47 ронинов

Доспехи гиганта были из странного иссиня-черного металла и не походили ни на что виденное Каем. Они напоминали панцирь насекомого; торчащие там и сям острые шипы в ближнем бою грозили противнику страшными увечьями. Закованный с ног до головы, боец нес на себе такой огромный вес, что большинство людей не смогло бы двигаться под ним, не то что сражаться. Тусклая полировка металла время от времени вдруг ярко вспыхивала, как крылья жука на солнце.

Маска под шлемом тоже была необычной – словно искаженное лицо демона или какого-то адского существа, не живого и не мертвого, из подземного царства Эмма-о.

Кай зажмурился и поморгал, не веря своим глазам. Но не успел он убедиться, что перед ним не видение, как гул барабанов возвестил начало очередного поединка, и воин отправился на арену, двигаясь для своих размеров неестественно плавно и проворно.

Недоверчивое бормотанье раздалось среди приникнувших к щелям в тобари самураев; общий вздох прокатился по рядам зрителей, когда все увидели самурая в черном. Победитель предыдущего боя немедленно поднял боккэн и встал в защитную позицию, однако попятился, стоило великану двинуться на него с неотвратимостью смерти.

…Сидя на коленях между отцом и Кирой, Мика подняла голову и перестала обмахиваться веером – все вокруг, перешептываясь, куда-то указывали. Со своего места, ниже походных табуретов мужчин, она почти не видела арены и большую часть времени провела, уставившись на сложенные на коленях руки или играя резным веером из слоновой кости.

Обычно Мике нравилось смотреть на мастерство состязающихся в поединках, которые оставались почти единственным напоминанием о временах гордых воинов-самураев. Но потом она вспоминала о невзгодах и страданиях, увечьях и постоянной угрозе смерти, что были их неизменными спутниками. Как предкам удавалось торжествовать над врагами или даже просто вести такую жизнь – от одного залитого кровью поля боя до другого? Наверное, каждый из них поистине был образцом воина, благородного и отважного.

Только мысли о деяниях героев прошлого подготовили Мику к тому, что она увидела сейчас. С уст ее от неожиданности сорвался испуганный вскрик, когда она заметила на арене исполинскую фигуру в черных доспехах. Неужели кто-то может быть так огромен? Девушка не верила своим глазам. Да и человек ли это на самом деле?..

Она вспомнила, что рассказывали об Оде Нобунаге, самом безжалостном из Трех Объединителей, положивших конец Веку Войн. В легендах Нобунага представал демоном – Повелителем Шестого Неба, – замышляющим свое возвращение на землю и месть предавшим его.

Демон… Мика почти всю жизнь слышала, что так назвали Кая, и знала, насколько лживо это оскорбление. Но чудовищное существо на арене просто не могло быть человеком – если под доспехами вообще что-то было. Истинный облик воина скрывался за жуткой металлической маской, по сравнению с которой демонские маски игравших перед поединком актеров казались смешными и нелепыми. Сейчас на Мику смотрел сам ужас, злобное ночное чудовище – ёкай.

– Кто это? – дрожащим голосом спросила она, поднимая глаза к отцу.

Кира, наклонившись, ответил вместо него с удовлетворенным выражением на лице:

– Мой боец.

Она обернулась к нему, пораженная, потом вновь перевела взгляд на арену. Второй самурай наконец перестал пятиться и изготовился к бою. Внезапно бросившись на противника, он нанес сильный удар по правой руке противника.

Воин в черном, будто и не заметив его, обрушил свой меч сбоку. Самурай пошатнулся; великан, не давая ему опомниться, подсек под ноги и опрокинул наземь. Боккэн с чудовищной силой опустился на шлем поверженного, оставив вмятину.

Поединок кончился, не успела Мика перевести дыхание. Побежденный лежал, не поднимаясь, даже не двигаясь.

Зрители застыли в потрясенном молчании; не слышно было ни шепота обсуждения, ни приветственных криков. Мика вдруг поняла, что ее ладонь прижата к губам, словно чтобы подавить рвущийся наружу крик.

Кира вновь склонился к девушке с ободряющей улыбкой на лице.

– Следующим идет боец вашего отца, госпожа. Уверен, это будет более равный по силам поединок.

Мика опустила руки обратно на колени, стиснув пальцы так, что перстни впились в кожу. Ничего нельзя было сделать; не глядя ни на Киру, ни на отца, девушка уставилась невидящими глазами на кошмарный призрак в черном на поле для поединков.

Ясуно… Она не стала молиться за него – никакие боги не помогли бы ему. Только Кай мог бы сразить чудовище. Только Кай…

– Кай!

Главный ловчий смотрел, как товарищи поверженного самурая волокут его безжизненное тело прочь. Похоже, он был мертв – неудивительно, после такого удара по голове.

– Что?

Услышав окрик, Кай оглянулся. Тикара, едва переводя дыхание, бежал навстречу. В его глазах плескалась тревога.

– Что случилось?

Кай тоже ощутил беспокойство: барабаны застучали снова, призывая следующего бойца на арену, где ждал победитель-великан в черных доспехах, но Ясуно не было видно. Он что, струсил? Тогда ему все равно не жить!

Но Тикара, вцепившись в рукав, бесцеремонно потащил главного ловчего за собой, и по лицу мальчика тот понял, что с Ясуно стряслось кое-что похуже.

Они оказались у палатки, где боец князя должен был ждать своей очереди, уже одетый в доспехи. Откинув полог, Кай без лишних слов вошел внутрь. Впрочем, ему бы все равно никто не ответил – Ясуно неподвижно лежал навзничь, и его широко раскрытые глаза невидяще смотрели вверх.

– Что с ним? – встревоженно спросил Тикара. – Он словно в трансе…

Не отвечая, Кай опустился рядом с Ясуно и заглянул в остекленевшие глаза.

– Рядом с палаткой никого не было?

Тикара покачал головой:

– Нет. Только… по-моему, я видел лису.

– Белую?

Тикара кивнул в изумлении.

Барабаны зазвучали снова, и Кай вдруг будто воочию увидел арену и зрителей: нетерпеливое ожидание на лицах Мики и князя Асано, растущее недовольство всех остальных и самого сёгуна, – и гиганта в черном, расхаживающего взад и вперед, демонстрирующего презрение и насмешку над струсившим противником.

Оглянувшись на Тикару, Кай мотнул головой:

– Зови отца.

– Нет времени! – в отчаянии возразил мальчишка. Его взгляд упал на доспехи Ясуно, так и оставшиеся на подставке – он даже не успел надеть их. – Если боец от Ако не выйдет сейчас, мы обесчещены!

Кай тоже посмотрел на доспехи, на маску, полностью скрывающую лицо под шлемом, на панцирь с гордой эмблемой клана Асано. Что, если… Нет, никаких если!

Будто прочитав мысли учителя, мальчишка проговорил:

– Никто не узнает, что это ты.