41 - 58 Хроника иной войны

Первой удар, призванный сковать части правого фланга 4-й полевой армии немцев, нанесла 50-я армия. Силы Резервного фронта, помня об итогах «другого варианта» операции, не задействовали, и била армия не на Рославль, а южнее, в направлении Клетни.

«Группа Ермакова» двинулась на запад от Трубчевска 2 сентября и, как и ожидалось (и не только ожидалось, но и было подтверждено авиаразведкой), практически сразу наткнулась на двинувшуюся от Почепа на Трубчевск 17-ю танковую дивизию генерал-майора фон Тома. Именно на это, на встречный танковый бой, и рассчитывал Василевский, планируя операцию.

В отличие от «другого» 1941 года, 108-ю (переименованную) танковую дивизию немецкие «ролики» не застали врасплох на марше. Выдвинутый вперёд «тяжёлый» танковый полк на Т-44 в течение получаса сжёг и разбил близ деревни Бобовня полсотни панцеров, основную массу которых составляли «троечки» с 50-мм и даже 37-мм пушками. Без потерь, если не считать нескольких сбитых гусениц.

Гитлеровцы отреагировали молниеносно, отведя уцелевшую технику в лес и организовав оборону по его опушке, а также выдвинув на передовую линию противотанковую артиллерию. Для них ситуация осложнялась тем, что к Бобовне они вышли через лесной массив по единственной проходящей через него дороге. Но тут же по обнаруженным советским танкам ударила полковая и дивизионная артиллерия, а воздух загудел моторами пикирующих бомбардировщиков и прикрывающих их истребителей.

Вот тут-то и вступили в дело Ла-11 Резервной авиагруппы, принявшихся «чистить» небо над 108-й танковой дивизией. Причём, разогнав и «спустив на землю» первую волну стервятников, «лавочкины» не поспешили на аэродром, а продолжили «нарезать круги» над брянскими лесами в ожидании второй. И вскоре дождались её. Пользуясь столь мощным истребительным прикрытием, по застрявшей в лесу колонне 17-й танковой отбомбились СБ-2 99-й ближнебомбардировочного авиаполка.

Попытка роты «роликов» ещё одного танкового батальона при поддержке пехоты из входящей в состав 17-й дивизии пехотной бригады деблокировать выход из леса ударом вдоль реки Нетхарь закончилась предсказуемо: танки пожгли, а пехоту отбросили назад «тридцатьчетвёрками» и пулемётно-артиллерийским огнём.

После авианалёта на лесной дороге остались запертыми до двух батальонов пехоты и неизвестное число танков: у них просто не было возможности отступить назад, пока дорога перегорожена остовами уничтоженной техники. Поэтому, после артподготовки опушки леса, превратившейся в естественный оборонительный рубеж немцев, в атаку пошёл стрелковый батальон 280-й стрелковой дивизии, после непродолжительного боя (сказалось психологическое воздействие «Катюш»), обративший фашистов в бегство. А 108-я ТД двинулась дальше на запад, проламывать оборону отступивших под ударом Группы Ермакова частей немецкой 2-й полевой армии.

* * *

Бои на Ленинградском направлении продолжали «набирать обороты». Пробиться к Новгороду через укреплённый рубеж, построенный большевиками по реке Веронда, 11-й и 21-й пехотным дивизиям не удалось. Минные поля, ДОТы и ДЗОТы, серьёзное авиационное прикрытие, постоянно прибывающие русским подкрепления с одной стороны, и необходимость германским солдатам тащить на своих плечах боеприпасы по заболоченным лесам (авиационный террор советских истребителей не позволял использовать по местным разбитым дорогам автомобили) с другой. В результате генерал-полковнику Бушу пришлось отдать приказ о переходе дивизий к обороне.

Более успешными оказались действия 28-го армейского и 39-го моторизованного корпусов. Им не только удалось обойти Лугу с востока, перерезав железную дорогу Новгород — Луга в районе Батецкого, но и выйти на рубеж реки Оредеж. Но в районе Чудово, пока 28-й ак давил на большевиков, обороняющих Лугу с яростью фанатиков, 39-й корпус генерала Шмидта столкнулся с отчаянным сопротивлением русских, явно намеревающихся не позволить ему перерезать шоссе и Октябрьскую железную дорогу, соединяющие две русские столицы. Железная дорога находилась в зоне действия немецкой дальнобойной артиллерии, но русские открыли настоящую охоту за батареями, пытающимися её обстреливать. Фон Леебу приходилось постоянно снимать пушки калибром 10,5 и 15 см с других направлений, чтобы восполнить потери от контрбатарейных ударов советской артиллерии и действий авиации противника. Причём, для контрбатарейной борьбы русские использовали 18-см морские орудия на железнодорожной платформе и 20,3 см гаубицы на гусеничном ходу, ещё в Финскую кампанию прозванные «сталинскими скульпторами» за невероятную мощность снарядов, оставлявших от самых укреплённых бетонных ДОТов лишь причудливые руины.

