48 минут. Осколки
Шрифт:
– Не может быть, – говорит парень, качая головой, вплотную прижимая к себе, чтобы я отчетливо почувствовала его возбуждение, и с вызовом шепчет: – Первая продуешь. Спорим?
Разве могу я остаться в долгу? Конечно же, нет. И выдыхая в его губы, шепчу:
– Рискни.
Болезненный импульс в висках заставляет распахнуть глаза. Я кручусь, запутавшись в простынях, не сразу понимая, где, вообще, нахожусь. Воспоминания еще сильны, но словно туманная дымка начинают рассеиваться, и я хочу
В комнате жарко, белье липнет к телу. Поворачиваю голову и, глядя на мирно спящего на соседней кровати Шона, понимаю – вчерашний день был правдой. Но чем же тогда был сон? Я видела все так четко, так правдоподобно. Вдруг это действительно случилось? Со мной. С нами.
Я поворачиваюсь, разглядывая спящего Рида, и улыбаюсь широко, как никогда. Подношу руки к лицу, до сих пор ощущая, как от его прикосновений все внутри трепещет. Натягиваю одеяло повыше и прячу глупую улыбку.
Осколок 4. Омела
Меня будит негромкий шепот. Требуется пара секунд, чтобы осознать, смириться с обстоятельствами и заставить себя принять факт, что случившееся – реальность. Встать и что-то делать дальше, потому что новый день уже наступил. По ощущениям, прямо на меня. Все тело ломит, как при начинающемся гриппе, а в висках поселилась боль, давящая на веки.
В комнате горит ночник, а шторы задвинуты так, что ни капли солнечного света не проникает внутрь. Парни тихо беседуют, и на миг становится обидно, что они не разбудили меня поделиться дальнейшими планами. Я лежу не двигаясь и практически не шевелясь, вслушиваясь в их шепот.
– Надо вернуться в город, – произносит Шон так, словно его слова не подлежат возражениям. – Ключи к пониманию того, что произошло, находятся там.
– Ключи, ха… – веселится Арт.
– Зная себя, я бы не стал так отчаянно делать ноги, если бы не было необходимости, – перебивает Ник. – И почти уверен, забрал бы все ключи с собой, – намеренно делая ударение на последней фразе, настаивает он. – Чем дальше, тем безопаснее.
– Я могу вернуться туда один, если кто-то из вас согласится остаться с Виолой, – предлагает Шон.
Ник его игнорирует, проходит мимо моей постели и, вытянув длинные ноги в потертых джинсах, усаживается в то самое кресле, где я сидела вчера, пока его зашивали.
– Вставай, принцесса, всем и так понятно, что ты уже не спишь, – произносит он.
– Не называй меня так.
Съежившись под пристальным взглядом, я натягиваю одеяло до подбородка, потому что одета только в футболку Шона.
– Так не веди себя соответственно, – перекидывая ногу на ногу, отвечает Ник.
– Почему бы тебе не отвалить?
Арт посмеивается, с любопытством наблюдая за нашей перепалкой.
– Может, хватит? – не выдерживает Шон. – Раз ты все слышала, что думаешь? Стоит ли возвращаться назад?
Мне кажется, я отвечаю без эмоций, но недовольство все равно просачивается, как вода сквозь трещинки в камне:
– Я пропустила большую часть разговора, ведь вы не разбудили меня. Как я могу
в этом случае хоть что-то предложить? – схватив свои брюки, натягиваю их под одеялом.– Ты не пропустила ничего важного, – лениво отвечает Ник, разглядывая фотографию, которую я вчера оставила на тумбочке.
Даже факт, что он взял ее без разрешения, раздражает.
– Я могу остаться с Виолой, пока вы вдвоем вернетесь в город. – Вклиниваясь в разговор, Арт проскакивает между мной и Ником, забирает у него из рук фото и плюхается на свободную кровать, отчего ее каркас противно скрипит. – Думаю, мы поладим. Как считаешь? – Он поворачивается в мою сторону и заговорщически подмигивает.
Я пытаюсь улыбнуться, но выходит криво.
– Отлично. На том и сойдемся. Кто-то что-нибудь вспомнил? – спрашивает Шон.
Я опускаю глаза и молчу, потому что не собираюсь обсуждать сцену, которую видела ночью. К тому же сомневаюсь, не явилась ли она плодом моего воображения.
– Только незначительные детали, – отвечает Ник, опираясь локтями на колени. – Ничего важного.
– Ха! Вот этот красавчик, определенно, я, – широко улыбаясь, Артур тычет в фото пальцем. – А насчет тебя не уверен, с короткими волосами сложно понять, – указывает он на Ника. – А это кто? Вот этот, четвертый?
Он подносит фотографию к глазам, будто пытается угадать в маленьком мальчике кого-то хорошо знакомого.
– Да какая разница, может, случайно в кадр попал, – Ник отворачивается в другую сторону. – Факт в том, что мы там все вместе. Значит, знакомы много лет.
«Интересно, он пытается убедить в этом остальных?»
Привычное безразличие на его лице сменяется неловкостью или опасением, а может, и тем, и другим, и становится интересно, что именно он вспомнил. Можно назвать это паранойей, но я уверена, у Ника есть секрет, с которым он не готов расстаться. И я намерена выяснить, что это за тайна.
– Чувак, а ты видел, что Ви здесь выше тебя? – ухмыляется Артур, проворачивая карточку.
Я тоже заметила этот забавный факт. Виола на фото выглядит гордой, что на несколько дюймов опережает парней. Всех, кроме Шона, разумеется.
– Как и тебя, впрочем, – парирует Ник. – Думаю, надо избавиться от машины и найти новую. А потом на время залечь на дно. Среди твоих вещей было что-то еще важное? – обращается он ко мне.
– Больше ничего. – Я пожимаю плечами.
Не зная, как еще помочь в расследовании обстоятельств побега, принимаюсь нервно крутить кольцо. Оно мне немного велико, так что легко делает оборот, стоит едва подтолкнуть.
Ник продолжает:
– А еще не помешают патроны. Надо бы сориентироваться, где их раздобыть.
– Сколько у нас денег? – спрашивает Шон, прислонившись к комоду и засунув руки в карманы.
Арт попеременно заглядывает во все ящики стоящей рядом с кроватью тумбочки, словно планируя там что-то найти.
– Несколько сотен и карточки.
– Карточки отпадают сразу, – отрезает Ник.
– А у меня ничего, только серьги и кольцо. Если что, можно сдать. – Я снимаю его и зажимаю между пальцами, поднимая к свету. И тут замечаю, что на внутренней стороне выгравирована надпись.