50 оттенков ассистента

Мы все это время говорили на английском. Я не собралась ему уступать ни в одном из пунктов. И уж тем более облегчать жизнь.

— Мы не так близко знакомы, что бы вы могли называть меня животным, — подумала и добавила, — Без моего разрешения!

Все так же пристально глядя на этого мужчину. Он на мгновение смешался. Но я то все видела. Видела это вспышку смущения в глубине его глаз.

— Алекс, ваш отец выдвинул к вашей стажировке ряд условий. Я не могу на это ни повлиять, не изменить их. И даже не смогу закрыть глаза.

— Почему это! — Уронила палочки на стол. Нам ещё не принесли еду, а я уже крутила их в руках. Этот жест, возможно, и вызывал у оппонента раздражение. Меня это нисколько не беспокоило, и даже наоборот.

— Ваш контракт всего на полгода. Первый месяц стажировка. Я очень надеюсь, что вы постарайтесь. Риски по нему очень высоки для вас.

Казалось, он даже хочет посочувствовать мне. Смешно.

"Если бы он знал, как я могла бы провести эти пол года. Пожалуй, обменял бы на них свою жизнь целиком."

Потянулся за своим портфелем и достал оттуда несколько листов. Я пробежалась глазами.

— Это просто смехотворно! Что вы себе позволяете! — Вскочила, не в силах сдерживать нарастающий гнев. Хотелось кричать.

Посетители зашептались. Я слышала, как многие спрашивали, не снимают ли тут фильм.

"Трагикомедию моей жизни! Не иначе."

Чень тоже встал, выставив руки ладонями вперёд, успокаивающим жестом призывая меня вернуться в себя. И, поминутно оглядываясь вокруг, в смущении извинялся перед гостями кивками головы. Делая версию с фильмом несостоявшейся.

— Я прислуживать никому не собираюсь! — Кинула смятые в гневе листочки на стол и вышла. Я не собиралась продолжать этот разговор.

"Они совсем там, что ли, чокнулись! Или мой отец возомнил себя Господом Богом, перевоспитывающим Еву в саду? Как-то поздно спохватился. Яблоки уже сгнили!"

Прогулявшись по парку, я подышала, как учил меня мой Будда по психоанализу. Кажется, солнце тоже было против меня и начало клониться к горизонту. Чтобы мне стало еще темнее на душе.

Так, есть захотелось. Отобедать не получилось. Хоть отужинать.

Зашла в первый попавшийся ресторан и заказала себе стейк. Жадно вгрызаясь в мякоть, представляла, как бы отомстила за все эти мои страдания. Подала свою карту для расчета. Каково было мое удивление, когда официант вернулся с обескураженным лицом. Объясняя мне на самом кривом английском, услышанным в моей жизни, что карта заблокирована. Пар просто повалил из моих ушей. Это был апогей этого дня.

— Что?!

Официант сбегал за терминалом, думая, что я не понимаю, о чем он говорит.

"Надо было же было так вляпаться в самое дерьмо! Что мне теперь посуду тут мыть? Вот же. Дело наверняка закончится полицией."

Наличных у меня не было, и я, порывшись в сумке, достала другую карту. Которая выдала ровно тот же результат на терминале.

Уверенность в том, что я не буду никому прислуживать, убавилось с каждой минутой, как и гнев. За редким случаем я не знала, что делать. Посетители уже смотрели заинтересованно на эту сцену.

"Да, ребят! Кто был на первом акте. Прошу не спойлерить!"

Я предприняла последний шаг и набрала номер подруги. В трубку тоскливо сказали, что мой номер больше не обслуживается. Мой!!! Ее то наверное обслуживался по полной!

Это повергло меня в ещё больший шок. Буквально вырвало мое дыхание. Я побледнела, инстинктивно, все сильнее сжимая край скатерти, сквозь зубы выдавила:

— Вызывайте полицию.

"Посуду, я мыть точно не буду. А если и буду, вам это очень не понравится."

Официант от такого предложения тоже потеряла дар речи и, не в силах ничего больше мне предложить, побежала за менеджером.

Я села, отодвигая пустую тарелку, налила себе воды и молча пила, пока они суетились. Это бы просто позор века. Наверное, в тот момент я могла бы снять одну серёжку или кольцо своего пальца, но оцепенение, охватившее меня в целом и остатки гордости, в паре не давали мне этого сделать.

Я не хотела ничего делать! Просто исчезнуть! Желала только этого. Знакомое до боли чувство, которое я планомерно запивала водой, всплыло с глубины моей памяти и душило меня.

Звук голоса менеджера, мирно улыбающегося, вывел меня из оцепенения.

— Вы можете идти. Никаких проблем. Никаких проблем.

— Ваш ресторан решил заняться благотворительностью? — Даже в такой ситуации сарказм рвался наружу.

— Никаких проблем. Господин за столиком (часть слов не понятно) предложил оплатить ваш счет.

Я посмотрела на менеджера, желая узнать, за каким именно столом этот господин. Ничего предлагать взамен я не собиралась. Праздное любопытство все же имело место быть.

— Он не хочет внимания. Уже ушел.

Действительно, один мужчина, который "не хочет внимания" спешно покидал зал. Я увидела только его спину. Высокий. Захотелось посмотреть в лицо. Но менеджер рванулся мне навстречу. Намек поняла. Да и черт с ним!

Стоило бы догадаться раньше. Если отец настроен серьезно, он не остановится ни перед чем. Не удивлюсь, если меня не пустят в корпоративную квартиру.

Глава 4 Отличная

Электронный ключ сработал и в новый дом я все таки попала. Села на пол, задумавшись о серьезности намерений отца. Перед глазами всплыл это глупый контракт.

Никаких переговоров не подразумевалось. Никаких деловых встреч и пафосных развлечений на работе. Никаких проектов и обожания. Я должна была отработать секретаршей!

Там, конечно же, завуалированно значился помощник генерального директора. Но правду ничем не замажешь! А лютый стыд не прикроешь красивым бельем. Правдой она остается в любых обстоятельствах.

Дочь влиятельного миллионера Петровского. На дне лотосового пруда в Шанхае. Как тут любят выражаться витиевато и пафосно, дабы прикрыть наготу ситуации.

"Утром. Я буду голодна. В холодильнике только вода! Смешно и нелепо!" — злодейски засмеялась для антуража.

"Ну раз так, выпали кости. Страдать я точно не намерена. Голодать и мучиться без кредитки — это совсем не мое. Проклятый Чень, помощничек, значит, папин, настучал на меня!"