Генерал Шмидт докладывал о необычайно высокой насыщенности боевых порядков Красной армии противотанковыми средствами, начиная с основных русских противотанковых орудий калибром 4,5 см до ранее не встречавшихся противотанковых ружей, использующих чрезвычайно мощный патрон в 14 с половиной миллиметров. Увы, но сосредоточенный огонь трёх-пяти единиц такого «несерьёзного» оружия позволял быстро вывести из строя не только лёгкие танки и бронетранспортёры, но, подчас, даже неплохо бронированные «четвёрки». Докладывал он и о русской новинке — модернизированной 4,5 см противотанковой пушке с удлинённым стволом. По предыдущим боям было известно, что чугунные снаряды этого орудия, изготовленные с нарушением технологии, зачастую просто раскалываются при попадании в крупповскую броню. Но теперь мощности «длинноносой» пушки хватало на то, чтобы просто проламывать бронированный лист. А если у русских артиллеристов имелись небракованные снаряды, то при попадании под углом, близким к нормали, с дистанции в полкилометра германских танкистов не спасала никакая броня.

Переброска 4-й Танковой группы вдоль линии фронта на северо-запад позволила довольно быстро прорвать оборону русских под Кингиссепом и выйти к побережью Финского залива. И уткнуться в мощную оборону в районе Соснового Бора и Ораниенбаума, поддерживаемую орудиями кораблей Балтийского флота. Генерал Гёпнер докладывал об ужасающем действии разрывов крупнокалиберных снарядов корабельной артиллерии, осколки которых пробивали танковую броню даже на дистанции до ста метров, а разрыв, произошедший в 20–30 метрах от танка, уничтожал его гарантировано. Именно поэтому 41-й моторизованный корпус пришлось снова рокировать юго-восточнее, поручив прорываться к Петергофу и Стрельне пехоте.

Но и здесь танковые дивизии Гёпнера не имели большого успеха. В первые дни решительного наступления на Ленинград среди войск большевиков значительную долю составляли так называемые «дивизии народного ополчения», состоящие из вчерашних ленинградских рабочих, необученных, плохо вооружённых, и это благоприятно сказывалось на темпах наступления. Пусть даже эти «солдаты» сражались с фанатичностью обречённых. Но буквально в течение двух недель большинство «дивизий народного ополчения» (точнее, то, что от них осталось) отвели в тыл на переформирование, заменив неведомо откуда взявшимися свежими регулярными дивизиями. Как показали допросы пленных, срочно переброшенными из Сибири и Казахстана.

Гёпнеру удалось продвинуться до подступов к Красногвардейску, как большевики теперь называют Гатчину, а с юга захватить крупное село Вырица, приблизившись к железной дороге Ленинград — Новгород всего на пятнадцать километров. Но продолжить наступление в направлении Тосно, чтобы перерезать всю ту же Октябрьскую железную дорогу, ему мешали густые заболоченные леса, все дорожки в которых были перегорожены заминированными завалами. А реку Ижора русские превратили в надёжный противотанковый рубеж.

Вообще масштабы переброски противником подкреплений на подступы к Ленинграду поражали Вильгельма фон Лееба. Казалось, все три железные дороги, идущие от Санкт-Петербурга на восток, заняты только перевозкой войск, боевой техники и боеприпасов. Пожалуй, превосходство в численности войск Ленинградского фронта над частями Группы армий «Север», участвующими в наступлении на Ленинград, теперь приближается к двукратному. Причём, значительную долю сил противника составляют свежие, неплохо вооружённые части. Подавить их сопротивление и выполнить приказ фюрера взять Ленинград в плотное кольцо блокады будет очень нелегко. А тут ещё и известие о назначении 5 сентября командующим Ленинградским фронтом одного из наиболее ценимого русскими военачальника, генерала Жукова, буквально только что проведшего успешную наступательную операцию под Ельней.