50 религиозных идей, которые никогда не понравятся Богу

Последним штрихом в обзоре возможных причин восприятия протестантизма в качестве чуждой России веры является в том числе и современная политическая ситуация. Как раз на этом этапе и важно уточнить, почему протестантизм воспринимается не только как чужая вера, но и как вера «американская». Для этого важно подчеркнуть факт, что Соединенные Штаты Америки являются страной, где протестантизм есть наиболее распространенная и сильная христианская конфессия. Религиозный плюрализм и принцип свободного исповедания был заложен первыми протестантскими переселенцами, бежавшими от гонений католической церкви. Несмотря на то что родиной протестантизма является Европа, именно США стали для него знаковой страной. Собственно, это обстоятельство, учитывая современный расклад религиозных сил, вполне естественно. Ведь современную Европу трудно считать оплотом религиозности. Скорее она оплот светскости. В то время как США остаются на позиции консервативной, и притом протестантской религиозности. Достаточно вспомнить, откуда пришла основная волна проповедников всевозможных протестантских толков в конце 80-х — начале 90-х гг. прошлого века. Конечно, из США. Также важно заметить и то обстоятельство, что именно благодаря поддержке американских протестантских религиозных организаций было возможно быстрое восстановление отечественных протестантских организаций после советского периода. Отсюда напрямую и проистекают обвинения (причем, как мы видим, не беспочвенные) в экспорте протестантизма из США.

Итак, суммируя все перечисленные выше обстоятельства, получается достаточно ясная картина того, почему протестантизм до сих пор продолжает считаться верой «инородной» и к тому же «американской». Протестанты, так или иначе, являются носителями и продолжателями западных традиций и взглядов на религию.

Однако насколько при всей кажущейся ясности вопроса описанные тенденции, рождающие данный миф, верно воспринимаются? Для ответа на этот вопрос и разрушения возникших неверных стереотипов важно более внимательно оценить то, что называют русским протестантизмом.

Конечно, отечественный протестантизм питался протестантскими идеями Европы. Совершенно естественно, что родственные течения влияют друг на друга. Посему вернемся в прошлое и обратим внимание на еще одно примечательное явление. Как уже говорилось, в XVII веке в России появляются первые протестанты — переселенцы из Европы. Однако, как оказывается, влияние протестантизма не ограничивалось только лишь территорией их проживания, в частности, так называемой Немецкой слободой в Москве — местом компактного проживания европейцев. Известно, что в этот самый момент в совершенно русской среде уже существовали отечественные и вполне самобытные протестантские движения.

Одними из наиболее ранних можно назвать так называемых стригольников, открыто заявивших о себе в 1374 году. Распространено это учение было в Новгороде и Пскове. Фактически мы можем сказать, что это первое известное нам явление отечественного протестантизма, имевшего место задолго до Реформации в Европе. Протестантским это движение может рассматриваться потому, что представляло собой своеобразную, достаточно массовую и организованную оппозицию основному вероисповеданию. То есть имело тот же самый характер, что европейский протестантизм. Помимо этого, стригольники восприняли ряд вероучительных черт, которые были удивительно схожи с более поздними чертами протестантов. В частности, одним из основополагающих принципов стригольники провозгласили авторитет Библии, а не церковного Предания, что непосредственно сочетается с принципом, провозглашенным позже Лютером: «Solo Scripture» (лат.) — «Только Писание». Помимо этого, стригольники отвергали церковную иерархию, настаивая на равноправии каждого верующего перед Богом, не признавали монашество, делали акцент на духовном посредничестве перед Богом только Иисуса Христа, а не священнослужителей, и утверждали учение о «втором рождении», что в протестантстве имеет особое значение.

Чуть позже, во второй половине XV века, получило распространение и другое направление, в котором также угадываются черты протестантизма, — так называемые жидовствующие, или, по-другому, «новгородско-московская ересь». Ареал их распространения также затрагивает Великий Новгород. Они также отрицали монашество, культ почитания икон, мощей и церковное Предание, делая акцент на Священном Писании. Основная характерная черта этого движения заключалась в принятии некоторых явно иудейских черт, например, строгий монотеизм (вплоть до отказа признавать Иисуса Христа Богом), особая роль Ветхого Завета, следование ряду иудейских предписаний и обрядов и др. Более позднее российское протестантское движение субботников считает жидовствующих своими непосредственными предшественниками. В свою очередь субботники оказали сильное влияние на более поздних адвентистов, появившихся в России в XIX веке.

