациональности и здравого смысла можно говорить, когда искра надежды уже возгорелась? Мальчик очень сильно хотел что-то сделать, как-то повлиять на ситуацию, но Бог-Император не отвечал на молитвы, духовный наставник объяснял почему сервитизация отца — благо, мать днём пропадала на работе, а ночью стояла в очередях администратума, пытаясь отстоять право на комнату в общежитии.