42
Шрифт:
Четвертого февраля я возвращалась из школы. Я любила слушать музыку и всегда ходила от школы до дома в наушниках. Больше не хожу. И в этот день все было также. Дорога до дома была почти безопасной, нужно было только в одном месте перейти проезжую часть.
Это был нерегулируемый пешеходный переход. Всегда переходила дорогу только в этом месте и только по переходу. Я никогда не смотрела по сторонам, думала, что если ты занес ногу над зеброй, то водитель сразу остановит машину. 4.2. день, когда моя стала иной.
«4 февраля на пешеходном переходе возле Средней общеобразовательной школы №7 водитель на легковом автомобиле красного цвета марки Chevrolet Aveo
Этот день разделил жизнь на до и после. Сломал мечты, разрушил планы, лишил смысла. И число 42 действительно стало ответом на многие вселенские вопросы: Как жить дальше? Что будет? Что важнее всего в жизни? О чем нужно беспокоиться? К чему нужно стремиться? И что нужно ценить?
Мне провели 3 операции на позвоночнике, но врачам так и не удалось полностью восстановить функции спинного мозга, слишком сильный был удар. Хорошо помню, как врач долго разговаривал с мамой, как мама плакала, а потом очень долго объясняла мне, что теперь наша жизнь изменится.
Но ещё до разговора с мамой я поняла: что-то не так. Когда очнулась после третьей операции, не могла пошевелить пальцами ног: не чувствовала их. И как бы ни старалась, не получалось заставить пальцы шевелиться. И когда мама в слезах говорила о том, что я стала инвалидом и нужно быть сильной, и что жизнь продолжается, я не хотела слушать. Я не понимала, почему я должна быть сильной и отказываться от полноценной жизни. Почему это произошло именно со мной? Я не готова была это принять.
До аварии у нас с мамой были очень напряженные отношения. Я всегда хорошо училась, у меня не было проблем с одноклассниками, но с родителями были натянутые отношения. Мне казалось, что они не понимают меня. Что я одна против всех. Родители устарели, и не могут понять мои интересы, увлечения и всё-всё запрещают.
И сейчас, она мне говорит, что я должна быть сильной. Ага, конечно, легко говорить, когда ты стоишь на ногах. Я не хотела ни с кем разговаривать. А все лезли с расспросами. Особенно бесил этот жалостливый взгляд врачей, медсестер и родственников, которые приходили навестить меня. Он так и говорил: «Ой, бедняжка, такая молодая, красивая, и теперь не сможет ходить. Как же так?».
После таких визитов я ещё больше погружалась в состояние отвращения к себе и к людям вокруг.
Глава 4 Другая жизнь
После выписки мы уехали в Москву на реабилитацию. Мама все время плакала, что выводило меня из себя. Как будто мне было легче. Это же я теперь не могла ходить, а не она. Я злилась, но старалась не показывать это маме. Хотя иногда все-таки срывалась на грубость. И потом злилась ещё больше на себя, что не смогла сдержаться.
Реабилитационный центр был на окраине Москвы в лесном массиве. Наверное, все больницы строят именно в таких местах, чтобы как будто бы было легче болеть. Но место никак не влияет на внутреннее состояние человека. Ведь пока ты видишь мир только серым, он таким и будет. И это никак не зависит от того, на какой именно мир ты смотришь из окна.
– Привет! Ты новенькая? – бодрым голосом спросила меня девушка, и прервала мои мысли о том,
что место никак не может повлиять на меня, и что здесь ещё хуже, чем в больнице. Кругом одни колясочники.– Привет, – тихо сказала я. Может девушка поймет по моему голосу, что я не настроена общаться.
– Я тебя раньше здесь не видела, ты недавно приехала?
– Да.
Я стала рассматривать эту девушку, было интересно, почему она такая веселая и навязчивая. На вид ей было лет 17 или 18, у неё были ярко-розовые волосы и большие голубые глаза. Она напомнила мне Мальвину из сказки про Буратино, только с розовыми волосами. Платье струилось по её телу, то ли из шелка, то ли из атласа. На ногах были туфли. И мне даже показалось, что она сделала себе макияж.
Чем больше она задавала вопросов, тем меньше мне хотелось разговаривать. Хотела сказать: «Ты не видишь, мне плохо, пожалуйста, ничего не спрашивай». Но у девочки была так жизнерадостная улыбка. Она обескураживала своей легкостью, и мне не хотелось её обидеть.
Буквально заставила себя говорить с ней. Это далось мне очень нелегко. Но в процессе диалога стало легче. Я даже стала задавать сама какие-то вопросы, чтобы узнать о ней больше. Её звали Вера, и она здесь уже не первый раз. Вот её история.
«Я родилась в маленькой деревне. Родители очень хотели девочку. Они ждали и верили, что так и будет. Поэтому и назвали меня Вера. И, конечно, их счастью не было предела. До 6 месяцев все шло хорошо, и мои родители не знали, что со мной что-то не так. Я не сидела в положенные 6 месяцев, не начала ползать и не пошла в год. Врачей в деревне, которые смогли бы поставить диагноз, не было. Родители всерьёз беспокоились. Решили, что нужно уехать в крупный город. Искать объяснение, что со мной происходит. Оказалось у меня генетическое нарушение, при котором мой спиной мозг не сформировался так, чтобы обеспечить меня двигательной активностью. И когда родители уже не смогли носить меня на руках, в нашем доме появилась коляска.
Я никогда не знала, что такое двигать ногами. Не чувствовала босыми ногами пол и не бегала с ребятами во дворе. Сначала я не понимала, почему все дети ходят, бегают, а я только сижу. Родители долго разговаривали со мной, объясняли, утешали. Но ничего не помогало. Я плакала, плакала, плакала. Однажды даже хотела прекратить свои (как тогда мне казалось страдания).
Дома никого не было, я нашла лекарства, которые пила мама. Уже хотела проглотить все таблетки разом, но тут в коридоре послушался звук открывающегося замка.
– Верочка, это я.
И я не смогла. Стала плакать. Мама вбежала в комнату и побледнела. И больше всего меня тогда поразило, что она не стала кричать и ругать меня. А просто сказала: «Девочка моя, я так хотела подарить тебе жизнь. Ты прости меня, что она не такая как у всех. Я так люблю тебя. Просто знай это». Она обняла меня, и тогда мне стало так совестливо. Я молчала, плакала. Больше мы не говорили об этом. И папе не стали рассказывать.
Как-то в очередном приступе жалости к себе я переключала каналы и случайно увидела передачу о людях с ограниченными возможностями. Они делали невероятные вещи: занимались спортом, получали медали на Олимпиаде, делали уникальные игрушки руками. Я стала искать информацию в интернете, читать, смотреть документальные фильмы. И поняла, что если провести всю жизнь жалея себя, то можно не заметить, как она прошла и вообще не жить. И потом эта мысль стала все крепче оседать в моем сознании. Очень медленно, но я училась искать вещи, которые мне доступны, которые могут приносить удовольствие.