В середине XVIII века оформилось очередное отечественное протестантское направление, получившее название духоборства. Особенность этого движения была в том, что оно имело явные протестантские черты: особый авторитет Священного Писания и отрицание церковного Предания, отказ от церковной иерархии и непризнание авторитета православного священства и вообще всей внешней религиозности. Они подчеркивали равноправие всех членов общины в вопросах личной ответственности перед Богом (так называемое «всеобщее священство»), акцент на нравственную чистоту и святость и др. Позже духоборство стало базой создания других протестантских направлений, имеющих место в России до сих пор.

Одним из таких движений стало молоканство, выросшее непосредственно из духоборческой среды к концу XVIII века. В свою очередь, молокане сделали акцент на двух моментах, не получивших у духоборов явного распространения, но зато очень важных для протестантского учения. Первый момент касается Божественности Иисуса Христа, что у духоборов было слабо выражено, второй — проповеди «внутреннего озарения» или «второго рождения», что духоборы также не акцентировали. Молоканство, в свою очередь, стало базой для возникновения новой волны протестантского движения в России.

Эта новая волна тесно связана с пробуждением среди немецких колонистов, о чем говорилось выше. Однако можно сказать, что, будучи взаимосвязанными, они тем не менее представляют собой самостоятельные тенденции. Среди православных миссионеров и представителей власти было распространено мнение, что «штунда» сама распространяет свое влияние среди русских крестьян, поскольку протестантское движение в России в тот момент стало по-настоящему массовым. Однако у ряда историков этого периода сложилось вполне отчетливое мнение, что подобные обвинения были больше тенденциозными, чем реальными. Прежде всего этот вывод делается потому, что немецкие колонисты и русские крестьяне тесно не общались и к вере друг друга ярко выраженного интереса не проявляли. Также не стоит забывать, что и Русская Православная Церковь вместе с представителями светских властей строго следила за тем, чтобы крестьянский люд не совращался «в ересь». Также примечательным является тот факт, что вся эта масса русских крестьян создавала свои общины отнюдь не в немецких селах, не собиралась на штундистских собраниях и поначалу даже не оставляла православных приходов. Скорее то мощное протестантское движение, которое началось среди русских в тот период, легче объяснить работой Российского Библейского общества и распространением Библии на русском языке, а также уже имеющимся собственным, сформировавшимся в течение нескольких веков протестантским опытом, вполне зрелым и самобытным.

Итак, рассмотренных фактов вполне достаточно для того, чтобы составить вполне ясное представление об истинных корнях русского протестантства. Тот факт, что современные протестантские организации имеют тесное общение с зарубежными единоверцами, объясняется лишь естественностью этого положения и вовсе не доказывает непосредственный экспорт. Конечно, не опровергает оно и самобытности зарождения отечественных протестантских идей. Несомненно, влияние западного протестантизма велико и значительно, особенно в XX веке. И все же все рассмотренное нами не позволяет чрезмерно упростить историю и довольствоваться хоть подчас и удобным, но ни в коей мере не отражающим истинное положение вещей мифом.

Миф № 2. Протестанты — это «американская вера»

Рассматривая предыдущий миф о возникновении протестантов в России якобы благодаря усиленной работе иностранных миссионеров, мы уже отчасти предвосхитили следующий миф, который рассмотрим в этой главе. А именно, стереотипное представление о том, что протестанты — это «американская вера». Действительно, отчасти первый миф тесно связан со вторым. И все же есть определенное отличие. Первый миф имел более широкий контекст и охватывал восприятие протестантского движения в принципе. В данный момент нам придется иметь дело с более узким вопросом, который будет затрагивать лишь определенный специфический аспект российских протестантов.

Итак, в чем заключается суть данного мифа. В конце 80-х — начале 90-х гг. прошлого века Россию, как и все постсоветское пространство, захлестнула волна миссионерской деятельности с Запада. Причина этого была вполне естественной. Советская империя рушилась на глазах всего мира, а вместе с ней в прошлое уходила и ее безбожная идеология. Пробудившийся массовый интерес к религии моментально породил широкий спектр предложений. Одни старались найти веру своих предков, другие просто искали возвышенной мистики. Особая задача стояла перед выжившими и сохранившими веру религиозными организациями бывшего Советского Союза. За десятилетия тотального контроля и гонений религия в нашей стране хоть и сохранилась, но научилась только выживать.